Сеид Алимхан, эмир».
В конверт, словно бы случайно, было вложено воззвание короля Хабибуллы Газия от 2 мухаррема 1358 года хиджры. В нем, в частности, писалось: «Аллах и могущественная, величественная Англия ежечасно посылают нам свою помощь...»
«Прикинемся незнающими,— думал Исмаил Диванбеги.— Инглиз сам все скажет», И действительно, когда Абдурашидбай со своими расчетливыми бухарцами ушли из сада, Пир Карам-шах сразу же спросил:
— Что с Ибрагимом? Чего он хочет? До сих пор я думал, что он зверь, если и способный мыслить, то очень узко, а теперь он вздумал все решать самостоятельно. В чем дело?
Хозяин дома пожал плечами. Из всех присутствующих, пожалуй, он да Сахиб Джелял держались самостоятельно.
— Наши бухарцы насчет расходов осторожны. Оч-чень осторожны. Слезла позолота у барана с рогов. Кто же хочет развязывать кошельки, вынимать деньги, и для кого? Для Ибрагимбека. Они хотят подумать, хотят посмотреть, что задумал... зверь, умеющий мыслить.
— Ибрагимбек помнит свое место в мире,— заговорил давно уже молчавший Сахиб Джелял.— Ибрагим не любит Сеида Алим-хана, но подчиняется ему потому, что тот халиф ислама. Ибрагим обращается за советом к Сеиду Алимхану, ибо Ибрагим не видит ничего, кроме ислама. Мозги у него такие. Но Ибрагим говорит: «Лучше утонуть, нежели просить помощи у змеи».
— У змеи? Храбрец! — съязвил Пир Карам-шах.
Он сидел, уткнув красное воспаленное от солнца лицо в расшитый воротник камзола, и голос его звучал глухо. Сейчас он вздернул подбородок и, недоверчиво поглядывая на Сахиба Джеляла, заговорил:
— А чьим оружием сражается басмаческая шваль Ибрагимбека? Откуда он получает винтовки, патроны? И для кого мы готовим батареи полевых пушек? Без помощи Англии Ибрагим — пустое место. Слабоумный не понимает этого. Что, у него семь голов на плечах?
Хозяин дома попытался успокоить спорящих:
— Искать, просить не у халифа, у англичан означает идти против корана, — так считают локайцы. Ибрагимбек приказывает каждый вечер читать ему вслух коран. Надо утишить смятение умов верующих, искоренить соблазн.
— Что остается делать? — заметил спокойно Сахиб Джелял.— Люди Ибрагима видят, что у них на родине в Туркестане притеснителей царских чиновников прогнали, что земля отдана народу, что каждый, даже бедный, варит вечером плов в своем котле. Среди ибрагимовского войска брожение. Ибрагим говорит воинам: «Война нужна ради ислама». Пока они верят в джихад, они сражаются. А воины спрашивают: «Разве инглизы мусульмане?»
Пир Карам-шах промычал что-то невразумительное.
— И я хочу сказать,— вмешался Ишик Агаси.— Их высочество Сеид Алимхан сами изволили, так сказать, советовать Ибрагиму: «Чего вам ехать в Индию к язычникам и кяфирам? Да и надо смотреть, чтобы в Пешавере или Дакке чего не подсыпали о пищу».
— Бойся друзей больше, чем врагов...— вышел из себя Пир Карам-шах.— Так я и знал. Слепой указывает путь косому. Мусульмане могут захотеть царем не безвольного политикана, а непреклонного беспощадного защитника ислама. Одни пригодны для торговли, другие — для священной войны. Коршуну — небо, воробью — застреха!
Пир Карам-шах весь дрожал от возбуждения, с губ его срывались капли слюны. Им овладела дурнота. С улыбкой снисхождения его отпаивал дехлийским шербетом Исмаил Диванбеги.
Сахиб Джелял веточкой невозмутимо чертил на ковре незримые фигуры, следуя кончиком ее за бликами от лучей, пробивающихся сквозь узор панджары.
— Священная война! — с трудом, наконец, произнес Пир Карам-шах.— Полнять знамя против большевиков! Хорошее начало — половина сражения. В единстве мусульман — залог успеха, а господин эмир начинает с раздоров и склок.
Он хлопнул в ладоши. Гурки, сидевшие под деревьями, повскакивали, гремя оружием.
— Коня! — приказал Пир Карам-шах и, решительно поднявшись, сбежал по ступенькам анвана и ушел по дорожке. Все смотрели ему вслед. Даже по напряженной спине чувствовалось, что Пир Карам-шах позволил, вопреки обыкновению, выйти своему гневу из хранилища души.
МОНИКА В БУНГАЛО
Взор ее на просторе, а сама в клетке.
Бедиль
— От кого, Лукмон, ты научился вежливости?
— От невежи,— ответил мудрый баснописец.
Саади
Ни хозяин дома Исмаил Диванбеги, ни торговый гость Сахиб Джелял, ни посланец эмира Ишик Агаси и словом не обмолвились о чуянтепинской прокаженной, хотя мысль о ней не оставляла их. Каждый имел свои расчеты, но держал их при себе.
Что касается вождя вождей Пир Карам-шаха, то таинственная бухарская принцесса последнее время все чаще приходила ему на ум. Он услышал историю Моники полгода назад и вначале не придал ей значения. Он не был падок на всякую экзотику. Те менее, едва его уведомили, что девушку привезли с севера, он сейчас же прискакал в Пешавер.
Бесцеремонно разглядел дичившуюся, заслоняющую загорелое лицо ладонями Монику. Позже девушка узнала: надменный вождь заявил: «Беру! Лишний козырь. Сейчас у меня в обработке один претендент на корону. Отличная пара получится».
Решительно восстала против этого мисс Гвендолен, экономка индийского бунгало, где произошла встреча. Без излишних церемоний она решила:
— Господин вождь, молодая особа остается здесь. Ответственность за нее возложена на меня. Девушку я приняла в целости и сохранности под расписку. Я не позволю нарушать законы божеские и человеческие, пусть азиатские, дикарские.
Конечно, Моника не поняла ни слова, но сообразила, что красивая ханум вступилась за нее, несчастную, и что хозяйка в доме она, раз мужчины не посмели ей возразить.
И когда по-фазаньи разряженный, бряцающий блестящим оружием Пир Карам-шах схватил было Монику за руку и со словами: «Пойдешь со мной!» — потянул к себе, она крикнула: «Нет!» — и спряталась за спину мисс Гвендолен.
Смысл этой сцены не дошел до сознания девушки. Она еще не знала, зачем привезли ее к ференгам. Чего от нее хотят светлоглазая молодая женщина и грузный, неприветливый, с собачьим оскалом человек, хозяин дома, которого называют трудным именем Эбенезер Гипп. Ее поразило и испугало одеяние Пир Карам-шаха. Но и про него она еще ничего не знала. Губы у нее дрожали, когда она читала заклинание: «Избавь меня от злодея ишана», судорожно прижимая к груди завернутую в тряпицу свою книжку-талисман. Она принимала всех богато одетых людей за ишанов. А ведь от злодея Зухура-ишана оградил и спас ее талисман с белой змеей.