Венсит не мог забыть, и теперь он задавался вопросом, какое бремя было тяжелее.
- Ужасно бояться заводить друзей, любить, потому что любой, кого ты любишь, умрет... вероятно, потому, что они подошли к тебе слишком близко, и это убило их, - продолжил Венсит. - Ты можешь принять модель мира, времени... но не для тех, кого любишь.
Его голос был старым, лицо осунулось, когда он скрестил руки на груди и мягко покачивался, убаюкивая память обо всех своих умерших. Кенходэн вздрогнул и напрягся, чтобы расслышать последние слова, которые он прошептал самому себе.
- Любовь проделывает в тебе дыры, и это происходит снова и снова, пока - через некоторое время - ты не можешь даже плакать...
* * *
Ночь правила Белхэйданом, как нежный тиран. Ярко горели звезды, посеребренные луной облака мягко плыли по кобальтовому куполу, а по пустым улицам гулял прохладный ветерок. В таверне "Железный топор" воцарилась тишина, нарушаемая только ровным дыханием ее обитателей, и Лиана Хэйнатафресса крепко спала, ее сны были далеко, с мужем на юге.
Медленно, очень медленно, в эти сны прокрался слабый звук. Спящий разум пытался игнорировать его, но звук сохранялся, повисая на самом краю существования. Нормальные уши не услышали бы этого, но слух Лианы был далек от нормального.
Тихий звук продолжался, и ее глаза открылись. Как и Базел, она проснулась полностью, без остатка, не задерживаясь на грани сна. Она села и, нахмурив брови, внимательно слушала.
Одно мгновение она сидела; затем замешательство превратилось в знание... и страх. Она вскочила и выбежала из комнаты, подол ее платья развевался, когда она мчалась по темному коридору, как ветер.
Она остановилась перед комнатой Гвинны, и ее лицо исказилось от страха, которого никогда не видел ни один враг, когда ее дрожащая рука медленно открыла дверь.
Лунный свет заливал спальню через окна с трех сторон. Это было приятное место с голубыми стенами и толстым ковром, и огромный кот спал на ковре, его черная шерсть казалась полуночной в лунном свете. Он лежал почти неподвижно, но его передние лапы двигались медленно, бесшумно царапая невидимую преграду, а дыхание было быстрым и неглубоким. Он даже не пошевелился при ее появлении, и сердце Лианы дрогнуло. Никакой естественный сон не помешал бы Бланшраху проснуться от тихого звука открывающейся двери.
Она скользнула к краю кровати. Гвинна лежала очень тихо, огромные голубые глаза слепо смотрели в темноту. Ее маленькие кулачки были сжаты по бокам, словно для того, чтобы пригвоздить покрывало, а губы медленно шевелились. Лиана со страхом наклонилась к тонкому, прерывистому шепоту, который привел ее сюда.
- Нет, папа. Нет. Это небезопасно, папа. Нет, папа, пожалуйста....
- Гвинна?
Прохладные пальцы Лианы коснулись лба Гвинны, но глаза ее дочери были неподвижны и открыты. Она даже не моргнула, и ее губы только снова прошептали свое предупреждение. Кровь Лианы застыла в жилах, и она легонько встряхнула девочку.
- Гвинна! Это мама, Гвинна! Проснись! - скомандовала она, и ребенок перекатился под ее рукой. Но когда Лиана отпустила ее, она лежала неподвижно, ее прошептанная литания не прерывалась, и Лиана Огненноволосая, дева войны сотойи, дочь Дома Боумастеров, победительница в десятках сражений, жена защитника Томанака, прижала костяшки пальцев ко рту и прикусила их до крови.
- Лиллинара, подруга женщин, - прошептала она, и ее голос был горькой молитвой, - неужели так скоро я должна потерять своего ребенка?
Она склонилась над кроватью еще на мгновение, слезы, блестевшие при луне, брызнули Гвинне на лицо, но девочка продолжала беспечно спать. Палец Лианы провел по одному из кулаков с костяшками из слоновой кости. Затем она с бесконечной нежностью погладила маленькую ручку, повернулась и твердой поступью вышла из комнаты. Ее лицо было спокойным, плечи расправлены, но она шла по коридору неторопливой походкой, непохожей на ее обычную скользящую грацию. Она спустилась по лестнице к другой двери и повелительно постучала в дерево.
- Фарма! - Она понизила голос и постучала снова. - Фарма!
Спустя долгую минуту за дверью кто-то зашевелился. Защелка щелкнула, и дверь быстро распахнулась настежь. Выглянула женщина-градани, ее глаза были затуманены, волосы распущены, а уши в замешательстве навострены.
- Леди Лиана! Ч-что это?
- Разбуди Фролаха. - Подбородок Лианы вздернулся, как будто она столкнулась с врагом. - Отправь его в Академию. Скажи ему, чтобы он не возвращался без самого Лентоса.
- Лентос? - Фарма моргнула, прогоняя сон. - Сейчас середина ночи, миледи! Почему? Что случилось... - Она замолчала, широко раскрыв глаза, когда последние следы сна исчезли, и ее рука поднялась ко рту. - Нет, миледи!
- Я не могу ее разбудить, - мрачно сказала Лиана. - Нам нужен Лентос.
Карие глаза Фармы внезапно стали напряженными. Ее уши прижались, а губы задрожали.
- Но, возможно, это всего лишь сон, миледи! Возможно...
- Я пыталась разбудить ее! - В голосе Лианы зазвучали нотки отчаяния. - И Бланшрах тоже не просыпается. Это не сон. Пошли за Лентосом сейчас же!
- Немедленно, миледи! - Фарма ахнула, делая быстрый реверанс.
- Хорошо. - Лиана повернулась и пошла прочь тем же медленным, неторопливым шагом, а Фарма смотрела ей вслед в замешательстве и страхе.
- Но, миледи, ч-что нам делать? - прошептала она.
- Я иду к своей дочери, - тихо сказала Лиана, не оборачиваясь. - Ни одно детство не должно умирать незамеченным. Поторопись, Фарма.
И Лиана Хэйнатафресса прошла сквозь тишину своего дома так же бесшумно, как любой призрак.
* * *
- Это устье Уайтуотер.
Брандарк указал на правый борт, освещенный утренним светом, и Кенходэн напряг зрение. Берег все еще был далеко, но он увидел широкое коричневое пятно на синем заливе, где ил веером выносился наружу.
- Я вижу это.
- Это злой канал, - лениво сказал Брандарк, не сводя глаз с гнома, взгромоздившегося на бушприт с раскачивающимся линем. - Там есть отвратительный зыбучий илистый берег, который тянется, как подводная дельта. Однажды я видел, как корабль почти нашего размера развалился на куски прямо здесь. Нам повезло, что сейчас еще ранняя весна - с середины Йенконто до начала Хэйнийен вода вырывается оттуда, как гнев Кортралы. Это из-за снежного покрова на горах Ист-Уолл. Требуется некоторое время, чтобы добраться так далеко, но когда он приходит, то приносит с собой деревья размером с дом.
- Могу себе представить.
- Нет, если ты этого не видел, - мрачно сказал Брандарк.
- Может, и