отрастил!
– Я, Вань, я, – согласился Кир. – Властина свое проклятье сняла. Вот я и вернулся в собственную молодость.
После этих слов хозяин сбежал с крыльца, мужчины обнялись, хлопая друг друга по спине.
– Тебя каким ветром в Аспарку-то занесло?
– Ты же знаешь, что у порталов свои мысли и чувства. И куда они тебя выбросят в следующий раз, если ты ими пользуешься чаще раза в неделю, непонятно, – они успевали перебрасываться фразами в перерывах между объятиями. Иван, наконец, выпустил бога из объятий.
– Координаты я тебе, конечно, скажу. Но сначала вы с нами должны трапезу разделить! – развернулся, приоткрыл дверь и тоном, нетерпящим возражений, бросил вглубь дома:
– Марфа, на стол накрой! К нам гости дорогие пожаловали.
Мы переглянулись. Кир кивнул, давая понять, что завтрак бы нам не помешал. Сколько нам в Гиперборее торчать, не знает никто.
– А это что за красна девица с тобой? – васильковые глаза задержались на моей скромной персоне.
–Это? – бог приобнял меня за плечи и неожиданно ласково заглянул в лицо, – это моя жена. Ее Ирина зовут.
– Жена? – искренне удивился царевич. – Вот, брат, и ты допрыгался. Любовь в свои сети поймала. А то говорил: «Бабы-дуры, не родилась еще та, которая меня захомутает!».
– Вань, перестань. Кто старое помянет… – неожиданно смутился Кир. Вот не знала, что ему это чувство знакомо. И меня женой представил. А, черт возьми, даже приятно. Интересно, а у богов фамилии есть? Женщину же хлебом не корми, дай фамилию примерить.
Мы вошли в полутемную горницу. Утром солнце в окна не заглядывало. Было немного сумрачно и прохладно. Я краем глаза заметила статную женщину, которая хлопотала на кухне у печи. Она была одета в типичный славянский сарафан с вышивкой. Две темные косы змеями овивали аккуратную головку хозяйки. Когда она зашла в горницу, неся чугунок с варевом, то я смогла оценить ее красивое лицо с темными, как ночь глазами, соболиными бровями и пухлыми губами. В нашем мире она бы без всяких улучшений сошла за инста–диву.
– Добро пожаловать, гости дорогие, разделите с нами нашу скромную трапезу! – с этими словами она поставила чугунок в центр стола на какую–то деревяшку, чтобы не прожечь столешницу.
Иван нас представил жене. Она лишь скромно кивала головой и улыбалась, являя миру обаятельные ямочки на щеках.
В чугунке оказалась самая обычная гречневая каша с мясом. Запивали мы ее молоком, крынку с коим Марфа поставила перед нами.
Неожиданно под столом, за которым все сидели, что-то зашевелилось и зафырчало. Я от неожиданности взвизгнула, поджав под себя ноги.
– Барсик, опять ты гостей пугаешь! – строго сказала хозяйка дома. – давай, вылезай из-под стола. Я тебе молочка налью!
И из-под стола тут же показались три знакомые головы. Затем вылезло толстое брюшко на коротких лапках, тянущее за собой длинный хвост.
– Деток нам пока бог не дает. Животинку завели, чтобы жинка дома не скучала! – извиняющимся тоном сообщил Иван, поглаживая по трем головам Змея-Горыныча, который по очереди подставлял их под широкую ладонь хозяина. Но заслышав звук наливаемого молока, животинка оторвалась от ласки и смешно поковыляла к трем мискам, стоящим возле печи.
Нет. Говорящий кот намного круче, чем любое другое живое существо. Но я как представила себя прогуливающейся по университетскому парку с Горынычем на поводке, так расплылась в улыбке. А Горыныч, налакавшись молока сразу тремя ртами (видимо, по этой простой причине он успел за неделю округлиться) развернулся в сторону Марфы и сказал каждой головой по очереди:
–Мама!
–Яша!
–Домой!
Это был первый круг. По второму кругу прозвучали другие слова:
– Мама!
–Дома!
–Груня!
– Он и говорить умеет? – искренне удивилась я, в тайне радуясь, что мой кот делает это на порядок лучше. Даже если его перлы не слышать.
– Да, вроде бы, и умеет, да я понять не могу! Мама – это он так меня зовет. Но при чем здесь дом и Груня понять не могу, – тяжело вздохнула хозяйка дома.
– А, может, его возле той помойки Груня ждет? – высказала я свое предположение.
– Около какой помойки? – тут же насторожилась Марфа.
– Как около какой? – растерялась я, запоздало поняв, что выдаю чью-то тайну. – Около которой он до этого жил.
– Запах боя! Запах боя! – очень достоверно передразнила Марфа мужа. – И на каком поле боя ты Барсика подобрал?
– Но ты же его меньше от этого любить не будешь? – осторожно поинтересовался Иван, ненавязчиво прикрывая голову подушкой с лавки. Похоже, такие разборки у них не впервой.
– Его? – Марфа ткнула перстом с перстнями в бедную рептилию. – Его не буду. Вот с тобой нужно разобраться.
Она встала напротив Ивана, подбоченясь. Высокая грудь недовольно ходила ходуном, глаза были агрессивно прищурены, а губы плотно сжаты. Я, того, не желая, вызвала бурю в стакане воды. Беспомощно перевела взгляд на Кира. Тот вздохнул, покачал головой и постарался перевести разговор в более мирное русло:
– Марфа, а если ему обратно к той помойке нужно? Если его там Груня ждет?
– Груня? А это кто? – женщина легко переключилась на моего бога.
– Мама!
– Груня!
– Ляля! – три головы задорно встали торчком, поняв, что речь идет об их проблеме. Затем синхронно наклонились в бок и еще раз в унисон повторили:
– Ляля!
– Я, честно говоря, не знаю и даже предположить не могу. Но если ты позволишь, взяли бы Барсика с собой. Мы с Ириной как раз туда направляемся, – предложил викинг.
– Да-да, и координаты не нужно было бы высчитывать! Дракончики хорошо магии перемещений могут помогать! – тут же подхватил его предложение Иван.
– А куда туда? –