– А то! – довольно усмехнулся в усы Аринасий, потом до него дошли слова пана и он ошарашенно замер. – Не померла, говорите? Не брешете?!
– Нет, – грустно улыбнулся тот. – Я ее в ученицы взял, талант у девочки огромный. Только вот три дня назад похитили ее какие-то сволочи… Мы мечемся всюду, ищем, только пока не нашли. Вас вот сыскали, думали это кто-то знающий, что стало с Элькой, а это вы…
– Похитили, говорите? – дернулись на скулах старого солдата желваки. – Паскуды!
– Говорить будем не здесь, – вмешался второй пан, с черными волосами. – Дом солдаты окружают. С чего бы это?
– А я барчука, что дочку снасильничал, приколол, – насмешливо прищурился Аринасий.
– Туда ему и дорога, – безразлично бросил первый пан. – Элька рассказывала о нем, редкая гадина. Но снасильничать ее он не успел, и слава Богу! Собирайтесь, быстро! Девочка мне никогда не простит, если я ее отца в беде брошу. А она мне очень дорога!
– Что ж так-то?
– Ученица она мне. Своих детей нет и не будет, зато Элька как дочка стала.
– Ну, коли так, идемте, – встал Аринасий.
– Не берите ничего, – снова вмешался второй пан. – Нет времени, надо девочку искать. Если она попала в руки нашим врагам, то… Могут и убить.
В дверь загрохотали ногами, и чей-то хриплый голос рявкнул:
– Эй, старый, выходи лучше добром! А то спалим прямо в хате!
Паны переглянулись, взяли Аринасия под руки и скрылись в продолжающей светиться голубым стене. Ворвавшиеся в хату гайдуки успели увидеть скрывающиеся в сиянии фигуры, и по Придубравью пошли гулять россказни, что убийцу барчука забрали демоны. Правда, родители взрослых дочерей считали, что вовсе даже не демоны, а ангелы, но предпочитали помалкивать о своем особом мнении. Главное ведь, что некому стало насильничать да мучить. Унаследовавший вотчину после смерти боярина Добромысла дальний родственник оказался тихим, незлобивым человеком, и жизнь крестьян вошла в обычную колею, как жили деды-прадеды.
Наблюдая за отцом Эльки, обалдело смотрящим на бегущие по стенам строчки символов, Джессика незаметно улыбалась, вспоминая собственное впечатление от этой картины. Бедняга изумлен до онемения.
– Эт-то что? – ткнул пальцем в стену Аринасий.
– Это? – повернулся к нему Дин. – Рабочий зал сегментной станции Безумных Бардов, иначе именуемой «Замком на краю Бездны». Когда ваша дочь закончит обучение, один из этих замков будет принадлежать ей.
Он немного помолчал, протянул старому солдату руку и сказал:
– Меня зовут Дин Стрейджер. Можно просто Дин.
– Аринасий, сын Добрута, – осторожно пожал протянутую руку тот.
– Рад познакомиться лично, – улыбнулся Бард. – Элька много о вас рассказывала.
– Искин! – прервал их голос Ариана. – Есть новости?
– Пока нет, – отозвался тот с потолка. – Но вас ждет Палач.
– Зови! – оживился принц.
В зал быстро вошел человек в белом, которого Джессика побаивалась. Поэтому графиня решила позаботиться об отце девушки, о котором все забыли, принявшись о чем-то расспрашивать бледного. Она подошла к Аринасию и негромко сказала:
– Идемте сядем. Возможно, вы хотите немного выпить? Вам сейчас не помешает.
– Спасибочки вам, барышня! – поклонился старый солдат. – Токо где ж это я?
– Да я сама не сильно понимаю, – поежилась Джессика. – Замуж выдали, а муж колдуном оказался. Ну, не колдуном, а этим самым Безумным Бардом, только он такое может, что и ангелу не под силу. Вашу девочку тоже на Барда учили, пока ее не украли.
– Да кто ж украл-то? – нахмурился Аринасий.
– Никто не знает, – развела руками графиня. – Исчезла просто. В ловушку попала. Да вы садитесь, расскажу, что знаю.
