— Вы не доверяете ему? — спросила я.
Внезапно меня охватила жалость, жалость к дяде Джону с его высокими идеалами, жалость к Экру, который не станет местом, похоронившим жестокость богатых, и жалость к себе, поскольку я знала, что, если эксперимент не удастся, дядя Джон и мама решат продать Вайдекр.
Ральф уселся на земле и невесело рассмеялся.
— Я доверяю вашему дяде, — решительно сказал он. — Я разрушил власть Лейси над землей и должен попытаться улучшить положение людей. Конечно, ломать легче, чем строить, но пришло время созидания. Я попытаюсь сделать что в моих силах. И если меня постигнет неудача, если нас постигнет неудача, то, по крайней мере, у меня останется право сказать, что все это я предвидел.
Я вскочила и даже обняла его в восторге.
— О да! — воскликнула я. — Все будет хорошо! Вы думаете, что все сквайры плохие, но Ричард подтвердил, что он согласен на такие условия, и дядя Джон стоит за вас, и я тоже! А самое главное, что вы будете жить здесь, и все у нас будет хорошо!
Ральф рассмеялся моему энтузиазму и тепло, по-отечески обнял меня за талию.
— А что мне еще остается? — спросил он, но лицо его оставалось грустным.
Рядом с нами неожиданно мелькнул зимородок, словно сгусток ярко-синего оперения, и нырнул в крошечную невидимую норку на берегу. Мы сидели не шелохнувшись, и он снова показался из норки и уселся на краю ее. Посматривая на нас своими крошечными глазками-бусинками, он принялся быстро выклевывать что-то из песка. В воде подрагивало его отражение, казавшееся бирюзовым.
Ральф не шевелился, чтобы не спугнуть птичку, я тоже замерла, но мысли мои убежали далеко. Тепло от руки Ральфа распространилось по всему моему телу, я все еще держала его за плечи, наши тела соприкасались. И странное желание, желание пришедшее ко мне из сна, овладело мною. Я не могла оторваться от Ральфа, не могла, хотя знала, что мне следует это сделать.
Ральф убрал руку и взглянул на небо.
— Вам пора идти, — сказал он. — Если не хотите, чтобы вас начали разыскивать. Хотите взять форель?
— Но это вы поймали ее, — твердо сказала я. — Она ваша.
— Я поймал ее в пруду Лейси, под небом Лейси и на их земле. Впрочем, благодарю вас, я обожаю форель.
Он осторожно завернул ее в листья и спрятал в карман пиджака. Я поднялась на ноги, мои колени дрожали, лицо горело. Ральф по возрасту годился мне в отцы, а по положению был простым рабочим, однако я только что обнимала его и мне это было приятно.
Тихо стоя рядом, я увидела, как он пристегивает свои деревянные протезы. Его лицо исказила гримаса боли, и на лбу показались капли пота.
— Очень больно? — спросила я.
Короткий взгляд подсказал мне, что хотя раны давнишние, но кожа на обрубках ног красная и блестящая от постоянного ношения протезов.
— Дьявольски, — холодно ответил Ральф. — Но я рад, что мне вообще удалось тогда выжить.
Я хотела было расспросить его, как произошел несчастный случай, но какая-то странная дрожь пробежала по моему позвоночнику, словно предупреждая меня не делать этого. И я просто стояла рядом, наблюдая, как он, подтягиваясь на руках, пытается встать прямо. Это было нелегко, и морщины на лице превратили его в маску.
— Приведите мне лошадь, — вдруг сказал он, и это звучало скорее приказанием, чем просьбой о помощи.
Я отвязала его кобылу и, подведя ее к Ральфу, неловко стала у ее головы. Я не хотела видеть, как он усаживается на нее. Она не была очень высокой, даже я могла бы усесться на нее без посторонней помощи, но я-то не была калекой.
У него было другое положение, и я, придерживая кобылу за повод, стояла рядом и ждала.
Ральф ухватился за луку седла и взвалил себя на лошадь, сначала свешиваясь с одной стороны как бревно, потом, подтянувшись, он перекинул одну ногу и выпрямился. И облегченно улыбнулся мне.
— Вы ласковы с лошадьми, — заметил он. — В деревне рассказали мне, что вы скачете на лошади, как скакала Беатрис.
Я пожала плечами и слегка смутилась от этого нового напоминания о моем сходстве с вайдекрской ведьмой.
— Странно, что у вас до сих пор нет своей лошадки, — продолжил он.
— Дядя Джон собирался купить нам с Ричардом по верховой лошади, — горячо начала объяснять я. — Но на ярмарке в Чичестере ничего подходящего не нашлось, а теперь это все отложили до зимы.
Ральф скорчил смешную гримасу.
— Посмотрим, может, мне удастся помочь такому горю, — и я поняла, что это полуобещание, полученное от Ральфа Мэгсона, стоит больше, чем контракт, подписанный с кем-либо другим. — Благодарю вас за форель, мисс Лейси, — с легкой усмешкой сказал он.
Я подошла чуть поближе, притворяясь, что хочу погладить шею лошади, но на самом деле, чтобы быть ближе к нему. Он взял мою руку и поцеловал ее так нежно, словно это было прикосновение пера птицы.
— Всего доброго, — голос его звучал тоже ласково, почти нежно.
Затем он повернул лошадь и ускакал. Деревья сразу скрыли его из виду, только несколько минут еще слышалось глухое цоканье копыт по усыпанной листьями старой тропинке, о которой я думала, что она известна лишь Ричарду и мне. Немножко постояв глядя в пруд, я аккуратно отряхнула платье, поправила шляпку и направилась домой.
Но я не была счастлива. Ральф, может, и чувствует себя сейчас хорошо верхом на лошади и с форелью в кармане, но он простой человек. К тому же все сердечные бури для него миновали, когда-то давно он был возлюбленным Беатрис, убийцей, а теперь понимает, что я не могу отвести от него глаз, и, наверное, усмехается про себя. А я счастлива, когда нахожусь с ним рядом, но стоит ему уехать и оставить меня одну, и я уже не нахожу себе места.
Прежняя магия Вайдекра овладела мной. Но сейчас этот тихий звон звучал скорее как предупреждение. Я не могла жить в двух мирах. Я не могла быть ребенком моей мамы и одновременно страстной, беззаботной дочерью вайдекрских лесов. Я не могла принадлежать к знатной семье и обнимать простого человека. Я не могла жить взаперти и свободно существовать на нашей земле.
Я вернулась домой расстроенная и хмурая. Та золотая нить, которая привела меня в лес к Ральфу, превратилась в перепачканную паутину, где я начинала запутываться. Все было плохо.
Дядя Джон вернулся после своей поездки в Чичестер улыбающийся, но вконец изнуренный.
— Мне кажется, я нашел компромиссное решение, — объявил он.
— Не сейчас, — твердо сказала мама. — Сейчас вам следует отдохнуть.
Он рассмеялся ее авторитетному тону, но послушно направился к лестнице.
— Я бы хотел повидать мистера Мэгсона перед ужином, — обратился он к Ричарду, тяжело опираясь на перила рукой с побелевшими костяшками пальцев.