Когда-то на основе эконометрических моделей считалось, что на каждый доллар, вложенный в НАСА, в экономику США вкачивается гораздо больше долларов. Если такой мультипликативный эффект более выражен для НАСА, чем для других государственных агентств, то у космической программы появилось бы мощное фискальное и социальное обоснование. Сторонники НАСА не стеснялись прибегать к этому аргументу. Но исследование, проведенное Управлением конгресса США по бюджету в 1994 г., выявило ошибочность данного утверждения. Хотя вложения в НАСА положительно отражаются на некоторых производящих сегментах американской экономики – особенно на аэрокосмической индустрии, никакой особый мультипликативный эффект не заметен. Аналогично, хотя инвестирование в НАСА и помогает сохранять рабочие места и прибыли, НАСА решает эти задачи не эффективнее, чем другие государственные организации.
Еще есть аргумент об образовании, который время от времени становится в Белом доме очень привлекательным. Пик защиты докторских диссертаций по точным наукам примерно совпал со временем программы «Аполлон», может быть, даже с ожидаемым фазовым запаздыванием после ее запуска. Пожалуй, причинно-следственные связи в данном случае не выражены, хотя их и нельзя отрицать. Так что? Если мы заинтересованы в поддержке образования, то на самом ли деле его лучше всего стимулировать экспедицией на Марс? Представьте себе, чего можно было бы достичь, вложив $100 млрд в обучение преподавателей, зарплаты, школьные лаборатории и библиотеки, стипендии для социально не защищенных студентов, исследовательские комплексы и академические гранты. На самом ли деле путешествие на Марс – наилучший способ поддержки естественнонаучного образования?
Следующий аргумент связан с тем, что пилотируемые миссии на Марс загружают военно-промышленный комплекс, уменьшая соблазн использовать его значительную политическую силу для преувеличения внешних угроз и закачивания денег в «оборонку». Другая сторона именно этой медали заключается в том, что, отправляясь на Марс, мы держим наготове технологические мощности, которые в будущем могут пригодиться для решения военных задач. Разумеется, мы можем предложить этим ребятам просто заняться чем-нибудь, что приносило бы реальную пользу для гражданской экономики. Но, как мы могли убедиться в 1970-е гг. на примере автобусов «Грумман»[57] и электричек «Боинг/Вертол», аэрокосмическая индустрия с большим трудом может производить конкурентоспособную гражданскую продукцию. И это естественно: танк может пройти 1000 км в год, а автобус – 1000 км в неделю, поэтому их базовые конструкции должны различаться. Но как минимум по части надежности министерство обороны вне конкуренции.
Как я уже упоминал выше, кооперация в космосе становится инструментом международного сотрудничества – в частности, препятствует расширению «ядерного клуба». Ракеты, снятые с дежурства, поскольку холодная война завершилась, можно плодотворно использовать для экспедиций на околоземную орбиту, к Луне, планетам, астероидам и кометам. Но все это достижимо и без пилотируемых миссий на Марс.
Предлагаются и другие обоснования. Утверждают, что для окончательного решения мировых энергетических проблем нужно перелопатить Луну, доставить оттуда на Землю гелий-3, накопившийся на Луне под действием солнечного ветра, и использовать это топливо в термоядерных реакторах. Какие термоядерные реакторы? Даже если бы это было возможно, даже если бы они были экономически эффективны, до этой технологии еще 50–100 лет. Наши энергетические проблемы требуется решать в менее вальяжном темпе.
Еще более странным кажется аргумент, согласно которому мы должны отправлять людей в космос, чтобы решить мировой демографический кризис. Каждый день рождается примерно на 250 000 человек больше, чем умирает, – это означает, что мы должны ежедневно снаряжать в космос 250 000 человек, чтобы население Земли оставалось на нынешнем уровне. Это явно выходит за пределы наших современных возможностей.
Я ПРОСМАТРИВАЮ ЭТОТ СПИСОК и стараюсь взвесить все за и против, учитывая при этом другие безотлагательные расходные статьи федерального бюджета. Я считаю, что до сих пор все споры сводятся к следующему вопросу: может ли совокупность отдельных обоснований, каждое из которых по отдельности не выдерживает критики, сложиться в действительно разумное обоснование?
