было бы желание, а истину найти можно.
Вот и сейчас Сталин меня поразил. Ведь при разговоре с ним я как-то позабыл упомянуть о связи с РЛС, а вот он, как оказалось, этот вопрос изучил и исправил мой недочёт.
С местом размещения РЛС определились быстро. Расчёт перегнал машины и начал разворачивать станцию. На это потребуется несколько часов. Обговорили вопросы связи и взаимодействия. Связь будут держать с нами и со штабом ПВО. Заодно посмотрел , что вообще представляет из себя эта техника. Мда, конечно не те, которые я видел во время своей службы, но на сегодняшний день тоже довольно неплохо.
К себе возвращался вполне довольным. Если ещё и машина с радиостанцией подойдёт, то вообще будет всё замечательно.
Гайдар так же вернулся, выполнив поставленную задачу. Был он мрачен.
— Нет, ты представляешь,— горячился он,— они там дровам больше обрадовались, чем продуктам. Сами исхудавшие, качает их от недоедания, а они дровам радуются как дети. Очень за них благодарили, а потом уже за продукты. Это не люди, это скала, гранит нерушимый. Сами едва ноги передвигают, а в первую очередь о сохранности коллекции заботятся. Я обязательно о них должен написать. Да я просто обязан это сделать. Ах, да, тут тебе записка,— он протянул мне аккуратно сложенный листок.
" Уважаемый товарищ Копьёв! От лица моих коллег по Всесоюзному институту растениеводства и от себя лично искренне благодарю Вас за дрова и продукты. Вы даже представить себе не можете, какую неоценимую услугу оказали для всей советской науки. Ещё раз выражаю вам слова благодарности и настоятельно прошу впредь воздержаться от отправок к нам такого количества продуктов. Вам, нашим защитникам, они нужнее. От дров отказываться не будем. Очень прошу Вас, Илья Андреевич, при первой же возможности посетить нас.
С уважением,
ст. научный сотрудник отдела плодово-ягодных культур Кордон Р.Я. "
Как там у поэта? Гвозди бы делать из этих людей? Нет, не гвозди. Это броня. Несокрушимая броня. Это ежедневный, ежечасный, ежеминутный ПОДВИГ. И таких примеров в блокадном Ленинграде много. Взять, например, Даниила Кютинена. Я когда читал про него, то у меня мурашки бегали по всему телу. Смог бы я поступить так, как он? Честно, не знаю. Не уверен. Он, пекарь, умер на своём рабочем месте, как было написано в свидетельстве о смерти, от дистрофии. Это же просто уму непостижимо! Пекарь (!!!) не съел НИ КРОШКИ (!!!) хлеба, который выпекал. Хлеба, который мог бы спасти его жизнь. Вот кого надо канонизировать как СВЯТОГО, вот кому устанавливать ОГРОМНУЮ мемориальную доску в Питере. Ему, а не соучастнику убийства сотен тысяч ленинградцев Маннергейму. Да не простую, а из чистого золота.
За день и ночь метель окончательно стихла и небо расчистилось. Утром с Санчесом вылетели в патрулирование вместе с третьим звеном. Нужно было ознакомиться с районом в воздухе. На аэродроме в состоянии "готовность №2" было первое звено. Едва набрали высоту, как на связь вышел Самсонов.
— Тринадцатые! Наблюдаю с юга групповую цель. Дистанция 60. Высота, предположительно, 2000.
Сразу взяли курс на перехват. Похоже немцы решили нанести удар по военно-автомобильной дороге №101, она же Ледовая дорога жизни. Понятно, что не мы одни занимаемся прикрытием дороги и сообщение с нашей РЛС уже ушло в штаб Ладожского района ПВО, в оперативном подчинении у которого имеются целых четыре истребительных авиаполка, но вот время реагирования всё же слишком большое. Да и на вооружении тех авиаполков в основном уже устаревшие И-16, И-153, да порядком изношенные МиГ-3.
Но мы уже в воздухе и явно успеем перехватить немцев, правда почти над ледовой переправой.
Успели. Чуть впереди и слева хорошо было видно идущих плотным строем шесть "Ю-88" немного выше и в стороне ещё шесть "Ме-109". При чём у "мессеров" видно было по две авиабомбе-"сотки" под брюхом.
— Князь, ваши "юнкерсы". Мы с Кортесом займёмся "худыми". Работаем,— мы разошлись со звеном Юсупова в разные стороны, плавно набирая высоту.
Немцы нас тоже заметили и "мессеры" поспешили избавиться от своего груза. Они так же разделились и четверо из них метнулись на перехват звена Князя, а двое попёрли на нас с Санчесом. Похоже немчура здесь ещё не пуганная и о нас не слышала. Под Москвой мы приучили немцев не связываться с нами, а здесь прям праздник какой-то. Не надо за ними гоняться, они сами к нам идут. Но это, скорее всего, пока.
Фигурять и выяснять с немцами, чьё кунг-фу лучше мы не стали. Ведущего я срезал ещё на дальней дистанции, чего он ну никак не ожидал. Его ведомый тоже этого не ожидал и поэтому замешкался, что стало для него роковой ошибкой. Санчес добавил к своему счёту ещё одного. Немного в стороне на ладожский лёд валился, распустив хвост жирного чёрного дыма, ещё один "мессер". Пара "юнкерсов", дымя моторами, с заметным снижением уходила в сторону южного берега Ладоги. Судя по скорости снижения явно не дотянут.
Оставшиеся трое "Ме-109х" беспорядочно заметались. Видимо дошло, что тут явно что-то не так. Да и русские самолёты окрашены как-то необычно. Они дружно свалились на крыло и попытались оторваться в своей излюбленной манере в пике. Но Учитель( к-н Гоч) и Пихта ( ст. л-т Смолин) явно не были настроены на миролюбивый лад и поэтому рванули следом. Хоть немцы и набрали уже скорость и были полностью уверены в своей удаче, но увы, злая тётка Фортуна было явно не на их стороне. Две длинные очереди с, казалось бы, слишком большой дистанции, и вот уже два огненных комка врезаются в лёд.
— Учитель! Отпусти третьего! Пусть, убогий, панику разводит,— даю команду атакующей паре.
Князь ( к-н Юсупов) особо разгуляться нам не дал. Я только и успел расстрелять одного "юнкерса" как всё, противник закончился. Под нами как раз была трасса и было хорошо видно, как водители выскакивали из кабин полуторок и на радостях бросали в воздух шапки. Ну а мы, покачивая крыльями и приветствуя их, прошли чётким строем на малой высоте над колонной машин, идущих в осаждённый город и везущих в него Жизнь.
А дальше началась ежедневная работа. Летали парни много, в отличии от меня. Мне всё больше и больше приходилось сидеть на земле и координировать работу РЛС и истребителей эскадрильи. Хорошо, если удавалось сделать один вылет в день, в то время как остальные делали два-три.
Наш транспортный "Дуглас" тоже не