И опять настоятель начал с того же слова, что и прежде:
– Жаль… что мы не в силах пойти вам навстречу и закрепить наши дружеские отношения. Но никаких гостей у нас этой ночью не было. Пытались было к нам добраться двое, но явно застеснялись и по скромности своей удалились обратно…
Один из атаманов с сомнением кривился, зато его коллега поверил сразу:
– А куда они удалились?
– Да вон! – и Лысый поднял руку, указывая прямо на затаившихся рыцарей. – На скале прячутся и за нами подглядывают!
Тут уже все головы без исключения повернулись к указанному месту и стали присматриваться. Вскоре послышались первые выкрики:
– Точно! Вон они! Головы торчат!
Оба атамана рявкнули команды помалкивать и вновь обратились к своему лысому знакомцу:
– Спасибо за помощь, добрейший! – В последнем слове слышалось столько ёрничества, что скривился даже настоятель.
– И сразу хотим спросить, можно ли нам оставаться на этом месте дней десять, пока наши кровники сами к нам не спустятся от голода?
– Можно! – радостно возопил настоятель, не скрывая мстительности уже от себя. – Но только пять дней, и только при одном условии: вы к нам обязательно пригласите в ближайшие два дня новых, желательно знающих занятные истории посетителей. А то у нас так скучно, так скучно без гостей!
Атаманы переглянулись между собой, что-то там согласовали и вынуждены были ответить подтверждением договора:
– Хорошо! За каждые пять дней нашей здесь стоянки мы к вам определяем на постой солидную кучку словоохотливых путешественников. Скучно вам не будет, обещаем!
– Хорошо! Можно сказать, что мы с вами почти договорились… – Лысый покосился на скалу с шестёркой засевших там путешественников и добавил: – Ну и в любом случае, одного из этих… – Он даже пальцем на скалу ткнул, для уточнения, – вы нам тоже отдадите. Чувствую, что им есть что о себе рассказать, ловкие, бравые ребятушки. Интересно будет таких принимать в гостях.
И по этой позиции атаманы кое-что выторговали:
– Отдадим. Но если их в живых останется четверо или больше.
Из чего получалось, что разбойники любят «гостей и беседы с ними» ещё больше, чем воинственные монахи. И это уже окончательно раскрывало глаза на суть подобного гостеприимства. Лучше уж самому удавиться или заколоть себя кинжалом, чем попасть в руки таких хлебосольных хозяев.
Именно на эту тему стали негромко переговариваться рыцари Цериала с мэтрами из баронства Бисме. Глядя вслед удаляющимся в свою твердыню Лысым Вещателям и присматриваясь к новым перестановкам в лагере разбойников, маркиз первым делом позавидовал продолжающему отсыпаться эмиссару:
– Спокоен, как удав. А мне вот неймётся: а вдруг орлы в течение пяти дней не прилетят? Чувствую, эти бандиты хоть и опасаются друг друга и не доверяют, в явном сговоре. И уже давно… Наверное, банально загоняют на дорогу нерасторопных, заблудившихся путников, а потом делают вид, что долго и настойчиво преследуют. Те с удовольствием прячутся в крепости Лысых Вещателей и пропадают навсегда…
– Похоже на то, – соглашался с ним Форш. – И гляньте, как они перестраиваются. Наверняка задумали кого-то заманить на дорогу. Может, даже тех, кто собирается их преследовать со стороны сожжённого форта. Мне кажется, в любом случае оккупационные власти такой бандитский налёт без мщения не оставят. Да и местные люди с торговцами к ним присоединятся. Опять-таки если эта дорога для них – не табу.
Находящиеся внизу всадники перестроились, и сотня стала располагаться как можно ближе в скале. И грамотно так обустраивались, чтобы в случае опасности можно было отбиться от значительно превосходящих сил противника. Ну и само собой, чтобы у оказавшихся в ловушке путешественников не было ни единого шанса спуститься незаметно и ударить в гущу лагерного хозяйства.
Остальные две сотни умчались вниз по дороге. Понятно, что такой толпой они никак не станут играть роль приманки. Скорее всего, на дороге останется человек пять, израненных и показательно забинтованных. Если за ними кто-то ринется, они домчатся сюда и спрячутся в лагере, а вот нажимающие с тыла две сотни подельников в любом случае выдавят чужаков на Сияющее плато. А что случится на нём в дневное время? Да и в ночное, если зазвенит сигнальный колокол?
Загадки тут явно были и сильно настораживали.
– А вы заметили, что ноги прекрасных скакунов, несущих монахов, внизу чем-то были обмотаны? – заговорил Слиш. – Причём совсем не тряпками, а иным материалом.
– Ну да, – высказал своё мнение и виконт Алый. – Мне даже показалось, что это некие нетрадиционные, технически новые копыта, с креплениями на лодыжках. Возможно даже, что прикрученные эластичными лентами из вязкого каучука.
– М-да… жаль, что Николай не видел… С его-то зрением! – хмыкнул маркиз. – Но факт интересный. Мне кажется, именно с этими «копытами» связано нечто, позволяющее монастырским лошадям преспокойно передвигаться по плато. Тогда как для других возможен неприятный сюрприз. Вон разбойники ни ногой, ни копытом на плато не ступили…
– Ага! Интересно почему?..
Тем временем оставшиеся грабители обосновались в лагере довольно солидно. Появились костры, стали готовить пищу. Остальные чистили оружие или надраивали коней. Кто имел раны, потянулись к сотенному лекарю. Ну а оставшийся атаман, утолив голод нехитрой снедью, приблизился к границе прицельного удара стрелой и возжелал поговорить:
– Эй! На скале! – заверещал он, словно его резали. – Кто там из вас главный?
Отвечать стал виконт Сандер-тэ Алый:
– А ты что, сдаться решил? Ну тогда живо построй виселицу, и пусть тебя солдаты на ней повесят!
Разбойник не поддался на словесную провокацию, пытаясь тщательно рассмотреть лицо говорящего:
– Значит, ты? Постараюсь тебя ни с кем не спутать! Потому что тебе грозит…
И на несколько минут пустился в перечисление зверств, пыток и побоев, которые он учинит над «главным» противником. При этом так повизгивал от злости и порыкивал, что от шума проснулся эмиссар его святости. Вышел на позицию просмотра и заспанными глазами попытался присмотреться:
– Что это за клоун устроил здесь представление? – на что мэтр Слиш негромко, но быстро стал пересказывать всё, что случилось за последнее время. В том числе и все наблюдения и выводы упомянул, которые были сделаны им и четырьмя боевыми соратниками. При этом никто из шестерых практически не обращал внимания на беснующегося внизу атамана, только краем глаза посматривали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});