– Так ужасно? – Графиня ахнула, сделав вид, что только что заметила это.
– Или как перезревший одуванчик, – продолжила Гейдж, – но больше напоминает ромашку без лепестков.
– Кто-то гадал на любовь? – пытался пошутить граф.
– Кто-то верит в любовь? – пожала плечами Гейдж и первой вышла из ложи.
Артур и леди Сейвудж тоже оставили общество Тейна, причем первый даже не ответил на приветствие, а вторая ограничилась быстрым поцелуем в щеку и лукавым взглядом. С Артуром вопросов не было – странно, что обошлось без драки, но леди Сейвудж могла остаться если не из-за оперы, то из солидарности.
Хотя… Нет, пусть лучше представляет его интересы на территории, которую он намерен завоевать.
Глава № 32
Гейдж заметила Тейна, едва экипаж Хэнскрафта въехал в Гайд-парк. Он гарцевал на Вороне, привлекая внимание всех дам без исключения. И это легко объяснимо. Во-первых, рассудила Гейдж, жеребец безумно красив, во-вторых, все знают, что на этом красивом жеребце граф, и он свободен, в-третьих, чего греха таить, внешние данные графа ничуть не хуже, чем у жеребца. Иногда мужчин даже сравнивают с этим животным. Сие открытие Гейдж сделала утром, когда, не дождавшись горничной по звонку колокольчика, зашла в ее комнату.
На кровати, обмотавшись простынью, нечто объемное бурно переворачивалось, стонало и подпрыгивало. Только после выкрика: «Ты мой пони!», Гейдж догадалась, что Агнесс и Уил приступили к брачным обязанностям вне брака. Она должна была тут же закрыть глаза и выйти, и она так и намеревалась поступить, но следующий эпитет: «Графский жеребец!», пригвоздил к месту. Она вдруг представила, как сама выкрикивает это графу, а он в ответ: «А ты – моя Белочка!», но потом Гейдж подумала, что если бы жеребец, действительно, оседлал белочку, от нее остался бы только хвостик.
Она опасливо покосилась на Хэнскрафта – не выдала ли свои мысли? – но он, как и дамы, смотрел на Сейвуджа.
– Заметили что-то интересное? – спросила Гейдж.
– Заметил, что нас заметили.
– Кто же?
Хэнскрафт блеснул улыбкой, и Гейдж впервые подумала, что он довольно хорош, и если бы она не была влюблена…
– Дамы тянутся к лорду Сейвуджу как мотыльки к пламени.
– Это я тоже заметила.
– А он тянется к вам.
Гейдж вспыхнула, поправила шляпку, развернула и сложила веер, заинтересовалась вдруг окружающим пейзажем. Трава – трава – трава… трава в каплях дождя…
– Вы, действительно, в курсе слухов обо мне и графе? Может, вам забыли рассказать, как я приехала в дом мистера Алистера без приглашения и, упав в ноги бывшему жениху, умоляла на мне жениться? Или в слухах не было пикантной подробности, что лорд Сейвудж явился к Алистеру поздно ночью, чтобы только не видеть меня в своем доме? Так вот, это не слухи. Как ни странно.
– Вы падали в ноги лорду Сейвуджу? – не поверил Хэнскрафт.
– Падала. С чьей-то помощью. У чьих-то ног.
– Вас толкнул лорд Сейвудж?
– Не делайте из него монстра. Лорд Сейвудж был милосерден – указал на дверь. У меня так кружилось голова, что сама я вряд ли бы сориентировалась.
Экипаж поравнялся с лордом Сейвуджем, и Хэнскрафт оставил реплику без комментария.
– Добрый день, мисс Карлейн, – граф приветливо улыбнулся, кивнул с почтением. – Хэнскрафт. Прекрасная погода, не правда ли?
Обычная светская беседа, но Гейдж вскипела. Пусть ведет разговоры ни о чем с леди, которые им так бесстыдно любуются. Они с благодарностью впитают банальность от лорда.
– Моросящий дождик не кажется мне идеалом прекрасной погоды.
– О! – рассмеялся Сейвудж. – Вы ищете идеал?! Во всем?!
– Даже если и так.
– Надеюсь, вы одумаетесь. Я убил много времени на то же самое, а потом понял…
Он сделал паузу, но Гейдж не купилась на провокацию.
– Рада за вас.
– Понимание – вещь необходимая, – включился в беседу Хэнскрафт.
Гейдж покосилась в его сторону: вот уж от кого банальности не ожидала. День разочарований – не иначе, но она поддержала компаньона.
– Вы правы, граф, – специально назвала его так при Сейвудже, – поэтому, надеюсь, лорд Сейвудж поймет, если мы продолжим прогулку?
Она прикоснулась к рукаву Хэнскрафта, и экипаж покатился дальше по аллее.
– Черта с два! – буркнул себе под нос Сейвудж и догнал беглецов. Хэнскрафт был апатичен, как всегда, а вот мисс Карлейн мало того, что наградила недовольным взглядом, пыталась при нем флиртовать с этим эталоном апатии.
А его словно не замечала – так, несколько фраз, но когда Тейн покинул их общество, видел, как она обернулась. Леди отнюдь не безразлична к нему, даже несмотря на его многочисленные ошибки. Теперь он и сам знал, что если любовь въедается в тебя ядом, выздоравливает не каждый.
На уяснение этой истины у него ушло двенадцать бутылок бренди и две недели затворничества. Он даже не сразу заметил отсутствие камердинера.
– Так матушка ваша его забрала, – пояснила экономка. – Сказала, что вы хотите побыть в одиночестве, и нечего под ногами мешаться.
Тейн расхохотался, оценив юмор графини. Только одна женщина могла дать ему отпор. Так он думал, пока не встретил вчера в опере мисс Карлейн. Она была великолепна в спокойном гневе, и месть, которую затеяла против него, хотелось есть с удовольствием, много и часто. Мисс Уолтер стоит поучиться у соперницы выдержке и благоразумию. Шантаж у него в доме!
Он улыбнулся даже сейчас, вспомнив бесцеремонность и тон, которым леди диктовала условия. Чтобы собственноручно не вышвырнуть ее за дверь, он приложил, по истине, титанические усилия.
– У вас не сложилось и вряд ли сложится с мисс Карлейн, – сказала мисс Уолтер, вольно разместившись в его любимом кресле в библиотеке. – Ни одна уважающая себя леди не выйдет замуж за слабака!
– Ни одна уважающая себя леди не явится в дом джентльмена с требованием жениться на ней.
– Я передам мисс Карлейн при встрече, – нашлась мисс Уолтер. – Я не требую жениться на мне, я перечисляю возможные выгоды нашего союза.
– Извольте.
Граф присел на диван, не без интереса посматривая на леди. Она была холодна, красива в своей холодности, и если бы изменила тактику – чуть меньше напора, добилась бы цели много раньше. Ему такая женщина не подходит, но есть ценители холодных острых блюд.
День ее приезда совпал с первым днем его протрезвления, и хотя голова раскалывалась, по мере того, как мисс Уолтер прельщала выгодами союза, мысли становились четче.
– Ваш изъян, который вы возвели в культ и опутали таинственностью, мог бы считаться пустяком, не веди вы себя глупо, пытаясь его скрыть.
– Пустяк? Минутой ранее вы назвали его слабостью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});