Она потребовала у искина два бокала вина. Аринасий осторожно опустился в кресло, чувствуя себя неуютно. Он осторожно взял бокал и подивился про себя мастерству стекольщика, сделавшего столь красивую вещицу. Вино пробовать ему доводилось во время войны, но не не такое. Старый солдат с удовольствием выпил рубиновую жидкость, осторожно поставил бокал обратно на стол и нервно вздрогнул при виде его исчезновения. Это как же его лапонька среди этих колдунов очутилась?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джессика рассказала встревоженному Аринасию все, что знала о судьбе деревенской девочки, внезапно оказавшейся в замке Безумного Барда. Старый солдат слушал ее, удивленно покачивая головой и недоверчиво хмыкая в усы. Однако увиденные чудеса говорили о том, что все возможно – удивляться он отучился еще во время войны. И что тогда получается? Его лапонька каким-то чудом попала в ученицы к этому Дину. Аринасий покосился на Барда и покивал – видно, что переживает за Эльку, вон, руки ломает. Знать, настоящий наставник, не просто так. Коли так, то пусть, все лучше, чем крепостной век вековать. Но тут он вспомнил, что дочь снова попала в беду и закусил губу. Украли… Что ж за гадина на дите руку подняла?
– А это чего за бледный мужик? – спросил Аринасий, поглядывая на того – мороз по шкуре от одного вида.
– Это? – поежилась Джессика. – Палач. Боюсь я его… Говорят, он – тот самый бледный всадник, что Страшный Суд устраивает.
– Белый Ангел?! – икнул Аринасий, вздрогнув. – Да кто ж они такие, эти барды, что к ним ангелы в гости ходют?
– Стражи, что ли, – пожала плечами графиня. – Если большая беда где-то случается, они первыми ее встречают. Никто о том не знает, они тихо делают свое дело и не просят благодарности. А за то, что власть у них большая, много всяких их ненавидят.
– Оно понятно, – согласился старый солдат.
– А Палача ваша дочь где-то отыскала и уговорила помочь, – улыбнулась девушка. – Все удивляются, как она сумела, обычно Палачи занимаются своими делами и плевать хотели на все остальное.
– Так грех не помочь ребенку, – раздался у нее за спиной холодный голос плетущего, Джессика от неожиданности подпрыгнула и схватилась за сердце.
Аринасий мрачно уставился на бледного.
– Чудную вы девочку вырастили, – обратился к нему Палач. – Когда она у меня впервые появилась, я от такой несусветной наглости просто онемел. Не сразу понял, что у нее аура контролирующей. Выслушал и понял, что не смогу остаться в стороне – пропадет ведь сама. Знаете…
Он замолчал.
– Чего? – прищурился Аринасий.
– Лучше бы она разбилась в той пропасти, чем ученицей Барда становиться… – коснулась бескровных губ плетущего горькая усмешка. – Страшная судьба, страшная ноша. И снять ее не дано – поздно, я видел ауру вашей дочери. Она уже не человек – контролирующая.
– Владыка Небесный… – вздрогнул старый солдат.
– Вот Ему-то девочка и будет служить напрямую, без посредников, – вздохнул Палач. – Как и я, как и они.
Он кивнул в сторону что-то оживленно обсуждающих Бардов. Немного помолчав, добавил:
– Но сейчас важно ее найти. Мне почему-то кажется, что ее не стали убивать – ди-эмпаты любого конклава отличаются редкой практичностью. Скорее всего, решат использовать девочку для рождения детей – им дети с талантом контролирующих очень нужны.
– И кто ж они такие? – сжал кулаки Аринасий.
– Просто люди… – вздохнул Палач. – Жаждущие побольше денег и власти. Научившиеся кое-каким мелочам, и уверенные, что им сам демон не брат. Таких везде много.
– Эт точно, – согласно кивнул солдат. – Барчука нашего хоть взять.
– Это которого вы отправили на встречу с праотцами?
– Его самого.
– Да нет, ди-эмпаты не столь гнусны. Они не станут причинять никому вреда, если им это невыгодно. Зато если выгодно…
– Ага, уразумел, – нахмурился Аринасий. – Да на что ж им моя лапонька-то сдалась?
– Они хотели похитить опытного Барда, а нарвались на ученицу. Будь на ее месте хотя бы Дин, летели бы эти драгоценные ди-эмпаты куда подальше с тихим визгом – куда им, несчастным, против контролирующего! А вот неопытную девочку заломали легко. Говорил я Абудаю, что лучше мне ее сопровождать, да…
Он раздраженно махнул рукой, садясь.
– Сами знаете свою дочь, – сказал он через некоторое время. – Отчаянная девчонка! Просил обождать дня два с поисками, так нет, отмахнулась и помчалась.