Читать интересную книгу Сторожевые волки Богов - Олег Маркелов

– Лилит, – позвал он, склонившись над краем шахты. – Лилит!

Не дождавшись ответа и не задумываясь о последствиях, он шагнул через край. За мгновение до падения промелькнула мысль о том, что чувство самосохранения и привычка диверсанта не бросаться сломя голову в неизвестность будто совсем покинули его разум. Тело привычно сгруппировалось как при десантировании с низко летящего бота без средств индивидуального приземления. Но пол все же довольно ощутимо ударил по подошвам ботинок, отозвавшись болью в коленях и заставляя мускулы буквально трещать. Упырь перекувыркнулся, гася энергию падения и, как только оказался снова на ногах, вскинул бэску. В пещере горели лучины и свечи, пахло неведомыми благовониями. У одной из стен, потрескивая, горел в каменном очаге огонь. На высоких подушках неподалеку от очага полулежал Малыш с причудливым кубком в руке. Над ним, двигаясь плавно и завораживающе, танцевали причудливый танец три почти полностью обнаженные девушки. Одна из девушек повернулась к Упырю и призывно вытянула руки навстречу, не прекращая волнующего танца.

– Мы его ищем, а он тут… – задохнулся от праведного гнева Упырь, не сводя глаз с одной из танцовщиц, как две капли воды похожей на…

Выстрел показался громом среди ясного неба, прозвучав в пещере оглушительно, несмотря на работу глушителя-компенсатора. Свечи и лучины исчезли, как и жаркий камин. Только через несколько небольших трещин в своде пещеры пробивались жалкие лучи дневного света, позволяющие, однако, видеть все вокруг. И тотчас Упырь с удивлением обнаружил стоящую в двух метрах от него Лилит со снайперской винтовкой у плеча. В широко открытых глазах девушки плескалось крайнее изумление, и, переведя взгляд на танцовщиц, Упырь, к своему ужасу, понял его причину. Капрал действительно лежал там, где и видел его Макс Майер несколько секунд назад Только он возлежал не на подушках, а на каменистом полу и в руке его не было кубка. Бледный как сама смерть, он явно пребывал в бессознательном состоянии. А танцующие девушки… Сейчас над телом Никсона, опутав его пульсирующими щупальцами, нависал жуткий монстр из фильма ужасов. Огромное яйцеобразное тело, покрытое узлами кровеносных сосудов, скрывалось нижней своей, тупой частью в густой бахроме щупалец. Эти щупальца служили монстру ногами, и ими же он спеленал тело капрала. В верхней части туловища колыхались несколько толстых длинных щупалец с кругляшами присосок, предназначенные, скорее всего, для силовых действий. Между этими массивными верхними щупальцами, немного выше середины тела, выступала уродливым наростом голова. Огромные, мерцающие тусклым красным светом глаза с ненавистью глядели на Упыря и Лилит. А чуть ниже этих дьявольских глаз разверзлась бездонная широкая пасть…

Вся эта картина, будто фотография на пленке, мгновенно отпечаталась в сознании Упыря. Тяжелое тело качнулось, бахрома нижних щупалец потеряла твердость, и монстр начал заваливаться набок, увлекая за собой тело капрала. Только сейчас до Упыря дошел весь ужас перевоплощений и взаимосвязь их с падением монстра и с потоком густой черной крови бьющей из аккуратного отверстия в массивном лбу…

– Твою мать! – рявкнул Макс Майер, опасаясь, что сходит с ума. – Что тут происходит?

За его спиной послышался шорох, и Упырь крутанулся, ловя в прицел спускающуюся по сброшенной сверху веревке фигуру.

– Стоять! – скомандовал он, чувствуя, как подрагивает на спусковой скобе палец, умоляя хозяина спустить курок. – Еще шаг, и я начну стрелять.

– Это я, Эрея, – заговорила торопливо спустившаяся фигура, совершенно справедливо поверившая в осуществление воином обещанной угрозы. – Не стреляй. Я не опасна. Я не клор.

– Не стрелять! – скомандовала Лилит, даже не взглянув на девушку-ментата и бросившись к скрытому в коконе щупалец телу Никсона.

Она выхватила нож и начала торопливо полосовать упругие щупальца в попытке освободить Малыша. Наконец показалось бледное лицо, закрытые глаза дрогнули веками и открылись. Малыш попытался что-то сказать, но не сумел, потому что даже срывающийся с его губ выдох сейчас был неощутим.

– Боюсь, уже слишком поздно, – прошептала Зрея, помогая освобождать тело Никсона из кокона щупалец, и в ее голосе зазвучали сдерживаемые слезы. – Никто не выживает, отдав жизненные силы клору.

