Читать интересную книгу Эврика-86 - А. Лельевр

САМООБУЧЕНИЕ "СНЕЖНЫХ ОБЕЗЬЯН"

Когда речь идет о Японии, то редко можно услышать что-нибудь об обитающих там представителях дикой фауны. Зато много разговоров вокруг выведенных японцами удивительных пород домашних животных: например, о карликовых курах хабо, бегающих на коротких кривых ножках, или о породе феникс, у которой петухи обладают хвостами трехметровой длины (чаще всего их поэтому держат на высоких перекладинах, чтобы они на земле не испортили волочащегося за ними роскошного хвостового оперения). Можно услышать о выведенных в Китае золотых рыбках, которым японцы «приделали» путем длительного отбора преувеличенно длинные вуалевые хвосты,

166

167

мешающие рыбкам плавать. А кур породы Иокогама никто не держит ради яиц, а только ради их неправдоподобно странного вида.

Японские зоопарки так же переполнены людьми, как и вся Япония.

Несмотря на перенаселенность, в Японии еще сохранились некоторые виды диких животных, правда, их мало, но зато они необычные. В северояпонских Альпах, например, на высоте 2–3 тысяч метров обитают тундровые куропатки. Ушли они туда после последнего оледенения, когда повсюду на Земле стало теплее. Однако во всей Японии их на сегодняшний день осталось лишь 520 штук.

На японском севере обитают и так называемые "снежные обезьяны". Они живут, не таясь, в заповеднике Игодукани (в переводе "Адская долина"). Как это ни странно, но до 1948 года никто и не подозревал о существовании здесь этой популяции японских макак, пока профессор Итани из университета Киото не занялся их изучением. Дело в том, что "Адская долина" — место самых поразительных природных контрастов: из-подо льда бурлят гейзеры и вытекает кипящая вода. У здешних макак особенно густой мех, что придает им более мощный и упитанный вид, чем это есть в действительности. Но самое интересное, что они изобрели особый трюк, с помощью которого им удается пережить здешние холода: они залезают по самую шею в горячую воду и просиживают там большую часть дня. Тепло воды спасает их от леденящего холода воздуха. Все это напоминает финскую сауну. Часто обезьяны усаживаются и в тех местах, где из-под земли вырывается пар — прямо как в настоящей парной! И только во второй половине дня, когда солнце уже успевает прогреть воздух, животные выходят из воды, чтобы обсохнуть и поесть. Обсыхать помогает им также привычка перебирать друг у друга шерсть как бы в поисках паразитов. Но делают они это

нюдь не для ловли блох, как подозревают многие посетители зоопарков, у обезьян в отличие от некоторых нечистоплотных людей ни вшей, ни блох не бывает. Такое перебирай ие шерстного покрова выражает у этих животных заботу, внимание к ближнему, любовь и сплоченность. К тому же оно им просто доставляет удовольствие.

Эти игодуканские макаки, живущие на самом большом острове Японии Хонсю, — наиболее северные обезьяны мира; обитают они на широте Рима. Это от нас, людей, они забирались все выше на покрытые снегом горы.

"Снежные обезьяны" протаптывают в снегу тропинки и следуют по ним гуськом, друг за другом. Они выкапывают из-под снега коренья, листья, ягоды и различных насекомых. Недавно они обнаружили, что и кора деревьев-съедобная вещь. Не пойми они это, им вряд ли удалось бы продержаться здесь зимой. Так, во всяком случае, считают специалисты. Ведь в прежние времена эти обезьяны зимой спускались в более низкие, богатые кормами места. Кроме коры, они употребляют в пищу и горьковатую на вкус хвою и почки деревьев.

В последнее время организована подкормка "снежных обезьян". Специальный служитель приносит им ежедневно немного зерна.

Самцы к пяти годам обычно уже завоевывают себе свое место в стаде и сохраняют его за собой в течение всей жизни, а доживают они иногда до тридцатилетнего возраста.

В распоряжении этой группы обезьян пока еще есть лес в качестве жизненного пространства. Но ведь лесов в Японии становится с каждым годом все меньше. Людям нужна древесина. И хотя площадь Японии равняется примерно Калифорнии, но в Калифорнии живет только 20 миллионов человек, в Японии же- 115 миллионов!

А наблюдения за другой группой макак, проводимые в течение последних тридцати лет, открыли науке

тельные данные, имеющие самое непосредственное отношение к поведению человека в доисторические времена. Живет эта группа, насчитывающая около ста голов, на одном из самых южных островков Японии — Кошима. Им явно вольготнее, чем "снежным обезьянам"! Островок имеет всего три километра в окружности, и никого, кроме нескольких ученых, там не бывает.

