Вроде бы, все шансы быть зачисленным в основоположники российской фантастики. Но история уготовала ему роль не отца, а отчима, о котором лучше не вспоминать. Впрочем, вспоминали как раз часто и со вкусом, но по иному, далекому от фантастики, поводу: его имя оказалось прочно спаянным с судьбой Александра Пушкина. А пока в России чтят «наше все», волей-неволей будут помнить и это имя — Фаддей Булгарин.
Фаддей, которому не повезлоО жизни Булгарина можно написать приключенческий роман в духе Дюма. Впрочем, почему «можно»? Токая книга уже написана — «Тайные розыски» Никиты Филатова. Любителей деталей мы отошлем к этому сочинению или предложим прочесть мемуары самого Фаддея, а сами ограничимся перечислением основных фактов биографии.
Фаддей Венедиктович Булгарин родился в 1789 г. в Минской губернии, в польской семье. Отец был сослан в Сибирь за убийство генерала Воронова, и мать определила девятилетнего Фаддея в Сухопутный кадетский корпус. Став уланом, юноша принял участие в военной кампании 1806—1807 гг., показав себя героем. Получил ранение и был награжден орденом Анны III степени. Но рьяного служаки из него не получилось: вскоре Булгарин сочинил сатиру на полкового командира, за что оказался в Кронштадтском гарнизонном полку, а в 1810 г. перешел в Ямбургский уланский полк. Но и там Булгарину не зажилось, и уже через год его увольняют из полка «с худой аттестацией».
Не лучше складывалась и жизнь «на гражданке». Быстро опустившись, Булгарин выпрашивал милостыню, воровал. Поняв, что единственное ремесло, которым он владеет, это военное дело, а путь обратно в армию ему заказан, Булгарин определился… в польский легион Наполеона. Начав рядовым, он поднялся до капитана и принял участие в войне 1812 г. — на стороне французов, разумеется… Воевал так же храбро, как и за русских — и был отмечен орденом Почетного легиона.
Россия того времени не знала сталинской мстительности и, когда война закончилась, Булгарин спокойно возвратился в Варшаву, а чуть позже — в Санкт-Петербург.
Начиная с 1816 г. Булгарин активно пишет. Из-под его пера выходят статьи, заметки, рассказы, повести. В 1827—28 гг. появляется его собрание сочинений — целых десять томов. За литературную деятельность император дарует Булгарину бриллиантовый перстень. В кругу знакомых популярного литератора — Грибоедов и Пушкин, Бестужев и Рылеев. Жажда деятельности приводит Ф. Булгарина в ряды издателей: он учреждает журналы «Северный архив» и «Литературные Листки», газету «Северная Пчела».
Если для большинства коллег по перу — дворян — литература и журналистика была способом самовыражения и развлечения, то для Фаддея — прежде всего источником заработка. Поэтому он делал все, чтобы его издания процветали (и это, в общем-то, удавалось), а издания конкурентов — хирели (и это удавалось тоже…). Методы для этого не выбирались. Требовалось — дружил с прогрессивными литераторами, надо было — сотрудничал с реакционерами, а льстивые рецензии писались в один день с доносами. Причем и наветы, и литературные образы сочинялись бойко. (В 1998 г. вышел в свет целый семисотстраничный сборник «Видок Фиглярин. Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение».)
Вдохновленный первыми литературными успехами, Булгарин пишет основные свои сочинения: «Иван Выжигин» и «Дмитрий Самозванец». Госпремии тогда не было и наградой за «Самозванца» стали Высочайшая благодарность и второй бриллиантовый перстень от Николая I (еще один перстень был передан ему за роман «Петр Иванович Выжигин»). Если бы в то время существовали топ-листы, «Иван Выжигин», несомненно, занимал бы первое место в списках продаж: тираж книги достиг десяти тысяч экземпляров — огромная цифра для страны, которой еще только через сотню лет предстояло стать самой читающей в мире…
Булгарин успешно продвигается и по службе (он причислен к министерству народного просвещения): если своенравное солнце русской поэзии удостаивается лишь камер-юнкерства, то Булгарин получил вначале чин надворного советника, потом — коллежского, и, наконец, чин действительного статского советника. Умер Фаддей Булгарин в первый день осени 1859 г.
Но жизнь — странная двойная жизнь Булгарина — на том не прекратилась: с одной стороны, его все помнили, с другой — все сочинения Фаддея были преданы забвению.
Уже лет полтораста мы знаем его с одной стороны — именно той, какую нам преподносили вначале демократические критики и писатели прошлого, а затем — советские историки и литературоведы. Ни о какой особой объективности тут и не могло быть речи: клеветник, реакционер, а значит, бездарность — и баста! Особое негодование ученой братии вызывало то, что Булгарин и его гаврики активно выступали против Пушкина со товарищи, а это — плохо. При этом (обратите внимание на акценты) не без удовольствия отмечали, что Пушкин со товарищи в долгу не оставались и именно благодаря им имя Булгарина стало синонимом продажности и подлости. Чего стоят одни пушкинские эпиграммы!
Да, о грехах Булгарина нам хорошо известно. Гораздо меньше известно о благих делах. О том, что он помогал Грибоедову, после восстания декабристов заключенному в крепость, и хлопотал за сосланных в Сибирь братьев Бестужевых. О том, что великий польский поэт Адам Мицкевич называл себя истинным другом Булгарина. О том, что Грибоедов, уезжая в Персию, именно ему передал рукопись «Горя от ума» с пометкой: «Верный друг Грибоедов» (и именно благодаря Фаддею были впервые напечатаны фрагменты из пьесы). О том, что стихи, посвященные Булгарину, писали Баратынский, Рылеев, Гнедич, Глинка, да и Пушкин, до того как они схватились на журналистском ристалище, отзывался о Фаддее с гораздо большим уважением.
Лишь сегодня — пока что довольно робко — начинает звучать мнение, что именно Булгарин стал основателем профессиональной журналистики в России. Переизданы (и уже не по разу) некоторые основные книги. Вновь явились свету и фантастические сочинения Булгарина.
Там чудеса…Всего перу Булгарина принадлежат пять фантастических повестей и несколько рассказов. В отличие от бытовавших тогда фантастических сочинений, где речь чаще всего шла лишь об «улучшении нравов» (добрые цари, работящие просвещенные князья и не менее просвещенные крепостные мужички), фантастика Булгарина — где в большей степени, а где в меньшей — научна.
Наиболее насыщенной предвидениями стала самая ранняя повесть «Правдоподобные небылицы, или Странствования по свету в двадцать девятом веке» (1824 г.) — первая утопия и первый рассказ о путешествии во времени в российской литературе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});