Вспыхиваю, понимая, как же он близок к правде... В буквальном значении.
– Образ, которой вскоре либо начнет соответствовать оригиналу. Либо сама любовь проходит, – мрачно завершает муж, одарив меня напоследок тяжелым взглядом.
Вот ничего еще не случилось, а меня уже подозревают. Параноик!
– То есть, ты хочешь сказать, что у мужчин любовь возникает из физической близости? Кроме желания они ничего не чувствуют? – уточняю.
– Почему же, – хмыкает Сил, явно уязвленный моими словами. – Когда женщина становится женой, матерью детей, чувства тоже меняются. В конце концов, возникает привязанность, благодарность, ответственность за семью…
Что-то мне не очень нравятся такие перспективы. Печально любить кого-то безоглядно, всем сердцем, а в ответ получать лишь благодарность и привязанность. Как к старой любимой игрушке, которую и выкинуть жалко, поэтому носишься с ней, но все равно в глубине души мечтаешь о новой и не такой потрепанной...
– А вот если мужчина вскоре почувствует влечение к другой. Женщины часто после родов меняются, – даже не стараюсь скрыть осуждение в голосе.
– Тебе это не грозит, – внимательный взгляд пробирает до костей. – Венец.
– А если б не было венца… – нетерпеливо перебиваю. Не могу успокоиться и удовлетвориться такими ответами. Тем более, после разговора с Рхианнон.
– Ну… скажем так, верность более свойственна женщинам, – дракон выдает очередную гениальную фразу. – Хотя и мужчины на нее способны.
– Ты хочешь сказать, что изменял бы мне? – чувствую, как от гнева все внутри начинает пылать.
– Я хочу сказать, что если б не было венца и сложились обстоятельства по другому, то от династических браков никто не требует верности, – спокойно и невозмутимо объясняет муж.
Становится обидно.
– Но ты ведь требуешь, чтоб я тебя любила. Любовь для меня также заключается в верности. И я тоже хочу... любви. Чтоб меня любили без венца! И не изменяли… без венца...
От горьких слов начинает першить в горле, словно я проглотила горсть сухой полыни.
– Но это в нашем случае невозможно, – с печальной улыбкой заявляет Силвестр. Обхватывает ладонью мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза. – Мы никогда не узнаем, возникли ли бы между нами чувства без артефакта или нет.
Ох, если б можно было бы уничтожить артефакт, сделала бы это, не задумываясь. Рхианнон говорила, что не стоит оставаться тут из жалости. Но и покинуть Сила я не могу. Только внезапно вспыхнувшая идея заставляет встрепенуться – вдруг магия фей-ир может уничтожить венец, или нейтрализовать его волшебство. Ведь, если она способна на перемещения между мирами, то почему бы ей не разрушить ведьминское колдовство.
– А что ты знаешь о фей-ир?
В глазах мужа мелькает изумление.
– Почему ты спрашиваешь?
Отвожу взгляд, всматриваюсь в темнеющие вдоль дороги деревья.
– После того разговора с Эриком. Помнишь его слова?
Сил кивает. Хмурится недовольно
– Мне приснился сон. Приснилась Рхианнон…
С одной стороны я не хочу рассказывать ему о нашем разговоре с правительницей лесного народа. В конце концов, это может ничего и не значить… Так, фантазии, вызванные пережитым стрессом… Но с другой… Слишком уж ярким и правдоподобным был мой сон, чтобы от него отмахиваться. Тем более что о существовании Рхианнон я до этого времени не подозревала...
– Последняя королева фей-ир? – недоверчиво переспрашивает.
– Да. Она мне рассказала немного о духе леса, которым наделили меня демиурги. Сказала, что это из-за моего пения… музыки…
Муж слушает, недовольно зыркает в сторону леса, словно упрекает невидимых фей-ир.
– И теперь мне нужно научиться управлять с этим даром, – тяжело вздыхаю.
– Даром?
Опять киваю.
– Магия сирен. Из-за нее я могу перемещаться.
Дракон ненадолго задумывается. Я в волнении кусаю губы. Прочему-то начинаю сомневаться, что он мне расскажет о хозяевах леса. Но, все же Сильвестр начинает говорить.
