Летчики возвращаются в свои части и готовятся к вылету. Неожиданно пошел дождь. Но, как бы то ни было, на следующий день в пять утра все на своих местах. После дождя небо ясно, воздух чист, поднимается заря. Взрывается сигнальная ракета...
Десять истребителей мчались к вражескому расположению. Над ними двигалась "крыша" из своих же самолетов, надежная охрана!
В своих воспоминаниях "Испанский ветер" Борис Смирнов так описывает начало боя.
"Через десять-двенадцать минут показывается аэродром противника. Гарапинильос... Он ясно выделяется прямоугольным светлым пятном на общем рыжеватом фоне местности. Вдали, за аэродромом, неясно различимо нагромождение городских зданий - Сарагоса.
До цели не больше пяти километров. "Чатос" ("чатос" - во множественном числе) быстро перестраиваются в пеленг и переходят на бреющий полет. Выполнение всей задачи рассчитано на три-четыре минуты, позволяющие произвести две атаки. Мы летим вслед за "чатос", но значительно выше их. Меня больше волнует сейчас одно: успеют ли истребители противника взлететь с соседних аэродромов? Успеет ли подняться хоть часть самолетов с Гарапинильоса?
Куда там! Я смотрю на Гарапинильос и не верю своим глазам. Картина совершенно небывалая в боевых условиях: по всему аэродрому в виде буквы "П" расставлено не менее шестидесяти самолетов... Фашисты потеряли всякое чувство меры. Это уже не беспечность или зазнайство, это просто ротозейство.
Хорошо. За уроком дело не станет.
Строго держась за своим ведущим, "чатос" выскакивают к аэродрому с бреющего полета, молниеносно набрав горкой метров двести высоты. Первым бросается в атаку Анатолий Серов, и почти тотчас же на земле вспыхивает один из "фиатов". Почин сделан! Вслед за Анатолием открывает огонь Антонов, Короуз - вся эскадрилья. Через минуту один за другим над аэродромом встают восемь дымных, огненных факелов. С оглушительным грохотом взрываются бомбы, подвешенные на самолетах. Сильный ветер разносит огонь по всему аэродрому".
Часть поля охвачена пламенем. Снаряды зениток рвутся на высотах, но "курносые" на бреющем полете, молниеносные и неуязвимые, поражают врага в упор, уничтожая его самолеты, вооружение, цистерны с горючим.
Вот исполнена вторая атака. Свыше двадцати машин поражено огнем. Серов, окинув взглядом работу, соображает, что вполне возможна еще не одна атака.
Пользуясь благоприятной обстановкой, он бросается в пике и обстреливает третий ряд самолетов. Евгений Антонов, Михаил Якушин и другие летчики, увидев, что командир пошел в третью атаку, следуют за ним, не теряя ни секунды.
Одна за другой произведены десять молниеносных атак.
В десятый раз, вернувшись в исходное положение, Серов видит, что весь аэродром противника в огне и дыму.
Анатолий ведет группу "домой". Он удовлетворен сделанным. Но его охватывает беспокойство. Может быть, "дома" его ожидает неприятное объяснение насчет неточно выполненного приказа.
Десять самолетов приземлились одновременно. Опустилась на землю на своем аэродроме и охраняющая группа.
Серов отправился с рапортом.
Тот самый комиссар, который несколько месяцев назад выговаривал Серову за безрассудную отвагу в первом боевом крещении, теперь, приняв рапорт, спросил:
- Объясните, почему сделали больше двух атак?
- Не мог иначе, товарищ комиссар фронта! Сделал две атаки и вижу, что часть самолетов противника горит, но многие еще целы. Рассчитал так: раз есть возможность уничтожить все машины врата - значит, нужно ее использовать.
Вопреки опасениям Серова, комиссар не стал распекать его. Напротив, крепко обнял и расцеловал.
- Вы вовсе не нарушили приказ, Анатолий Константинович. Вы его выполнили блестяще и сделали этим очень полезное и большое дело, мой милый Родриго Матео. Испанские патриоты будут благодарны вам и вашим замечательным боевым соколам-истребителям, И в военно-авиационном деле вы еще раз показали, что может сделать живая творческая мысль, инициатива воздушного воина-командира. В истории военной авиации это первый и замечательно удавшийся опыт разгрома вражеского расположения с воздуха не силами бомбардировщиков, а огнем истребительных самолетов.
Серов был обрадован и смущен похвалой.
- Нам всем осточертели бомбежки врага, когда здесь, в республиканской Испании, так мало технической мощи и почти нет противовоздушных орудий. Теперь, по крайней мере, мы хоть на время лишили фашистов их боевой техники.
- И, по существу, вы правы, товарищ Серов. Какой же это истребитель, если он не рвется в бой, не радуется возможности свести счеты с заклятым противником? Да, бомбардировщик еще имеет право радоваться, когда, вернувшись домой, избегнул встречи с истребителем, положил, где надо, свои бомбы и благополучно ретировался. Искать столкновения - не его дело. Но истребителя мы воспитываем так, чтобы он всегда рвался в битву. Если он говорит себе: слава богу, сегодня я не встретился с противником, - это никуда негодный истребитель. Искать врага, навязывать ему бой, уничтожать его при всяких обстоятельствах, уметь сочетать в себе расчет, волю, дерзость и безграничную отвагу, наряду с совершенным знанием своего искусства, - вот качества истребителя. Эти черты и вместе с ними преданность идеям коммунизма, нашей Родине я очень ценю в тебе как в советском летчике.
Оба были взволнованы этим разговором.
Серов доказал, что в штурме неприятельского аэродрома истребительная авиация имеет даже некоторые преимущества перед бомбардировочной внезапность налета, молниеносность обстрела и при хорошей подготовке операции почти полная неуязвимость.
Поведя на задание пятьдесят человек, Серов не только выполнил задачу по уничтожению франкистской авиабазы, но и привел обратно всех своих летчиков, не имея потерь.
Перед вылетом на операцию Смирнов рассказал своим летчикам о задаче:
- Основная задача - уничтожение самолетов на земле - возложена на эскадрилью Серова. На нашу долю выпала непосредственная защита наших друзей с воздуха. Другие эскадрильи будут патрулировать выше и несколько в стороне от района действий. Таким образом, вражеский аэродром будет блокирован в воздухе со всех сторон. Серов просил передать вам, что, если завяжется воздушный бой с самолетами противника, чтобы вы особенно не увлекались, главное - старайтесь не подпускать, врагов к штурмующим "чатос".
Через несколько дней пленные немецкие летчики показали:
"На аэродроме Гарапинильос уничтожено сорок самолетов. Большая часть оставшихся выведена из строя и требует длительного ремонта. В бессильной ярости фашистское командование обрушилось на охрану и зенитчиков, которые разбежались во время штурмовых действий республиканских самолетов. На следующий день после налета двадцать солдат были выстроены вдоль линии сгоревших самолетов и расстреляны на месте".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});