им приятного вечера. Впрочем, надеяться на то, что отец просто уйдет, не приходится. Его партнер по столику уходит первым. И только потом папа подзывает меня к себе. Понимаю, что не отвертеться и придется поговорить.
— Что-то еще желаете? — делаю вид, что не понимаю, зачем отец меня позвал.
— Присядь, Кира, — устало говорит папа.
— Мне запрещено садиться за столики к посетителям.
— Я не посетитель, Кира, я твой отец, — говорит с нажимом. — Садись.
Осматриваюсь. Понимаю, что выбора у меня нет. Если не сяду — папа сиюминутно добьется моего увольнения и мы все равно поговорим, только работы у меня больше не будет. Сажусь напротив, складываю руки впереди себя на столик и внимательно смотрю на папу.
— Не устала еще в самостоятельность играть? — спрашивает.
— Я не играю.
— Играешь, Кира. На нервах у меня, как профессиональный музыкант, играешь. Прекращай. Увольняйся, возвращайся домой.
— Нет.
— Кира, — предупреждающе произносит отец.
— Я вернусь только если ты позволишь работать.
— Сдалась тебе эта забегаловка? — бросает раздраженно. — Возвращайся. У тебя учеба скоро. Университет не откроют, вероятно, придется переводиться и продолжать учиться здесь.
— Папа, я хочу жить своей жизнью и решать за себя сама. Я не выбирала тот факультет, куда ты меня отправил учиться, но я и слова тебе не сказала. Сейчас я просто хочу работать, но ты и здесь пытаешься меня проконтролировать.
— Я хочу, чтобы ты получила достойное образование и продолжила мое дело. У меня компания, Кира… и она достанется тебе в наследство.
— А если я не хочу?
Папа сжимает челюсти, но ничего не отвечает, вместо этого спрашивает:
— Где ты сейчас живешь?
— У подруг, — вру с легкостью, к тому же, это ведь почти правда. Я действительно жила с Нинкой и Веркой… первое время.
— Ты ни разу не появилась там за последнюю неделю.
— Ты следишь за мной? — выдаю ошарашенно.
— Не слежу. Но ты моя дочь, и я волнуюсь о твоем благополучии.
— Мне что-то угрожает? — спрашиваю у отца напрямую.
— Нет, но… мы должны быть осторожны. Ты должна. Кира… возвращайся.
— Я… я не могу, папа.
— Ты так и не сказала, где живешь.
— Это имеет значение?
— Денег у тебя нет, карты я тебе заблокировал. Снять что-то стоящее ты не могла, да и недорогое тоже, зарплату тебе здесь платят мизерную и ты еще ни копейки не получала. Кира… — отец хмурится.
— Я живу с мужчиной, — спешу успокоить папу.
— Вот как? И на сколько лет он старше?
— Папа…
— Кира! — практически рявкает. — Поверить не могу, что ты предпочла моим деньгам роль содержанки. Так ты хотела? Иметь папика и работать в дешевом ресторане?
— У меня нет папика!
Я резко встаю из-за стола.
— Сядь!
— Разговор окончен. У меня своя жизнь, и я имею право распоряжаться ею так, как хочу.
— Я все равно узнаю, с кем ты живешь! — говорит отец.
Я сажусь обратно за столик. Осознаю, что должна что-то сказать или сделать, чтобы папа прекратил рыть.
— Не нужно узнавать. Я скажу. Его зовут Егор. Он однокурсник Нинки. У него однокомнатная квартира, от бабушки досталась. Он очень хороший, папа. Заботливый, внимательный и он очень сильно меня любит. На руках носит, представляешь? И я его люблю. Не трогай его, папа, пожалуйста. И не мешай нам, позволь мне пожить отдельно.
Несмотря на то, что последние недели мы с папой находились в разладе, моя манипуляция срабатывает. Отец прогибается, тяжело вздыхает, но его голос смягчается, когда он говорит:
— Позволь тебе найти место получше.
— Мне здесь нравится, я с Нинкой работаю.
— Я найду и ей место лучше. Это заведение — не место для моей дочери.
— Хорошо, — резво соглашаюсь я. — Но ты не будешь требовать моего возвращения.
— Не буду, — идет на уступки. — И сниму блокировку с твоей карты.
— Папочка!
Я изображаю тот уровень радости, на который способна в свете последних событий. Сижу с папой еще некоторое время, сочиняю историю про Егора, хотя сочинять в большинстве не приходится, я просто дорисовываю то, чего хотела бы с Кириллом — долгие прогулки по набережной, шикарные букеты цветов, признания в любви. Я настолько увлекаюсь, что в какой-то момент отец просит меня познакомить его с Егором.
— Обязательно, папа, но немножко позже. Я хочу быть уверена, что между нами все серьезно.
— Ты живешь с ним, Кира!
— Да, но… пожалуйста, не дави на меня.
Удивительно, но это срабатывает. Папа, видимо, соскучился, пока я отсутствовала, потому, как только я меняю гнев на милость, он уступает.
Нехотя, но папа все же уходит из ресторана, и я возвращаюсь к работе, благополучно заканчивая смену. По пути домой сообщаю Нинке радостную новость о том, что совсем скоро мы с ней будем работать в другом, более пристойном месте. Подруга, надо заметить, довольна сильнее меня. Даже планы начинает строить далекоидущие.
На очередной остановке мы расходимся. Я еду к Кириллу, а Нинка домой к Верке.
Я настолько уставшая и растерянная, что когда захожу в квартиру, не сразу понимаю, что нахожусь в ней не одна. Только когда разуваюсь, вижу рядом со своей обувью туфли Багрова. Мое сердце пропускает удар. А затем еще один, пока не разгоняется все сильнее. Кирилл здесь. Приехал. Я быстро сбрасываю одежду и направляюсь в гостиную, где царит полумрак. Я тянусь к выключателю, чтобы включить свет, но резко одергиваю руку от хрипло отданного приказа:
— Не трогай.
Я замираю. Останавливаюсь и, когда глаза