(Прим. переводчика: Моккан представляет собой деревянную дощечку длиной 10–25 см, шириной 2–3 см и толщиной в несколько миллиметров. Содержимое подавляющего большинства дощечек так или иначе связано с функционированием государственного аппарата (переписка между ведомствами различных уровней). Их изготовители использовали по крайней мере четыре свойства дерева: его лёгкость, прочность, доступность и возможность повторного использования (прежняя надпись соскабливалась и наносилась новая).
После того взрыва в печке мне навсегда запретили делать глиняные таблички. Честно говоря, я уже перебрала все известные мне способы изготовления книги, поэтому оставалось только гадать, что же делать в сложившейся ситуации.
Тем временем, Тули исполнилось семь лет. Здесь, в этом мире, седьмой день рождения отмечается как очень важный праздник. Тут празднуется скорее даже не конкретный день, а сезон года, в котором вы родились. Каждую зиму, весну, лето и осень проводятся церемонии крещения в храме, и каждый ребенок, которому исполнилось семь лет, принимает в ней участие. Только после этого дети получают разрешение работать в качестве подмастерьев и учеников, а также начинают учитываться как часть населения города.
Детям до семи лет и взрослым не разрешают входить в храм, так что мы с отцом в пролете. Кстати, хотя я уже давно знала, что я не смогу присутствовать, отец воспринял эту новость очень эмоционально. По иронии судьбы он должен был пойти на срочную встречу именно в тот день, когда у его дочери было крещение. Кроме того, это совещание созвали несколько весьма высокопоставленных представителей аристократии, поэтому, если бы он не присутствовал, начальство, возможно, лишило бы его головы. И в буквальном смысле тоже.
Жуть!
Несмотря на это, мой отец сидит с раннего утра, выдавая жалобу за жалобой и, казалось бы, вовсе не спешит отправиться на работу.
— Нет… я не хочу идти на эту дурацкую встречу! Это же крещение Тули! Почему кто-то должен был запланировать эту бессмысленную встречу в этот важный день?
Согласна, сегодня очень важный день. Я уверена, что у аристократов тоже есть дети, так что им должно быть известно, когда состоится церемония.
— А разве детей дворян не крестят, как и у нас? — спрашиваю я.
— Им не надо самим ходить в храм — они всегда могут вызвать священника к себе домой. Они не могут понять то, что чувствуем мы, низшие классы.
Я игнорировала его весь вчерашний вечер, так как полагала, что это было лучше для него, но он оказался очень упрямым. Возможно, это та черта, которая свойственна отцам в любом мире. Они что, впадают в эту мучительную депрессию всякий раз?
Я вздохнула, осторожно расчесывая длинные волосы Тули:
— Папа, мы можем выйти все вместе, поэтому ты должен быть готов идти на работу! Ты можешь дойти с Тули до храма. В любом случае, сегодня в храм смогут попасть только дети, так что ты просто будешь ждать во дворе, не так ли?
Мне казалось, что он немного взбодрится, если сможет привести Тули в храм и увидит, что она одета в красивую новую одежду. И, хотя я сделала такое хорошее предложение, он все еще продолжает упрямиться:
— Но ведь ждать во дворе — отцовский долг…
— А разве ходить на работу не обязанность отца семьи? — строго смотрю я на него и продолжаю: — Работать вместе со мной уже не так хорошо, как раньше? Ну тогда ты пойдешь на работу один! — я оттолкнула его, будто потеряв всякий интерес продолжать спорить.
Он повернулся ко мне с мольбой в глазах полных слез. Казалось, что он заплачет в любой момент:
— Нет, я пойду с тобой. Но как только совещание закончится, мы сразу вернемся — будем сегодня праздновать.
Тули посмотрела на отца с улыбкой, держа голову неподвижно, пока я продолжала плести ее волосы:
— Ну пап! Пойми уже наконец! Ты ведь придешь, чтобы отпраздновать вместе с нами, не так ли? Я с нетерпением жду этого, так что возвращайся поскорее, ладно?
— Да! — одной ее улыбки хватило, чтобы изменить настроение отца. Я аплодирую стоя. Ты действительно наш ангел, Тули.
— Майн, присмотри за папой. Убедись в том, что он вовремя попадет на работу.
— Ладненько! Я постараюсь, так что можете не беспокоиться! — радостно кивнула я.
— Ну Майн! — притворяясь недовольным, возмутился папа.
Тули засмеялась. Да, это действительно прекрасная улыбка. Похоже, что ей действительно не будет одиноко, даже если наш отец не сможет прийти к ней на церемонию крещения, потому что она так ценит его любовь.
— И-и-и-и-и… Все готово! Ты такая милая!
— Спасибо! — благодарно взглянула на меня сестра.
Я расчесала ее волосы, разделила их по сторонам и заплела две косички, которые потом украсила заколкой. Разноцветные плетеные цветы и заколки отлично сочетаются с ее волосами.
— Ну, Тули, ты теперь настоящая красавица.
— Да… Мама?
Поскольку мама сегодня идет с Тули, она постаралась прихорошиться. Она надела своё единственное хорошее платье: простое, бледно-голубого цвета, с подолом опускающимся до лодыжек, едва позволяющим видеть ее туфли. Я бы никогда и не подумала, что она может стать такой красивой, просто сменив свою одежду и очистившись от пятен от дробления семян в красильной.
Хм… У моей мамы определенно есть неплохой потенциал. Она очень красивая. С этим можно работать.
— Мам, садись сюда. Я тебя тоже заплету, — предлагаю я, показывая рукой на стул.
— Все в порядке. У тебя выходит красиво, но такие прически очень открыты. Я не хочу привлекать к себе сегодня внимание. В конце концов, сегодня главную роль играют дети.
— А-а-а-а, ну ладно.
Лично я не думаю, что моя прическа особенно экстравагантна, но если моя мама так говорит, то, возможно, это может быть правдой. Я не знаю, как в этом мире воспринимается тот или иной стиль, но возможно, что я могла бы перестараться.
— Ну ладно, пошли! — я схватила свою сумку с вещами, которые мне нужно взять с собой к воротам, а затем вышла вместе с наряженной Тули. Вслед за нами шла мама с отцом.
Как правило, моя мама ходит в очень быстром темпе, даже когда носит много вещей, но сегодня