Герта постепенно сбавляла громкость голоса, и на финальной ноте Дивуа опустился на колени, а из дырки в шлеме засочилась кровь вперемешку с зеленой жидкостью.
— Ха-ха-ха-ха! — Сначала легонький, с каждой секундой смех Герты усиливался.
Это был быстрый бой.
Потерявшие надежду охотники пытались бежать, а выжигатели, кто хотел довести работу до конца, взрывались в суицидальной попытке забрать врага с собой. Все это происходило под звучный девичий смех. Особенно девушку веселило, когда сгоревшие мертвецы продолжали движение и постепенно становились ходячими скелетами.
— Как же тётушка хороша! — села Герта на труп Дивуа, но сразу вскочила, прикоснувшись к раскаленному металлу. — АЙ!
— Спасибо, милая, — передался голос через вервольфов. — С-с-с. — Затем мертвый зверь повел мордой, проследив за уходящим к Олифии Джоном. — Иди, милая, я закончу с оставшимися.
На заднем плане еще слышались выстрелы, но все прошло так, как и было задумано. Быстро, смертоносно. Так было, и так будет дальше.
Уже подходя к Олифии и Крюгеру, звуковая ведьма услышала прекрасную фразу:
— …никакой пощады, — спрятала зеленоглазая револьвер. Её телекинез обволок намордник ищейки. — Поэтому скажи мне, волк, чей запах ты выслеживал?
Оборотень смотрел по очереди на всех пришлых. В том числе на Герту, что играючи перепрыгнула тело смотрителя, который захлебнулся в луже собственных внутренностей.
«К-как выжить? К-как м-мне выжить?!» — снова и снова крутилось в голове зверя. Спасательным кругом в лесу, наполнившимся гарью, дымом, смертью, металлом и запахом, что был не от мира сего, он почувствовал тонкий шлейф, ниточку, по которой шел до этого места.
— М-м-м, — трясущийся коготь указал на подсумок Олифии.
И женщина вытащила наружу разбитые очки Альки.
— Ну что же, — улыбнулась пси-ведьма. Солнца наконец взошли, и утро нового дня осветило лес. Осветило догорающие трупы, полыхающий огонь и новый маршрут. — Кажется, мы с тобой подружимся.
Герта захлопала в ладоши, а Джон, наконец расслабив плечи, снова крутанул вентили.
По щекам Тика потекли слезы.
Глава 34 Волки и принцессы
Аннет неожиданно проснулась посреди ночи, и её тихий вздох заставил меня дернуться. Когда принцесса села, держа руку у лба, мы с ней одновременно посмотрели на остальных, кто все еще пребывал в сладких объятиях сна. Я кивнул, мысленно спросив: «Ты как?».
— В-все хорошо, — тихонько прошептала она в ответ. — Просто приснился кошмар.
Да, мы оба испугались, что это был её магический приступ и всех сейчас накроет пелена общего кошмара. К счастью, прошло уже несколько мгновений, а ближайшая птица, издающая улюлюкающие звуки, все еще единственная нарушала тишину в округе. Никаких слез или пугающих криков.
Наш отряд расположился под стертыми ногами статуи. Огромный каменный страж, одиноко стоящий посреди леса, вызывал много вопросов. Но нам, уставшим с дороги, на этот раз разгадки были не нужны, зато пейзаж выглядел красиво… Мужчина в рыцарских доспехах держался за эфес воткнутого в землю меча, а окутавшие его лозы и мшистая поросль с маленькими белыми цветами выглядели, словно само время, показывающее, что настоящие рыцари забыты и остались только в древних легендах.
— В последние дни ты все больше вдаешься в философию, — по-доброму захихикала Нова. — А говоришь, что это не твое.
— Ну и кто в этом виноват? — дернул я бровью и снова услышал, как призрачной весело.
Аннет тем временем продолжала сидеть, слегка приобняв ноги. Из-за растянувшегося ряда лежаков длинноволосая была ближе всех ко мне, а по другую руку лежала пацанка, которая, посопев, случайно ударила Ави рукой. Принцесса даже смогла улыбнуться, но это улыбка погасла так же быстро, как сегодняшние звезды. Аннет не выглядела обеспокоенной… Уставшей? Да, но дикой местности хватит еще на месяц пути, поэтому нужно быть сильными и не раскисать.
— Хочешь поговорить? — отправил я мысль только ведьмочке.
