Слишком резкий контраст – будто одним шагом из Антарктиды в полуденную Сахару попал.
Бойцы, преодолевая невидимую границу, испытывали сильные эмоции – мало кто сдерживался от изумленного крика или грязного ругательства. Мокрая одежда нагрелась почти мгновенно, вода с ткани испарялась с дивной скоростью, от людей струйки пара начали подниматься. Кроме того, нос сильно раздражало какой-то ядреной кислятиной. По-видимому, от этого запаха во рту появился сильный привкус металла.
Олег поднял голову, уставился в небеса Гриндира. Лучше бы он этого не делал – в горле застрял изумленный крик. Неба здесь вообще нет – коричневый туман клубится высоко над головами, будто где-то там пыльная буря бушует. И солнца не видно. Тогда откуда такой жуткий жар? Лучше об этом не задумываться, здесь и без того хватает причин для того, чтобы свихнуться. Любой гений-ученый немедленно сбрендит, сделав один роковой шаг, отделяющий нормальный мир от этого раскаленного абсурда.
Сглотнув внезапно загустевшую слюну, Олег обернулся к обливающемуся потом Муру:
– Ну и где здесь ищут сиды?
Вакс, подняв руку, указал куда-то вдаль.
– Вон там. Холмы видишь? Это логова стеклянных пауков. Они делают свои гнезда возле больших луж. В лужах кипит синяя грязь. Ее надо черпать бочкой, в которой дно обтянуто сеткой из волос. И, бывает, попадаются сиды. А еще много сидов есть в логовах пауков. Но туда лезть нельзя – умрем быстро. Но может повезти, найдется пустое логово, где все пауки умерли. Тогда получается украсть много сидов.
– А там они в чем? Тоже в грязи?
– Друг Олег, этого я не знаю. Я слышал, что когда-то, очень давно, наши воины нашли в таком логове много сидов. После этого наш народ стал могуч и мы покорили всех соседей.
– Вы добывали сиды именно в грязи всегда?
– Да. Но мне ни разу не попался. Тот сид, что сейчас у меня, дал мне отец. Он вырезал его из мелкого стеклянного паука. Воинам удалось его поймать и вытащить на веревках из Гриндира. Потом они его утопили в озере. Плохой оказался сид, он был сразу маленьким, а сейчас стал мутным.
– Так эти кристаллы еще и в пауках есть?!
– Сиды? Да, сиды есть в стеклянных пауках. А еще они есть во всех чудовищах, которые здесь живут. Они у них в глазах или на середине лба – между глазами.
– Мур! Ну ты даешь! Из тебя всю информацию надо калеными клещами вытаскивать! Что же ты раньше мне это не рассказал!
– Так ты про чудовищ не сильно ведь расспрашивал. Да и зачем тебе это знать? Легче вычерпать огромное озеро грязи, чем убить одного стеклянного паука. Мне кажется, что от его каменного тела будут отскакивать даже ваши свинцовые пули. Это страшные чудовища. Демоны Гриндира. Хотя в Гриндире и без них все страшно. Здесь даже трава может убивать.
– Я знаю, где валяется туша одного местного монстра. Это недалеко отсюда, на обычной земле.
– Как хорошо! Жаль, что ты это раньше не сказал, мы бы уже добыли из него сид!
– Жаль, что ты, друг мой Мур, не рассказал сразу, что сиды в них есть!
– А что за чудовище?
– Ну… Видел в озерах тритонов? Скользкая тварь вроде помеси ящерицы и лягушки?
– Видел. Мы на них сомов ловим.
– Вот примерно такое чудовище было. Как тритон. Только размером побольше коровы.
– А! Это ргах! Знаю! Если ргах на тебя посмотрит, ты превратишься в камень. И он высосет из тебя дух. Страшное чудовище. Я не слышал, чтобы кто-то его убивал. От чего он умер?
– Не на того посмотрел…
– Друг Олег, я тебя не понял.
– Мур, мы сюда что, болтать заявились? Давай пройдемся вдоль границы хотя бы с полкилометра. Мне надо проверить, выдержат ли этот жар мои ребята.
– Здесь мы ничего не найдем. И чудовищ не увидим. Они не любят бродить возле края.
– Странно… Тот ргах вообще вышел из Гриндира и спокойно шастал по нормальной земле.
– Ргах может. Ргахи любят выходить. Из-за ргахов никто не селится рядом с Гриндиром.
Бурнус почти высох, и Олег, не жалея воды, облил себя заново, зашагал впереди отряда, параллельно границе пустыни. Если что-то пойдет не так, достаточно проделать пару десятков шагов, и выберешься в нормальный мир.
На ходу он отмечал недостатки пустынной экипировки. Ее легкость сыграла плохую службу: тонкая ткань, даже смоченная, нагревалась вмиг, прилипала к телу, обжигала кожу. Никакого ощущения прохлады – будто завернут в горячее полотенце. Здесь больше пользы было бы от ватных штанов и курток – теплая одежда неплохо изолирует тело от внешнего жара. А если ее сделать двуслойной, с непромокаемым внутренним слоем… Должно получиться удобно: намочив верхний слой, за счет испарения получишь некоторый отток тепла. И в то же время мокрая ткань не достанет до кожи, будешь париться при температуре тела, а не в пекле адском. Тоже, конечно, не курортные условия, но над этой идеей стоит подумать.
Вторая проблема посложнее – дыхание. Носоглотка мгновенно ссохлась, в носу, похоже, от жара даже волосы скручиваться начали. От рези в слизистой на глаза наворачивались слезы. Ртом хватать это пламя тоже не подарок – зубы чуть ли не трескаются, и язык старается в трубочку ссохнуться. Что с этим можно придумать? Через мокрую ватно-марлевую повязку дышать? Не поможет – обжигать будет уже не сухой воздух, а горячий пар. Ладно, пусть Добрыня думает – он на этих сидах сбрендил, значит, сам и должен решать проблемы, обнаруженные Олегом. Терпеть жар, конечно, некоторое время можно, но вот не пострадают ли органы дыхания? Не хотелось бы заработать инвалидность из-за каких-то кристалликов.
Вдали, между холмов, засверкала россыпь ярких точек. Мур, заметив это дело, мгновенно прокомментировал:
– Стеклянные пауки.
Олег, остановившись, поднял бинокль. Увы, даже оптика не позволила ему разглядеть подробности: холмы стали чуть больше, а точки ярче – только и всего.
– Какой у них размер?
– У взрослых размер мне по шею, у мелких бывает и по колено.
– Всего-то?! Я по твоим рассказам решил, что они огромные.
– Легче убить сто лесных тигров, чем одного стеклянного паука. Они очень страшны. Их блестящая кожа крепче бронзы, челюсти легко перекусывают воинов напополам, а пики на передних лапах пробивают деревянный щит будто гнилую тряпку.
– И что вы делаете, когда они на вас нападают?
– Друг Олег, мы убегаем.
– А если не получается убежать?
– Тогда запутываем им ноги веревками и бьем копьями. Если повредить место, откуда растет нога, паук становится медленным. Но повредить трудно. Сбежать проще. Даже если догонит, пока будет разрывать на куски одного, остальные убегут далеко.
– Господи… и как меня сюда угораздило попасть… Иногда кажется, что в этом мире не осталось ни одной вонючей дырки, которую мной не затыкали, но нет же – находится еще одна, поуже и повонючее…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});