– О фей-ир известно не много. Хозяева леса довольно-таки скрытные и замкнутые. Я искренне считал, что из них остались лишь единицы. Остальные перешли в свой мир.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Свой мир? – удивленно переспрашиваю.
Сил снова замолкает, напряженно сжимает губы, подбирая нужные слова.
– Тот мир… он не совсем такой, как твоя Земля… или любой другой параллельный. Он, как невидимая оболочка нашего. Фей-ир жили в собственном измерении всегда, лишь иногда переходя в видимое для других пространство.
– А как они тут появились? Эрик говорил, что они истинные жители. Но ты утверждал, что первыми были драконы! – припоминаю недавний разговор.
– Да драконы первыми, – соглашается муж. – Но фей-ир считают, что они.
– Тогда я ничего не понимаю, – изумленно качаю головой.
– Это все сложно и запутано. Фей-ир утверждают, что жили на этой земле всегда и являются ее полноправными хозяевами. Но я клянусь тебе, первый демиург Гильфред, который открыл врата драконам, утверждал, что мир необитаем, – с какой-то горячностью доказывает Сил. – Его жена Тирейра уже после нас дала приют фей-ир.
– Уверен? – подозрительно прищуриваюсь. Что-то не дает мне покоя в этой истории. Верить слепо на слово, как драконы, какому-то неизвестному Гильфреду нет ни малейшего намерения.
– Так утверждал Гильфред! – твердо повторяет Сильвестр
– А Тирейра? – не удерживаюсь от провокации.
– А Тирейра говорила, что поселила своих детей в параллельном измерении, даровав им способности переходить из него в наше, – нехотя признается Сильвестр. – Поэтому Гильфрэд и не увидел обитателей Мизельи.
– И что было потом?
– Мы пытались ужиться вместе. Но когда народов стало больше, это одновременно и усложнило, и упростило условия обитания. Конкуренция за первенство сошла на нет. А фей-ир решили, что в своем измерении им гораздо уютнее. И не показывались уже много-много столетий.
Как-то слишком просто звучат эти объяснения. Гладко. Словно муж тщательно обходит острые углы.
– Вы воевали? – моментально догадываюсь. Разве я историю не знаю. Если есть спорная территория, за нее всегда будут биться.
– Воевали? – вздергивает брови Сил. – Можно и так сказать. Каждый считал, что имеет право за эту землю... Это были темные времена. Темные и страшные. Возможно, из-за них мы и расплачиваемся теперь, – поколебавшись, он озвучивает мрачный итог.
Глава 30
К вратам Заны мы приближаемся в глубоких сумерках. Деревянные, обитые железом створки уже почти закрылись, лишь сквозь небольшую щель просвечивает оранжевый свет факелов на стенах. Хмурые стражники не очень-то рады поздним посетителям, а мы, в свою очередь удивлены таким мерам предосторожности.
– По серебрушке с путника, и по две с коня, – ворчит усталый охранник.
– Почему так дорого? – невольно возмущаюсь и получаю в ответ презрительный взгляд. Баба голос подала, как осмелилась!
Неосознанно выпрямляю спину и вздергиваю подбородок. Как хорошо, что я после того тяжелого и полного открытий разговора сразу же пересела на свою лошадь и почти всю дорогу ехала на ней. Представляю, насколько представительной я бы выглядела, возмущаясь на коленях у Сила.
– Уважаемый… – обманчиво спокойно начинает Сильвестр. Сквозь тихий голос проскальзывают едва заметные рычащие нотки.
Стражник мигом тушуется, поправляет съехавший на лоб шлем и пытается оправдаться.
– Да в последнее время люди стали пропадать. Черти что творится. Детишки собирали ягоды в лесу, видели чудище какое-то… Так родителям и рассказали. Даже корзины побросали, когда домой бежали.
– И воет кто-то под стенами городскими каждую ночь, – подает голос второй стражник.
Напарник кидает на него недовольный взгляд, видимо, желая все рассказать лично.
– Вот наместник князя и приказал на ночь ворота запирать и пошлину удвоить.
– Для укрепления стен и оплаты дополнительного патруля, – поддакивает второй, не вняв красноречивым взглядам. – Поговаривают, это драконы готовят покушение. Забрать решили кусок Горара аж до самой Выпи…