Сегодня была моя очередь дежурить, оттого я и не спал, а теплая ночь позволяла не поддерживать костер, и он спокойно догорел… Как же волчье нутро ликовало, очутившись в полной темноте!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сквозь мрак я видел, как Аннет отрицательно покачала головой.
— Можно мне пройтись до ручья, что мы видели недалеко отсюда? — прошептала девочка.
— Одна ночью?
Сплошные вопросы, и мало четких ответов.
Она снова замолчала. Сидела так тихо, что даже я еле-еле слышал её дыхание. Капелька пота стекла по виску, а тонкие пальцы прошлись по повязке с кровавым подтеком: небольшая ранка, полученная в результате падения с пригорка.
И вот опять мы не можем нормально поговорить, я чувствую, что эта девочка снова что-то скрывает, что-то, что гложет её изнутри, но мы отдаляемся друг от друга. Почему?
«Есть вещи, которые юные дамы не готовы обсуждать с тем, кого они считают своим отцом. Это сложная наука».
Отцом…
Хм-м. Со стороны казалось, что я всматриваюсь в темноту. В неподвижные ветки, спящие цветы, лениво пролетающих насекомых. Но на самом деле я смотрел на Сио. Он лежал ко всем спиной с другой стороны потухшего костра, притворялся, что спит, но этот парень среагировал на её испуганный вздох даже быстрее, чем я, и уже сквозь сон готовился уничтожить посягателя на девичий покой.
— Только недолго, — сказал я, не двигаясь с места. — До ручья и обратно.
— Да, отек. — Накинув на себя шарфик и надев сапоги, Аннет мышкой обошла стоянку. И, кажется, я начинал понимать, что значит это слово на магическом наречии.
Спустя пару песчинок, когда ведьмочка скрылась за статуей и шаги отдалились, ко мне повернулся Сио. Он молчал, выжидая команды, и, конечно, я бы ни за что не отпустил её без присмотра… И снова кивнул, только теперь слова поменялись: «Случится что, шкуру спущу».
Словно кошка, юноша одним движением встал на ноги. Босые ступни вообще не издавали звука. Один усиленный прыжок, и только шелест листьев давал понять, что по деревьям прыгает самый скрытный член нашего шабаша. Еще немного я пытался всмотреться во тьму, пытался вспомнить мир, откуда я пришел, вспомнить себя до превращения, и тут понял, что это абсолютно бессмысленно. Ведь куда важнее сейчас поправить сдернутое одеяло у Мур… Меня учили убивать, выполнять приказы, даже как быть оборотнем я постигал от других. Но вот как быть… отцом? Кто научит меня этому? Ведь отрицать взятую на себя ответственность глупо и трусливо.
Я поправил сшитое одеялко у малявки. Девочка сквозь сон взяла меня за пальцы.
Маленькие теплые ручки. Как же… Как же это слово на моем языке? Пришелец, точно. Это ведь как начало какой-то сказки.
«Пришелец, решивший стать…»
Даже заканчивать не буду, глупо звучит. Но, как ни крути, мне очень хотелось, чтобы у этой глупой истории оказался счастливый финал.
Я аккуратно высвободился из рук Мур, и она, повернувшись на бок, приобняла Мелони.
— Я постараюсь, — вырвался из моей груди шёпот.
* * *
Без проблем найдя ручеек, Аннет присела около него и, зачерпнув ладошкой холодной чистой воды, намочила себе горячий лоб. Новое место, новая атмосфера — и даже у такого обычного леса и самого простого ручья ощущается что-то волшебное. Сейчас эссенция поля стала дальше, оттого местная флора и фауна больше облюбовали синий цвет. А когда пси-ведьма подошла к водной глади ближе…
Видоки — они же водяные светлячки — одновременно засияли сине-белым, превратив невзрачный ручеек среди травы в настоящую полосу из звезд. В темноте это выглядело как дорожка, зовущая за собой.
Аннет не хотела признавать, не хотела соглашаться. Хотела просто умыться и пойти обратно, но…
— Зачем ты сделал это? — провела она ладонью по воде. Холод прошел по всему телу.
— Как я мог бросить свою ученицу?! — По другую сторону ручья, точно повторяя движения ведьмочки, сидел Корнар. Его улыбка, приоткрывающая заостренные зубы, словно светилась в темноте, как и золотистые волосы.