В стаде этих обезьян наблюдается строжайшая иерархия. Группа всегда бежит в одном общем направлении, а не разбегается в разные стороны. При этом детеныши и самки всегда оказываются посредине. Вожаку островного стада — 40 лет, что соответствует 80–90 годам у людей. Он всегда бежит впереди вместе с еще одним «руководящим» самцом и несколькими другими, более низкого ранга, а молодые самцы составляют арьергард. Если стадо задерживается где-либо на одном месте подольше, самки с детенышами непременно будут сидеть посредине вместе с могущественными «шефами». Молодым самцам доступ туда запрещен, и они рассаживаются на почтительном расстоянии вокруг основного семейства. Когда у самок появляются грудные детеныши, их подросшие сыновья бывают вынуждены примкнуть к обществу молодых холостяков.

Самцы на "руководящих должностях" имеют преимущественное право на самок. Однако они, как правило, довольствуются лишь некоторыми из них, не претендуя на всех сразу. Случается, конечно, что кто-то из высокопоставленных отберет жену у молодого супруга. Но обычно самка, завидя издали приближающегося к ней «шефа», сама поскорее удирает прочь, чтобы несколько позже снова вернуться к своему молодому партнеру. Именно «партнеру», а не «мужу», потому что брачные узы здесь длятся лишь от четырех до шести дней, а то и один день, беременность же длится пять месяцев.

Ученые, изучавшие много лет обезьян острова Кошима, к великому своему

удивлению, установили, что поведение их далеко не всегда инстинктивно и даже не унаследовано от родителей. Многому для себя полезному они учатся сами. В первую очередь попрошайничеству. Поскольку обезьян регулярно подкармливают пшеном и бататом, некоторые из них, завидя человека, начали усаживаться перед ним на задние лапки, протягивать передние вперед и, загнув пальцы «горсткой», держать их так до тех пор, пока человек не полезет в карман и не достанет орехи или зерна. Точно таким же жестом просят милостыню люди.

Батат для обезьян обычно высыпали прямо на прибрежный песок. А кому приятно есть клубень, приправленный песком, который противно скрипит на зубах! И вот как-то (было это в 1953 году) одна молоденькая самочка по кличке Имо схватила такой испачканный в песке клубень, понесла его к воде и помыла. Месяц спустя ее примеру последовала другая обезьяна. Рационализация привилась. Спустя четыре года уже пятнадцать обезьян научились старательно мыть батат, а к 1962 году это делало уже почти все стадо. Следовательно, можно утверждать, что личный опыт был передан дальше. Не так ли начиналась вся наша человеческая культура? Прежде других этому научился молодняк, а именно двух-трехлетки; среди подростков и более старых самцов почти никто не перенимал удобного новшества. Зато его переняли вскоре отдельные взрослые самки. Однако вряд ли это объясняется тем, что самки умнее и способнее к обучению, чем самцы. Просто самочки продолжительное время, а то и пожизненно остаются рядом со своими матерями, в то время как молодых самцов очень скоро прогоняют из семейства. И все-таки должно было пройти целых десять лет, пока полезное открытие сделалось всеобщим достоянием.

Следующим этапом был "за со л". Поначалу макаки носили свой батат мыть в небольшой впадающий в море

ручей, следовательно, в пресную воду. Но, по-видимому, им пришелся больше по вкусу подсоленный батат; во всяком случае, все больше обезьян переходило на полоскание сладких клубней в соленой морской воде и носило их на морское мелководье, несмотря на то, что идти было дальше, чем до ручья.

Но самым большим открытием было отделение пшеничных зерен от песка. До 1956 года макаки собирали рассыпанные на берегу пшеничные зерна, выбирая каждое по отдельности из песка. Процедура эта довольно длительная и утомительная. Но в один прекрасный день все та же смышленая Имо схватила полную пригоршню песка вместе с зернами и, поднявшись на задние лапы, отнесла его к мелководью, где и бросила в воду. Песок пошел ко дну, а зерна всплыли на поверхность. А тут их уже легко было выловить и съесть без скрипящих на зубах песчинок. К ноябрю 1958 года такому способу обучились следующие три обезьяны, в 1959 году им пользовались уже восемь, и постепенно все больше особей приспосабливалось освобождать в воде зерна от песка.