говорить с Коранном. Так как ты его узнала?
- Сама не знаю, - призналась Ирати, улыбаясь Коранну. – Просто когда мне сказали, что в крепость привезли семью, я сразу подумала о вас. Ведь в тот праздник и там, в лесу, я видела вас двоих.
- А почему ты не пришла к нам сразу? – заинтересовалась Триста. – Ну, когда услышала про нас?
- Вас привезли утром, - объяснила Ирати. – А я в это время была в человеческом городе. Приехал мой брат, Гароа, и я хотела угостить его медовым напитком, который ему очень нравится. Ну и уговорить его, чтобы он не сразу уезжал. – И снова добавила, глядя на бесстрастное лицо Коранна, но всё-таки угадывая в нём вопрос: - Мой брат любит путешествовать по миру, и я мало его вижу.
- Подожди, - нахмурилась Триста. – Я стараюсь понять, о чём мы можем говорить очень долго, чтобы Коранн нас слушал. А ты, оказывается, можешь нам сама рассказать что-то интересное. Ты была в человеческом городе? А потом? Успела в крепость?
- Нет, не успела, - вздохнула Ирати. – Мы собирались уходить с человеческого рынка – мёд уже купили. Остались только потому, что услышали, как красиво играют где-то на лютне. Потом постояли немного, слушая девушку-певицу. И… налетели вампиры.
- Но ты жива и здорова, - с недоумением сказала Триста. Она принесла ещё один стул и сидела вровень с изголовьем брата, то и дело скашиваясь на него – и лишь позже Ирати поняла, почему.
- Все в нашей крепости знают, что под человеческим городом находятся подземные коридоры, которые необходимы в войны и смуты для тех, кто хочет спастись, - начала рассказ Ирати, жалея, что не она сидит возле подушки Коранна: Триста, взяв чистое полотенце, часто увлажняла лицо брата. – Когда вампиры налетели, хозяин склада, рядом с которым люди давали представление, помог нам спрятаться на время в помещении. Я огляделась и нашла метки наших магов. Хотя очень боялась, что коридоров под складом нет. Пока я проводила ритуал открытия входа в этот коридор, мои стражи дрались с вампирами. А потом помогли мирным жителям забежать на склад. И мы все спустились в подземелье, и я привела спасшихся в крепость. Они сейчас на нижнем дворе.
- Ты спасла и людей? – удивилась Триста.
- Конечно! – в свою очередь удивилась Ирати, про себя пожимая плечами: чувства Тристы понятны – не все эльфы воспринимают людей как живых, которым порой тоже нужна помощь. – Они же дрались вместе с нами!
- Не удивляйся моей сестре, - тихо сказал Коранн. – Она считает людей грязными и слишком… - он сумел сдвинуть губы в усмешке: - И слишком невоспитанными.
Ирати взглянула на Тристу, которая поморщилась после слов брата.
- Музыкант, который играл на лютне, привлёк наше внимание тем, что он играл не грубые мелодии, а нечто подобное эльфийским напевам, - спокойно сказала она. – Когда я подошла ближе, я обнаружила, что он слеп.
- Что? Слеп? – поразилась девочка. – А вдруг он притворялся?
- Нет. Это я могу точно сказать. Ведь на его глазах была повязка.
Триста открыла рот, глядя на Ирати. А та усмехнулась.
- Когда вампиры напали, именно он первым услышал неладное – и втолкнул меня со своей девушкой в помещение склада. Потом я поняла, что у него есть склонность к магии. И он видел – магически.
- У людей такое бывает? – Триста даже подвинула свой стул ближе к Ирати, словно слушала чудесную сказку. – Я думала, маги – только эльфы!
- Мой брат Гароа много общался с людьми, - пожала плечами Ирати. – Он считает, что среди них есть замечательные маги.
На резкий жест Тристы она посмотрела на неё. Девочка прижимала палец к губам. Опустив глаза, Ирати увидела, что Коранн закрыл глаза, а дыхание его стало почти незаметным. Вот почему Триста устроилась рядом с братом – стерегла его сон!.. Обе тихонько встали и, не сговариваясь, а только переглянувшись, вышли из комнаты, разве что Триста перед выходом подтянула на Коранне одеяло к подбородку.
А Ирати только в коридоре (в гостиной не осталась: старик вновь неприязненно смотрел на неё) сообразила, в чём дело. И, когда девочка, обескураженная её исчезновением, выскочила её искать в коридор, Ирати спросила:
- Ты дала ему снотворящее?
- Да. А почему ты здесь, а не в гостиной?
- Мне нужно идти в свою комнату, - медленно, придумывая объяснение на ходу, а потому чувствуя себя несколько неловко, ответила Ирати.
- Боишься нашей Эйнгил, - понимающе кивнула Триста и вздохнула. – А мне теперь придётся сидеть с нею. Ведь нам дали комнату на двоих. А ты сама слышала, как она рассказывает о вампирах.
Они постояли вместе, причём Ирати опять почувствовала неловкость, не зная, как расстаться. И только было хотела предложить разойтись, как Триста внезапно отвернулась к стене и зарыдала, зажимая себе рот ладошками. Она только плакала, не стараясь объяснить свой плач, но Ирати вдруг прочувствовала её горе. Она представила, как девочка бежала по зимнему лесу вместе с родными, чудом вырвавшись из поля зрения вампиров; как отчаянно оглядывалась, осматривая небо, нет ли на нём смертоносных чёрных птиц; как то и дело подбегала к оборотню, который нес её изорванного крылатыми тварями брата, а потом её подхватил на руки другой оборотень, поскольку заметил, что девочка слабеет… А девочка знает, что дед заставил их выпить снадобье, уменьшающее боль. И это снадобье, одновременно снотворящее, становится для девочки ужасом из ужасов, потому что она понимает: дед не надеется, что они выживут.
Сама вздрагивая от подступающих слёз, Ирати неожиданно для себя обняла Тристу со спины, заставила обернуться к себе.
- Ты не бойся, - торопливо заговорила она. – Мы выжили – и это главное, Триста! Мы выжили и будем жить дальше! Крепость наша очень сильная! Ты же видишь: вампиры сюда не могут добраться! Если хочешь… Пока Коранн спит, я могу сводить тебя на нижний двор крепости и познакомить со слепым лютнистом и его девушкой. Они могут сыграть тебе и спеть, лишь бы ты не плакала!
- Не надо… чтобы я не плакала… - сквозь слёзы проворчала Триста в её накидку. – Я бы хотела познакомиться – очень! Но я не могу выйти в нижний двор! Я там была с