А между тем Адхара продолжала свои поиски. Она возобновила их с того места, где они когда-то были приостановлены, а именно с загадочной секты Недремлющих. Она искала повсюду, перечитывая книгу за книгой и одновременно изучая множество новых сведений о тех местах, где жила. Но все ее усилия оказались бесполезными. Иногда вечерами она просто засыпала над книгами, поскольку почти вся вторая половина дня была посвящена только играм, зачастую неистовым, опасным и бессмысленным. Амина с наслаждением верховодила своей фрейлиной, сваливая на нее всю тяжесть собственной власти. Принцесса отличалась переменчивостью настроения: сначала она могла быть вежливой и дружелюбной, а затем внезапно становилась деспотичной и несговорчивой. При этом она требовала от Адхары беспрекословного выполнения всех ее приказаний.
Поначалу девушка думала, что лучше всего просто потакать Амине во всех ее прихотях. Не стоило злить ее, поскольку она была принцессой. Но вскоре некий внутренний импульс стал подталкивать девушку выражать свое недовольство, как в тот день, когда ее несправедливо обвинили. Инстинкт ей подсказывал, что она была права не только потому, что хотела избавиться от капризов девочки, но также во благо самой Амины. Адхара понимала, что под высокомерием, невыносимым характером и вспышками гнева принцессы скрывались растерянность, которую она испытывала при столкновении с окружающим миром, и чувство одиночества — и то и другое было так знакомо новоиспеченной фрейлине. Неор оказался весьма прозорливым человеком, когда свел их друг с другом, потому что они и в самом деле были во многом похожи.
С другой стороны, Амина хотя и сумбурно и неумело, но тоже пыталась во всем разобраться и отыскать свое место в этом мире. И тогда в отчаянной попытке сделать действительность похожей на свои желания она просто начинала бунтовать. Девушка испытывала к принцессе внутреннюю симпатию, которую не могло развеять даже ее раздражающее поведение. Будь Адхара более твердой и менее податливой, она смогла бы перевести их взаимоотношения на другой уровень.
Однажды, после своих настойчивых просьб, Амине удалось добиться согласия Адхары на занятия с мечами.
Девушка пыталась и так и сяк отговорить ее от этой затеи.
— Они очень острые. Мы можем пораниться.
— А мы будем внимательны.
— Это не игрушки.
— Прошу тебя, только две минутки! Тем более что я уже тренировалась с настоящим мечом, ты же знаешь. И потом, мы уже бились на деревянных мечах, что почти то же самое.
Девочка на каждое замечание Адхары приводила свои доводы, и тогда фрейлина решила положить конец этим спорам. Она не помнила, чтобы когда-нибудь в прошлом ее обучали военному ремеслу, однако та непринужденность, с которой она сжимала рукоять своего кинжала, наталкивала ее на мысль о том, что она кое-что смыслила в этом деле. У Амины разгорелись глаза. Она поспешно выскочила вперед, с вполне очевидным намерением делать все всерьез.
Адхара двигалась естественно, как всегда полагаясь на реакцию собственного тела, а сама тем временем с невероятным изяществом и плавностью осторожно перемещалась с одного места на другое. Девушка отражала удары сбоку, сверху, снизу, затем искусно уходила от них.
Амина стала напирать еще сильнее, и вскоре ее движения полностью потеряли координацию. Она хотела просто сорвать свое зло и получить от этого удовольствие. Ее глаза покраснели, и, когда Адхара, отражая последний удар принцессы, выбила из ее рук меч, девочка закричала и, раздосадованная, принялась топать ногами. Затем она остановилась и тихо заплакала, сжав руки в кулак и опустив голову вниз. То были слезы разочарования и бессилия.
Адхара очень хорошо понимала ее состояние. Она позволила девочке полностью излить свои чувства, не пытаясь обнимать и утешать ее, как маленького ребенка, поскольку Амина сочла бы это за оскорбление.
Принцесса сама вытерла рукой слезы со щеки, когда вдоволь наревелась. Затем она подняла на Адхару горящий взгляд.
— Не говори никому о том, что я плакала, — буркнула принцесса.
Адхала приветливо улыбнулась:
— Конечно же не скажу.
Только тогда девушка подошла к Амине и положила свою руку ей на плечо. Теперь принцесса уже не смотрела на нее с прежней злобой.
— Во всяком случае, — добавила Адхара, — несколько дней тому назад твой отец сказал мне, что нет ничего плохого в том, чтобы быть иногда слабым. Ты не должна этого стыдиться. — Она прикусила губу. — Я часто оказываюсь в таком положении.
— Мой отец, — выпалила Амина. — Он всегда так красиво говорит, а еще что он на моей стороне, и я в это и в самом деле верю, но…
Адхара ждала, чтобы девочка сама подыскала подходящее слово.
— И потом, он позволяет держать меня в этой золотой клетке. Он поддерживает мою мать, когда та заставляет меня делать такие скучные вещи, как примерять платья и тому подобное. А я не хочу делать то, что делает она, мне хочется чего-то другого… — Девочка вздохнула. — Меня всегда все это так раздражает! А я хотела бы делать то, что мне по душе… Либо просто встретить кого-нибудь, кто бы был всегда рядом. А вместо этого отца никогда нет, а моя мать ничего не понимает.
Адхара пожала плечами:
— Успокойся. Я чувствую то же самое, потому что никак не могу понять, где я, кто я и почему так получилось, что я умею драться. Единственный человек, который был мне действительно дорог, кажется, и в самом деле исчез, — сказала она, слегка покраснев.
Амина посмотрела на нее с грустью:
— Мне правда хочется, чтобы ты стала моей подругой.
Адхара почувствовала, как что-то шевельнулось в недрах ее души. Быть может, причиной тому стал взгляд и тон, которым были произнесены эти слова. Впервые ей показалось, что она нашла свое собственное скромное место в этом непонятном мире. Она стала для этой девочки якорем, еще совсем крошечным и шатким, ее неустойчивым ориентиром. Девушка обняла принцессу за плечи:
— Вот увидишь, мы подружимся.
В первые дни недели Амхал с головой погрузился в свои занятия в качестве воспитанника всадника. По утрам он тренировался, днем нес патрульную службу и охранял дворец, а вечером ужинал в Академии. Молодому человеку было крайне необходимо восстановить прежние взаимоотношения с Мирой. Ему так их не хватало во время выполнения миссии, когда он был вынужден действовать в одиночку. Но прежде всего Амхал ясно осознавал, в каком отчаянном положении он оказывался в отсутствие своего учителя. Едва исчезала его тень, как в сопровождении призраков прошлого вновь возвращалась прежняя ярость. Амхалу казалось, что он не в силах с ней справиться и что все катится в бездну. Несмотря на все усилия и труды, он еще не стал всадником и уже не был уверен в том, что когда-нибудь сможет им стать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});