Читать интересную книгу Зов Чернобога - Андрей Посняков

— Вы братья, что ли? — удивился князь.

— Нет, — улыбнулся тот, что слева. — Побратимы. Я — Горислав, из кривичей, а дружок мой — Тяхк — весянин.

— «Тяхк» — коростель значит, — пояснил весянин.

— Ну, — Хельги махнул рукой, — говорите, что видели!

— Непонятное дело, княже, — смешно наморщил лоб Горислав. — Вроде и есть люди в селище, а как бы и нет.

— Воины на стенах, в шеломах, с копьями, как живые, — дополнил приятеля Тяхк. — Только не живые.

— Чучела, — согласно кивнул князь. — Это и я уже заметил. Сколь тут стоим, никто на башнях не шелохнулся. Что еще непонятного увидали?

— Ленты, князь, — переглянувшись, ответили оба. — Блестящие ленты. Вроде живые, ползают…

— Ленты? Ползают? — переспросил Хельги. — Так, так. — Он повернулса к Вятше и приказал:

— Сжечь! Сжечь селище немедля! Гриди пусть окружат частокол с копьями и будут готовы. Из огня поползут змеи!

— Змеи? — удивился Вятша.

— А ты думаешь, что там еще могут быть за ленты?

— Змеи… — вполголоса протянул Тяхк. — Ну, точно, змеи! Огромные, толстые, жирные. Целыми клубками! Я ж тебе говорил, Гориславе!

Подожженное со всех сторон селище пылало. Треща, рассыпались искры, и казалось, до самого неба вставало жаркое желтое пламя. Воины Хельги, встав кругом, выставили вперед копья. Догорев, с шумом упали в ров колья, а из горящего селения, злобно шипя, поползли змеи. Черные и серые гадюки, толстые, словно бы специально откормленные, С блестящей на солнце шкурой. Ленты… Ленты старосты Келагаста. Так вот что задумал коварный Правитель Наволока — заманить воинов князя в змеиную яму! Но ведь дружинники не малые дети, а змеиное жало не прокусит кольчугу? Что-то и здесь не так…

— Князь! Они плюются ядом! — подбежав, взволнованно доложил Вятша. — Плюются в глаза. Несколько наших уже погибли в мучениях!

— Гадюки?! — вскакивая в седло, удивленно переспросил Хельги. — Плюются?

— Колдовство, — прошептал Найден. — Это черное колдовство, княже!

Князь молча кивнул. Он был полностью согласен с тиуном.

— Всем немедленно отходить — приказал он, — И пустить встречь пожарищу пламя.

Так и сделали. Плюющиеся ядом гадюки так и не успели доползти до реки, сгорели в огне лесного пожара.

Глава 13

ПЕСНЬ СКОРБИ

Август 868 г. Шугозерье

При разборе преданий об Олеге мы видим, что в народной памяти представлялся он не столько храбрым воителем, сколько вещим князем, мудрым или хитрым, что, по тогдашним понятиям, значило одно и то же…

С. М. Соловьев. «История России с древнейших времен»

Сгустившаяся вокруг тьма не была полной, нет, она имела какой-то зеленоватый оттенок. Сквозь холодную черноту пролетали, проблескивали горячие желтые искорки — звезды, торопливо змеились сверкающие фиолетовые линии, бордовые треугольники, ядовито-красные шары. Тьма постепенно бледнела, становилась полупрозрачной, зыбкой, словно затаившийся в оврагах туман в погожий майский денек. Сквозь зыбкое марево проступали размытые черно-белые контуры: вроде как облака, небо, деревья. И какое-то болотное чудище с зелеными волосами! Нет, не чудище, русалка — водяная дева. Голая, златовласая, с большим рыбьим хвостом. Смотрит весело, улыбаясь, вот-вот и утащит в подводное царство.

— Сгинь, сгинь! — замахал руками Твор, мучительно вспоминая, какими именно заклинаниями следует отгонять русалок. Что-то не очень-то они вспоминались: то ли голова слишком сильно болела, то ли русалка оказалась уж больно красивой. Скорее, второе, поскольку, едва Твор открыл глаза, водяная дева вдруг сконфуженно фыркнула и со словами «Ну наконец-то очнулся» живо натянула на себя рубаху.

— Вот так чудо, — удивленно прошептал Твор. — Русалка — и в рубашке.

— Да никакая я не русалка, — поправив рубаху, засмеялась дева. — Меня Ладой зовут, Ладиславой. А ты кто?

— Творимир. Твор… А ты правда не русалка?

— Да не русалка! Вон, пощупай ногу. Видишь, хвоста нет?

— Вижу… — Отрок почувствовал вдруг, что ему стало трудно говорить и как будто бы снова вернулась-навалилась тьма.

— Лежи, слаб ты еще. — Дева осторожно погладила парня по волосам. — Хорошо тебя по башке припечатало! Если б течением тебя на излучину не выбросило — утоп бы.

— Значит, и вправду русалки спасли, — закрывая глаза, прошептал Твор.

Окончательно очнулся он лишь к вечеру, когда, запалив на берегу костер, спасительница Ладислава деловито жарила над огнем рыбу.

