— Перебьешься, хватит с тебя и прошлого раза, — фыркнул я, оказавшись на земле.
— Ну, что ты такой злой…
— Я не злой, просто ты меня в конец достал. Мне учиться надо, думать о том, как и где я буду свои планы в жизнь претворять, а не с тобой… это вот… самое, — я неопределенно указал на него рукой, чем вызвал еще одну пошленькую улыбку. Тайшер неуловимо-быстрым движением подался вперед и шепнул несколько слов на ухо. Я не удержался и таки заехал ему по затылку. Звучно так получилось, даже руке больно стало.
* * *
В королевском кабинете я еще никогда не бывал. Я ведь не министр и не советник, потому до сих пор ноги меня сюда не приводили. Но я много думал и понял, что так или иначе, как-то надо начинать делать то, для чего вообще было создано понятие Князя Тьмы. Радени, которые пытались исправить свои ошибки, дали нам шанс. И теперь он достался он мне. Принести себя в жертву? О нет, вернее, для меня все не так трагично. Князь Тьмы, ну и что? Что такого ужасного в этом? Да, работа грязная и неприятная, но кто-то должен это делать, не так ли?
Короче, по порядку.
Сильвия устроила нам тет-а-тет так называемый. Ни у дверей, ни внутри охраны не было. И сама принцесса тоже удались, потому что я так попросил.
— Ваше величество, — я криво улыбнулся — всему виной мое волнение. Вот я сейчас скажу такое, чего не может помыслить ни один эльф, и меня просто пошлют куда подальше. И то, что в прошлой жизни я был человеком, слабое оправдание. Надеюсь, король меня хоть выслушает…
— Наи Эспадор.
— Просто Матиас.
— А просто Князем Тьмы тебя не называть?
— Если это шутка, то не смешно. Скорее обидно, — нахмурился я.
Король эльфов выглядел как обычный эльф. Старый. Мудрый. Измученный. Он старше моего отца, и если кто-то не в курсе, Сильвия на двадцать лет старше меня. Думаю, Лесному Владыке около четырехсот лет, долгожитель по сегодняшним меркам. Пресветлый Вэлиан был моего роста, то есть, не очень высокого, все еще стройный и подтянутый, хотя кожа приобрела пергаментную тонкость. Признаки старости на лицо, и изменение цвета кожи, и резкость черт лица, небольшие морщинки у глаз, и главное — посветлевшие глаза. Радужка стала кипенно-белой, хотя должна быть серебристой. Скоро Сильвия станет королевой, думаю, уже в этом столетии.
Вэлиан внезапно расхохотался, отошел от громадного окна и сел за стол. Кресло у короля было почти такое же, как у моего отца: с высокой спинкой, искусной резьбой, которая украшала верх и подлокотники, и ножки.
— Сядь, — велел король и указал на кресло поменьше с этой стороны стола.
— Спасибо, постою, — ответил я. — Я пришел поговорить по делу, а не любезничать.
— И не хочешь сказать спасибо за то, что я тебя вообще слушаю, а не убиваю? — король хитро прищурился.
— Я могу за себя постоять. Это раз. Во-вторых, я же выполнил вашу просьбу, Сильвия цела и невредима. И вот я пришел просить в ответ. Вы выслушаете меня?
— Я пытаюсь. Но пока получается плохо. Сядь, так будет удобнее нам обоим.
Ругнувшись в полголоса, я все-таки сел. За все это время я порядком отвык от такого — для людей неудобна наша мебель, у них центр тяжести в другом месте, и то, что для эльфа хорошо, для них — не совсем. Вот и пришлось мне привыкать к их стандартам. У орков с удобной мебелью вообще проблемы, они не считают её необходимой, а тут снова… черт.
— Прежде хотел сказать, что благодарен, — поставив локти на стол, сказал король. — За то, что вернул мою дочь невредимой. Ты не был обязан, но ты это сделал. Потому я все-таки решил поверить не только ей, но и тебе, и согласиться с тем, что для нас опасности ты пока не несешь.
— Ключевое слово здесь "пока", да? — спросил я. — Нет у меня желания собирать армию Тьмы и затевать глобальную мясорубку. Как будто это когда-то кому-то было нужно, кроме людей!
Король скептически приподнял свою тонкую бровь.
— Это я понимаю, может, ты и не хочешь. И да, ты, может быть, нас убивать не будешь. Но люди — будут. Как только станет известно, что новый Князь Тьмы — эльф, мы автоматически станем приспешниками Зла. Все эльфы, до единого. И люди сожгут лес. Вот о чем я думаю.
— Это и я понимаю. И Светлый Орен тоже это понимает, потому пока люди обо мне не знают. Но у меня есть веская причина так поступать. Просто послушайте меня пока, хорошо?
— Давай попробуем, — Вэлиан кивнул.
— Вы знаете что-нибудь о радени? — задал я пробный вопрос.
— Нет. Кто это?
— Хорошо, начну с другого бока. Люди нас не трогают, потому что мы вроде как играем по их правилам. Эльфы признали их силу, приняли их веру и согласились с их целями. И вроде из мерзких тварей превратились в светлых воинов. До поры до времени. Идет война. Многие о ней не знаю, многие считают это естественным и правильным — это война на истребление. Орки и кобольды, я говорю о них. Вы думали, что произойдет, когда их не станет?
— Думаю, ничего хорошего…
— Я сейчас нарисую картинку. Эльфы — магические создания, те, кто, так или иначе, все равно имею доступ к так называемой "магии тьмы". Наши маги сильнее, и люди нас бояться, несмотря на то, что мы сейчас слабы, как никогда. И вот когда джунгли на островах будут выжжены, а орки — уничтожены, люди придут сюда. Да, может быть, это случиться не скоро, может, через тысячу или тысячи лет, но это произойдет. И эльфы падут. Если до того времени дриады будут живы, они тоже умрут. И гномы, хотя может быть, их и оставят, они не маги. А потом… нет, война на этом не закончится. Потом люди будут воевать между собой.
— Всегда кто-то с кем-то воюет. Но мы говорим не о далеком будущем, до которого эльфы из-за болезней и малой численности вообще рискуют не дожить. Мы говорим о настоящем, и эту войну можешь принести ты.
— Я еще не закончил, — напомнил я.
— Хорошо, я слушаю дальше, хоть мне это и не нравиться.
— Я не говорю, что война — зло, и этого быть не должно. Войны будут всегда, иной вопрос — какие это войны. Наш мир, мир магии, он полон ею, и развитие технологии здесь практически невозможно. Люди не принадлежат этому миру, но они обладают удивительной силой менять все вокруг под себя. Технология, наука, не та, что есть у гномов, и не та, которой сейчас владеют люди, в целом может решить вопрос глобальных и разрушительных войн. Но мир, где правит наука, очень недолговечен. Он не способен резко меняться и останавливать себя, когда это необходимо.
— Я перестаю понимать суть разговора.
— Сейчас все станет понятно. Мир магии, такой, как наш, в теории может существовать почти вечно. Именно из-за того, что его могут населять многие расы, и именно из-за того, здесь постоянно ведутся войны. Это механизм обновления, в котором задействованы оба вида энергии, положительной и отрицательной. Той энергии, из которой мы были созданы, единой, хоть она и делиться надвое. Вы можете представить, что произойдет, если люди, создания технологического мира, изменят наш по своему образу и подобию? Конечно, в тот момент нас уже не будет, и это мало меня заботит, но я скажу — наш мир погибнет. Вот так вот страшно, глобально и пафосно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});