Читать интересную книгу Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы (СИ) - Чернышова Алиса

- Да как-то не очень...

- Вот и я о том же. Все мы тут прекрасно понимаем, отчего город загорелся.

- Правда что ли? - вопрошает младший неуверенно. - Я - нет.

- Ну, ты, может, и нет, но вот он, - кивок на зачинщика, - Знает точно, да и те из присутствующих, у кого есть мозги, тоже. Но тут ничего удивительного, и так такие вещи делаются, такие правила игры: стаду нужна жертва. Не эта девчонка, выбрали бы кого-то другого на роль источника всех несчастий, кого можно демонстративно покарать и сделать вид, что все хорошо. Не первый раз и не последний... Идём, тут нам делать нечего. Я не хочу на это смотреть.

Я в шоке таращилась вслед меченым и с болезненной ясностью понимала: они правы. Можно сорвать голос, можно хоть вечность раздавать тумаки крыльями, можно шептать и кричать, но бывают случаи и системы, где верх смелости, милосердия и доброты, который может позволить себе человек - просто уйти и не смотреть.

И, что самое страшное, раньше меня не волновало, что я живу именно в таком мире. Казалось, что все в порядке, что так и нужно, что это правильно: отпиливать крылья, отводить глаза, позволять другим думать за себя, прогибаться под мир вокруг... это пугает.

Оборачиваюсь и вижу, как Мер с Даном тушат начавший уже разгораться костер. Вокруг них воют хищные ветры, но там, в реальности этих людей, лишь небольшой сквозняк то и дело тушит огонёк. Таковы они, истинные знамения, маленькие послания существ вроде нас - ангелов или демонов, не суть права Лис - тут все зависит от того, во что человек верит. Забытые ключи, внезапные озарения, потухшие огоньки, сны и тени в зеркалах. Жаль, что люди никогда не слушают.

Впрочем, мне ли не понимать? Я ведь тоже человек. Была им.

А теперь стою посреди толпы, придавленная отчаяньем, растопырив померкшие крылья, глотаю слёзы и думаю о том, что ненависть, злость, месть - это круги на воде, которые расходятся в разные стороны от первого же брошенного камня. Один выбор тянет за собой остальные: на месть отвечают местью, ненависть взращивает себе подобное, горе множится - и вот мы здесь. Буду ли я пытаться остановить сходящую с ума и искривляющую пространство магию Дана, когда все кончится? Смирюсь ли с тем, что последними словами, что висели между мной и Лис, были те самые, непонимающе-предательские?

А ведь все началось с одного преступления и одной мести. Колдун, пожелавший убрать конкурента, и демон, не пожелавший смириться с потерей единственного близкого существа... Понятные мотивы и стремления. Но каковы итоги? Вот он, замкнувшийся круг...

Стоп.

Круг замкнулся. С чего это мы взяли, что выбирать тут должны люди?

- Легион! - рявкнула, приземлившись снова на крышу. - Помоги нам.

- Я? С какой бы это, интересно, радости? Неужели за прошедшие несколько минут я переквалифицировался в спасители этого мирка, который хочу уничтожить? Нет, я, разумеется, блистателен, внезапен и непредсказуем, но не до такой степени!

- Скажите ему, - я была зла и посмотрела на профеммора Бала... на Неназываемого Пророка так, как никогда не позволяла себе прежде. - Вы ведь его друг!

- Он не услышит, Дени, - грустно сказал мой учитель. - Я даже не могу назвать его истинное имя...

- Да плевать! - меня трясло. - Но как-то же вы говорить с ним можете, правда? Не зря он притащил на эту крышу именно вас! Помнится, вы ныли нам с нотами пафоса, что так и не успели в чём-то там убедить своего друга. Так извольте, в конечном итоге, успеть!!!

Профессор на миг прикрыл глаза.

- Неприятно это признавать, но ты права. В конечном итоге, вся эта история началась из-за меня. Стоило предупредить его о своей смерти, но мне тогда казалось, что промолчать будет лучше - и вот результат.

Я чуть за голову не схватилась.

- Вы знали, что вас убьют, и ни полслова не сказали своему лучшему другу?