— Что, выспался? — Она искоса глянула на спасенного. Волосы ее, цвета расплавленного золота, словно растеклись по плечам в лучах заходящего солнца, в глазах стояла нежная просинь, словно выглянувшее из-за облаков апрельское небо или растущие на лугах колокольчики… нет, не колокольчики… и не незабудки… Васильки!

— Глаза у тебя — словно васильки, — улыбнулся отрок деве.

Та неожиданно вздрогнула. Именно так про нее и говорил когда-то ее любимый.

— На, кушай. — Она протянула Твору кусочек рыбы.

Отрок поблагодарил кивком, приподнялся — двигался еще с трудом, вяло.

— Ничего, — с улыбкой взглянула на него Ладислава. — Дня три — и снова бегать-скакать будешь! Где это ты так приложился о каменюку? Верно, в омут нырял?

— Нырял, — вздохнул Твор. — Ночью…

— Вот видишь, а, не надо было!

— Да только не по своей воле… — Отрок неожиданно встрепенулся. — Послушай, девица, а мне ведь надобно к князю, да побыстрее.

— К какому князю? — удивленно спросила девушка. — Ты опять бредишь, что ли?

— Нет, и в самом деле надо. — Твор попытался подняться на ноги, да куда там! Так и повалился обратно в траву.

Ладислава бросила на него подозрительный взгляд.

— Так ты что, не местный?

— Нет, — качнул головой отрок. — Я пришел с князем, с дружиной. Из самого Киева! — не удержавшись, похвастался он.

— С князем? Из Киева?! — Хлопнув в ладоши, Ладислава медленно опустилась в траву. — Неужели правда? О, боги… — И тут же повернулась к Твору: — Твой князь высок, златовлас, с синими, как море, глазами?

— Все так, — через силу улыбнулся отрок. — Имя его знают везде — Олег, по прозвищу Вещий. Друзья варяги зовут его по-другому…

— Хельги, — тихо произнесла дева. — Хельги-ярл, Олег Вещий… Так он здесь. И давно?

— Давно, — важно кивнул Твор. — Все ищем собаку Келагаста. Ой, да что ж я тут с тобою сижу? — Он снова попытался подняться. — Я же… Я же должен…

— Не вставай! — Ладислава подошла ближе и положила руку на лоб отрока. — Сказано тебе — три дня. И не меньше!

— Но я… — Твор с ужасом ощутил, что из глаз его потекли слезы. — Я должен… должен предупредить князя.

— Предупредить? О чем?

— Тебе не могу сказать, — внезапно замкнулся отрок. — Слишком уж важно.

— Ну, важно, так и сиди. — С деланным безразличием девушка пожала плечами. — И князь твой ничего не узнает.

Отойдя к костру, она поворошила угли, подбросила пахучей травы — от комаров да мошек. Не увидела, как пронеслись по песку две темные тени. Обернулась — в грудь ей уперлось острие ножа.

— Кто такая? — жестко осведомился молодой светлоглазый парень в выбеленной полотняной рубахе, с едва заметными коричневатыми следами. Ладислава горько улыбнулась — слишком уж хорошо знала она такие следы — следы от кольчуги. Значит, не простой это парень — тать, местные кольчуг не носят, не по достатку.

— Отвечай!

А, вот и второй — неслышно зашел сзади. Они связали девушке руки.

— С чего это я буду вам отвечать? — Пожав плечами, девушка неожиданно рванулась к лесу, парни припустили было за ней оба, потом один остановился, сдернул с плеча лук.

— Не стреляй, — подползая, пытался выкрикнуть Твор. — Не стреляй… Не надо…

Между тем воин, наложив стрелу на тетиву, выцеливал бегущую деву. Вот-вот раздастся свист и острое железное жало вопьется в спину девушки, прямо промеж лопаток. Вот-вот…

Твор наконец дополз, ухватил воина за ноги. Тот неуловимым движением вытащил из-за пояса нож, нагнулся…

— Клянусь Велесом! Творе! А мы тебя тут повсюду ищем. Думали, уж и впрямь утонул… — Отбросив лук, он закричал напарнику: — Эй, Корислав, Кориславе-е-е…

— Не убивайте ее, она хорошая девушка, — попросил отрок. — И развяжите ей руки. Если б не она…

Парни недоверчиво переглянулись.

— Может, и впрямь развязать, Кориславе?

— Ага, развяжи… Только потом сам будешь за ней по лесу гоняться. Еле ведь поймал.

— Ага, коли б не споткнулась, так до сих пор бы ловил, — хмыкнула Ладислава. — Так вы, значит, «детские»?

— Откуда вызнала? — разом ощерились парни. — А ну, говори, не то…

— А тут и знать не надо. — Девушка нахально расхохоталась. — На рубахах ваших следы рыжие, такие бывают, когда кольчужка поржавливать начинает, и тут уж, как ты ее ни чисти, все одно — от ржи не упасешься. Значит, воинские вы люди, дружинники. По возрасту до гридей вам еще служить и служить, значит — «детские», из младшей дружины. Чего тут знать-то?