Не думаю, что какие-либо пункты из моего списка предполагаемых обоснований явно тянут на $500 млрд или даже $100 млрд – по крайней мере не в краткосрочной перспективе. Однако каждый из этих доводов чего-то стоит, и если у меня найдется пять элементов стоимостью по $20 млрд, то, может быть, вместе они и дадут сотню. Если мы сможем рационально сократить расходы и добиться истинного международного партнерства, то доводы станут более убедительными.
Пока не состоятся национальные дебаты по этой проблеме, пока у нас не будет более четкого обоснования и оценки расходов и прибыли для пилотируемой миссии на Марс, что нам делать? Я предлагаю продолжать научные исследования и разработки, которые могут быть оправданны сами по себе либо по их значимости для достижения других целей, но в то же время пригодятся и в пилотируемой миссии на Марс, если мы позже решим туда отправиться. Возможен такой план действий:
• Американские астронавты работают на российской космической станции «Мир» в ходе совместных полетов, длительность которых постепенно увеличивается до одного, а затем до двух лет – времени, необходимого для полета к Марсу.
• Строится международная космическая станция, причем таким образом, чтобы ее основная функция заключалась в изучении долгосрочных воздействий, которые человек испытывает в космосе.
• Первый опыт развертывания вращающегося или привязного модуля «искусственной гравитации» на международной космической станции, сначала для животных, а затем и для человека.
• Углубленные исследования Солнца, в частности, вывод распределенного набора роботизированных зондов на околосолнечную орбиту для отслеживания солнечной активности и максимально оперативного предупреждения астронавтов об опасных «солнечных вспышках» – мощных выбросах электронов и протонов из солнечной короны.
• Американо-российская и многосторонняя разработка ракетных технологий «Энергия» и «Протон» для США, международные космические программы. Хотя на первый взгляд США не зависят от российских ракет-носителей, «Энергия» сравнима по подъемной силе с ракетой «Сатурн-5», отправившей астронавтов «Аполлона» на Луну. США забросили сборочную линию «Сатурн-5», и оперативно возродить ее не удастся. «Протон» – наиболее надежная крупная ракета-носитель, находящаяся сейчас в эксплуатации. Россия стремится продавать эту технологию за твердую валюту.
• Совместные проекты с NASDA (японским космическим агентством) и Токийским университетом, Европейским космическим агентством, Роскосмосом, а также с Канадой и другими странами. В большинстве случаев это должно быть равноправное партнерство, а не попытки США перетянуть одеяло на себя. Что касается беспилотных экспедиций к Марсу, такие программы уже реализуются. В области пилотируемых полетов, основная деятельность такого рода связана с Международной космической станцией. В конечном итоге мы можем освоить совместные межпланетные миссии, смоделированные на низкой околоземной орбите. Одна из основных целей таких программ должна заключаться в наработке традиции совместных технических свершений.
• Технологические разработки – с использованием ультрасовременных роботов и искусственного интеллекта – на вездеходах, аэростатах и летательных аппаратах для исследований Марса, выполнение первой международной миссии по доставке марсианских образцов на Землю. Автоматические аппараты, позволяющие привезти с Марса такие образцы, могут быть испытаны на околоземных астероидах и на Луне. Можно определить возраст тех проб, которые будут взяты в тщательно подобранных регионах Луны, что значительно поможет нам понять раннюю историю Земли.
• Дальнейшее совершенствование технологий по производству топлива и окислителя из марсианской атмосферы. Согласно одной оценке, сделанной на основании пилотной модели прибора, изготовленного Робертом Зубрином и его коллегами из корпорации «Мартин и Мариэтта», несколько килограммов марсианского грунта можно автоматически доставить на Землю при помощи экономичной и надежной ракеты-носителя «Дельта», то есть практически даром.
• Моделирование длительных полетов к Марсу прямо на Земле, при этом особое внимание должно уделяться потенциальным социальным и психологическим проблемам.