Мускулистые щупальца отрывались с трудом. Среди большинства щупалец, больше всего похожих на щупальца осьминога, попадались более тонкие, заканчивающиеся длинным жестким когтем. Эти костяные кривые иглы глубоко уходили в тело Майкла. Настолько глубоко, что вытаскивать их было сложно, а из открывающихся при этом ран обильно струилась кровь. К тому моменту, когда Никсон был полностью освобожден от щупалец, таких кровоточащих ран оказалось слишком много, словно Майкла изрешетили из автоматического оружия. Кровь растекалась жирной лужей под телом Малыша. Лилит склонилась над освобожденным Майклом и прислушалась, стараясь нащупать пульс и ощутить дыхание.

– Он еще жив, – кивнула она Упырю. – Давай вытаскивать его наверх.

– Подождите, – взмолилась Эрея. – Он не выдержит этого подъема. Я попытаюсь ему помочь.

– Действуй! – согласилась Лилит, ни секунды не раздумывая. – Мы должны использовать любой шанс. Что делать?

– Нужно много воды или снега, – ответила девушка-ментат. – И еще надо развести костер прямо здесь. Воздух течет, и дым будет уходить.

Упырь метнулся к висящей веревке, чтобы дать команду оставшимся наверху воинам Дагрофа принести хвороста и дров и насобирать снега. Лилит с трудом оттащила Никсона немного в сторону от залитой кровью туши монстра и теперь с интересом наблюдала за действиями Эреи. Та извлекла из ножен небольшой кривой нож, похожий на нож для свежевания, да таким, скорее всего, и являющийся. Уверенными движениями девушка вскрыла горб еще подрагивающей в конвульсиях туши клора. Рассекая податливую плоть, она углублялась все дальше и дальше. Наконец, засунув руки во внутренности монстра по локти, Эрея отыскала что-то известное только ей. Немного повозившись, она бережно извлекла из недр туши нечто, более всего похожее на запаянный пакет, вернее пузырь с донорской кровью размером немного больше кулака взрослого мужчины. Только содержимое этого природного пакета имело совершенно черный цвет – много чернее, чем даже сама кровь клора. Держа пузырь как хрупкое сокровище, девушка-ментат осторожно подошла к лежащему на каменном полу Малышу. Упырь тем временем разложил и разжег костер из сброшенных воинами Дагрофа веток, и веселый пляшущий свет осветил наконец пещеру.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась подозрительно Лилит.

– Это живая вода, из-за которой мы и охотимся на клоров. Он умрет обязательно. Я хочу попробовать влить ему немного этой живой воды, – рассказала Эрея, усаживаясь у головы Никсона.

– Ты же говорила, что из этого готовят лекарство, а не используют в сыром виде. Ты делала это раньше? – спросила Лилит, хотя уже знала ответ, хоть и надеялась, что ошибается.

– Нет, – честно призналась девушка-ментат. – Нет выбора. Он умрет. Совсем скоро. Или мы попробуем, или наверняка увидим его смерть…

Эрея посмотрела в глаза Лилит. Несколько секунд они не отводили друг от друга глаз, а затем Лилит едва заметно кивнула. Осторожно взрезав пузырь все тем же ножом, которым так умело распотрошила монстра, Эрея наклонила разрез к губам Майкла. Упырь помог разжать другу челюсти, и Эрея плеснула немного черной жидкости в горло Малыша.

Тем временем на веревке спустили одеяло, связанное в мешок и набитое снегом.

– Мы должны обтереть его от яда из ран клора, – скомандовала Эрея. – И не жалейте снега…

* * *

Лицо Малыша если и не приобрело еще нормальный цвет, то хотя бы лишилось той смертельной бледности, которую имело совсем недавно. Он задышал глубоко и размеренно, как спящий крепким сном человек. Воины Дагрофа натаскали еще дров, спустили вниз мешок с походной едой и, выставив наверху боевое охранение, расположились лагерем у самого входа в пещеру.

– Я все же не понимаю, как все это произошло. Ведь я видел совсем иное, когда спрыгнул сюда сверху. И настолько иное, что просто поверить не могу, – пытался разобраться в произошедшем Макс Майер. – Даже подумал было, что у меня крыша потекла.

– Самая большая опасность от клороз как раз и заключается в том, что они могут наводить морок, – пожала плечами Эрея. – Каждый, кто попадает в его зону охоты, перестает чувствовать страх, теряет голову и начинает видеть то, что подсознательно хотел бы увидеть. И сопротивляться этому не может никто.

– Так эти клоры что, разумные, как люди? – предположил Упырь, ужасаясь от мысли о том, что было бы, если бы эти клоры собрали упорядоченную и дисциплинированную армию.

– Это звери, – возразила девушка-ментат. – Звери, которые, сами того не понимая, наводят морок. Они просто так охотятся.