— Отказы у всех случаются. Нам всегда удавалось заменить их другими.
— Это отказы на коллективные мероприятия.
— На ближайшую неделю? — затаив дыхание, переспросила Лаура. Сейчас она считала каждый цент, который приносили «Вишни». Эти деньги составляли ее единственный доход.
— Нет, сразу после праздников.
Лаура выдохнула, испытывая благодарность и за такую малость. Однако, как только Элиза снова открыла рот, Лаура поймала себя на том, что опять затаила дыхание.
— Отменены еще три заказа на конец января и февраль.
— Какие?
— Два на выездное обслуживание — обед в компании «Мейсон» и годовщина у Крамера. Они в ресторане — «Сладости Хикенрайта». — Было видно, каких мучительных усилий Элизе стало сказать это. — Я не хотела ничего говорить, Лаура. Бог знает, тебе и так нелегко. Я надеялась, что смогу заменить их другими заказами, но до сих пор ничего не поступило. Заказы будут. Надо только подождать. Пройдут праздники, и люди начнут строить планы на январь, февраль, март и будут звонить.
Лаура задумалась — еще месяц назад она сказала бы то же самое. Она с оптимизмом смотрела на это дело с самого начала, и, даже если ее постигали мелкие неудачи, оптимизм ее всегда оказывался оправданным. Теперь, однако, положение изменилось. Отмены могли быть случайным совпадением. Но могли быть связаны и с обвинениями, предъявленными Джеффу.
— Эти заказы были сделаны в октябре и ноябре, если я правильно припоминаю, — начала размышлять вслух Лаура, — значит, мы давно уже получили деньги. Они знают, что теряют уплаченный аванс?
— Я спросила — они знают. Я также спросила, есть ли у них какая-нибудь веская причина для отказа. Компания «Мейсон» решила провести свою конференцию в гостинице, и обед будет организован самой гостиницей. Это логично.
Вполне, если только причина в этом.
— А почему они передумали?
— Я не спрашивала. Меня это как бы не касается.
— Конечно. — И все же Лауре хотелось бы это знать. Если, скажем, выяснилось, что предполагается большее количество участников, чем намечалось раньше, то это одно. Если же Джэкоб Мейсон, лично знакомый с Лаурой и Джеффом, хотел отдалиться от них, не вызывая лишнего шума, то это совсем другое.
— А какую причину привела Диана Крамер?
— Она сказала, что слишком многие из ее гостей знают, какое отношение Джефф имел к «Вишням», и она не хочет, чтобы что-нибудь омрачало ее вечер.
Лаура сглотнула.
— А Хикенрайты?
— Они опасаются, что мы можем закрыться, и не хотят рисковать. Я заверила их, что «Вишни» не будут закрыты и что у нас полным-полно заказов. Я предупредила, что, если они передумают и захотят восстановить заказ, это время уже будет занято, — голос ее стал еще тише. — Но они сказали, что уже договорились в другом месте.
— Понимаю, — кивнула Лаура. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, но ее охватил настоящий страх.
— О Господи, — выдохнула она.
— Может, мне не следовало ничего говорить, — схватила ее за руку Элиза. — У нас впереди еще праздники. О том, что будет после, люди начнут думать по окончании праздников. Количество заказов возрастет.
Лаура тоскливо подумала о положении на начало месяца.
— Все было так хорошо с декабрем.
— На январь и февраль тоже все будет в порядке. Правда.
— Так же, как в прошлом году?
— Почти так же.
— А должно быть лучше. Дело стало на год старше. Мы укрепились. Дела должны идти лучше.
— Они пойдут лучше, — схватив Лауру за руку, обнадеживающе произнесла Элиза. — Вот увидишь, Лаура. После первого января мы дадим рекламу в газете. Это поможет.
Лаура через силу улыбнулась, чувствуя, что энтузиазм Элизы балансирует на грани отчаяния.
Ты права. Просто я иногда не могу справиться с собственной тревогой, но ты права. Конец года плюс общее экономическое положение. Январь, февраль и март всегда были не самыми удачными месяцами. Если будут еще звонки, сообщай мне о них. Не важно, с отменами или заказами. Я должна знать, что нас ждет.
13
«Мир миру, благо людям» — услышав эти слова раз, вы слышите их затем из года в год. На этой неделе их произносят со всех кафедр в нашем городе; они мелькают на поздравительных открытках, которыми полны сумки почтальонов, они запечатлены в витринах магазинов на Главной улице.
Еще один год, еще одно Рождество. Пожелания те же, но они так же напоминают несбыточную мечту, как и прежде На Ближнем Востоке продолжает бушевать война, поддерживаемая трусостью нашего руководства, которое из соображений дипломатии продолжает улыбаться и пожимать руки. Отрава продолжает течь в вены наших детей от наркокоролей Южной Америки, в то время как правительственные бюрократы сидят в своих кабинетах, чешут в затылках и обсуждают возможные пути противодействия. Разъяренные их бездеятельностью, мы вынуждены сами вступать в борьбу только затем, чтобы нас арестовывали перед абортариями, когда мы поднимаем свои голоса в защиту человеческих жизней, слишком хрупких, чтобы они сами могли защитить себя.
О каком мире на земле можно говорить, когда грабители разгуливают по улицам, осужденные освобождаются задолго до истечения срока наказания, а насилие не наказуемо в силу казуистического толкования закона? Как можно желать добра людям без чести и совести, да и откуда взяться чести и совести, когда интеллигенты замышляют кражу денег, принадлежащих другим?
Прежде чем дороги мира будут очищены, должны быть очищены дороги нашей страны, и начинать надо с дорог штата и с улиц нашего города, на которых было взлелеяно преступление Джеффри Фрая. Его случай вызывает особое возмущение, так как Джеффри Фрай родился и вырос в Нортгемптоне, здесь же он успешно занимался бизнесом. И тем не менее он умышленно обобрал правительство на сотни тысяч долларов, что ложится несмываемым пятном на общество и всех нас. Он должен быть осужден. А до тех пор на всех нас будет лежать его вина.
Суд над Джеффри Фраем положит начало борьбе за чистоту нравов. Возможно, мы нуждаемся не в одном таком начинании, прежде чем сможем серьезно продвинуться к достижению мира на земле, но цель стоит наших усилий».
В детстве Лаура терпеть на могла Рождество. Ее родителей гораздо больше занимали интеллектуальные занятия, чем праздники, а это означало, что, когда все наряжали елки пели песни и разворачивали подарки, старшие Маквеи читали, писали или сравнивали свои наблюдения с наблюдениями коллег. Санта Клауса Лаура видела только у своих подружек и уже с самого начала знала, что он не настоящий. Это ей тоже объяснили родители. Да, они дарили ей подарки, чтобы она не чувствовала себя обделенной, но они всегда были практического свойства, в них не было ничего забавного, а к тому времени, когда они с сестрой стали подростками, все подарки и вовсе прекратились.