- А ты стала бы о таком говорить? Тогда, видишь ли, я всерьёз верил, что все предопределено, что у меня великая миссия - умереть, что судьба неизменна, что, коль уж мой дар явил такие видения, именно этого от меня хочет Мастер. Ошибался, конечно - но кому же не свойственны ошибки? Но порой, как вот сейчас, я не уверен, кого из нас наказывает Творец: Легиона - за жестокость или меня - за гордыню и глупость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Н-да. Вот ведь интересно, что в наших легендах все так гладенько да ровненько выходит: этот хороший, этот плохой, засим все. А если чуть глубже копнуть, то вдруг выяснится, что нет там однозначностей - только выбор.

Ну, и его последствия.

- Легион! - позвал профессор Бал.

- О, я узнаю этот тон, - закатил глаза демон. - Решил напоследок наставить меня на путь истинный?

- Нет, - сказал Пророк. - Всего лишь хотел сказать, что тебе есть чем гордиться. Твой сын и ученик - оба выросли замечательными крылатыми. Первые, рожденные за много тысяч лет, в мирах, казалось бы, непригодных для такого... Истинное чудо. Грустно, что скоро один из них познает бессилие, а второй - всю ту боль, что когда-то испытал ты. Неудивительно, впрочем: вы поразительно похожи, я словно смотрю на тебя, только более юного. С другой стороны, неудивительно, если вспомнить, что вырастил его именно ты. Знаешь, это было интересно: наблюдать, как ты берёшь мальчишку под свою опеку, ненавязчиво заботишься о нём...

- Это было притворство, - сказал Легион холодно.

- О, - усмехнулся Бал. - Может, именно потому он вырос не законченным безумцем, как предполагалось, а достойным, пусть и весьма высокомерным, юношей? Ты не стал подавлять его ментально, оградил, насколько смог, от влияния отца-человека, привил тягу к нормальным взаимоотношениям. Да что уж там, даже крылья не отрезал, хотя это первый способ лишить кого-то свободы выбора и ясности понимания. Но нет, ты просто запечатал в человеческом теле до поры до времени. Скажи, тебе его теперь не жаль? Знаешь ведь, что ему доведётся испытать в ближайшее время.

- Не жаль, - отрезал демон холодно. - Жалость - недостойное чувство. Мальчишка повзрослеет и поумнеет, как и я в своё время, а мой друг вернётся. Оно стоит того.

- Твой друг мертв, Легион.

Это было молниеносное движение. Раз - демон сидит, расслабленный и вальяжный, два - и ладонь с алыми когтями намертво сомкнулась на горле Пророка.

- Ты все же договорился, - улыбка у Легиона светская, голос вежливый, но меня продирает ужасом до самых печёнок.

- Твой друг мёртв, Легион. И... - было видно, что Пророк сомневается, но потом все же говорит на выдохе. - Ты не виноват - в чём бы ты себя ни обвинял.

Рука демона дрогнула, разжимаясь.

- А ты умный, - хмыкнул он. - Умнее тех, предыдущих. Но ошибаешься: в том, что произошло с моим лучшим другом, виноват я один. Я должен его вернуть.

- Он этого не одобрил бы, - сказал профессор Бал. - Он не захотел бы вернуться такой ценой.

- О, это ты мягко выразился, - улыбка Легиона вдруг потеплела. - Он будет в ярости, возмущении, может быть, будет ненавидеть меня. Но, открою тебе секрет, ключевое слово - будет.

- Нельзя предпочитать мёртвых живым - это не кончается ничем хорошим, вообще никогда, - спокойно сказал Бал. - А уж уродовать ради этого собственного ребёнка - и вовсе плохая идея.

- Но весьма распространенная, верно? Обычное дело, - холодно улыбнулся Легион. - Не хочешь же ты сказать, что родительская любовь - чувство неэгоистичное? Нет, эти сказочки не для меня. На словах все, конечно, любят своих чадушек, но на деле видят в них самих себя, то бишь квинтесенцию собственных страхов, желаний, комплексов и нереализованных амбиций. И разочаровываются, конечно, сталкиваясь с тем, что ребёночек не желает идти по их стопам или соответсвовать придуманному идеальному образу. Как думаешь, бросили бы меня в Бездну, унаследуй я дар творца, а не материнские крылья? Такие вещи идут по кругу, передаются от родителя к ребёнку. Ничего нового, от мира к миру. Скука.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- И ты позволишь этому победить? Посмотри на него... неужели тебе действительно хочется замкнуть этот порочный круг, позволить истории повториться? Отпусти своего друга, Легион. Он мёртв. А твой сын жив, он там и в отчаянье.