— Ты думаешь, он собирался забрать его отсюда в Лондон?
— Да, перед тем, как переправить его в Китай. Я так думаю. Возможно, его переправочный пункт где-то на Темзе.
— Лодка?
— Скорее яхта. Видимо, стоит наготове недалеко от берега. Возможно, Фу Манчи даже планировал отвезти его прямо в Китай.
Из склепа появилась на лунный свет нелепая фигура лорда Саутри, завернутого в мое пальто и поддерживаемого адвокатом, почти таким же бледным, как и он сам.
— Это твой триумф, Смит, — сказал я.
Звуки машины, уносящей Фу Манчи, растаяли в ночной тишине.
— Не совсем, — ответил он. — Но у нас все же есть еще шанс напасть на его дом, когда Карамани даст знать, что все готово.
Саутри заговорил слабым голосом.
— Джентльмены, — сказал он, — похоже, я поднялся из мертвых.
Это был самый жуткий момент той ночи. Человек, только недавно погребенный, говорил из своей собственной могилы.
— Да, — медленно ответил Смит, — вас миновала участь многих гениев, число которых известно только одному Богу. Желтому обществу нужен Саутри, но у меня есть причины думать, что доктор Фу Манчи три года назад был в Германии, так что, даже не посещая могилу вашего великого тевтонского соперника, внезапно умершего как раз в то время, я осмелюсь предсказать, что фон Хомбер у них. Эта банда китайцев, стремящаяся установить будущий новый порядок, знает, как заставить людей говорить.
ГЛАВА XXIV
АЗИЗ
Оставив спасенного лорда Саутри, я должен перейти к другим событиям. Я не могу задерживаться на отдельных моментах, как это позволено другим пишущим, имеющим достаточно времени для литературной обработки; я не придумывал и не выбирал эти события. Я не могу сделать отступление, чтобы лучше ознакомить вас с моей драмой: сюжет не мой. В те дни я часто и к месту вспоминал строки Омара Хайяма:
Мы всего лишь фигуры спектакля, где тени бродят,
Волшебные тени, что приходят и уходят,
Ходят с зажженным фонарем, который держит
В полуночи ведущий этого спектакля.
Но «ведущим спектакля» в этом случае был доктор Фу Манчи! Меня впоследствии много раз спрашивали: кто был доктор Фу Манчи? Позвольте мне здесь сказать, что я должен отложить ответ на этот вопрос. Я только могу показать или очертить ход моих размышлений и оставить читателю право делать любые заключения, которые ему понравятся.
Какую группу мы можем выделить как ответственную за свержение Маньчжурской династии? Невнимательный читатель современной истории Китая ответит: младокитайцев. Это — неудовлетворительный ответ. Что мы имеем в виду под младокитайцами? Я своими собственными ушами слышал, как Фу Манчи с презрением отрицал какую-либо связь со всем этим движением; и если мы допустим, что его имя не было псевдонимом, он явно не мог быть врагом маньчжуров, не мог быть республиканцем.
Китайские республиканцы — выходцы из класса знати, мандаринов, но это — новое поколение, полирующее свое конфуцианство западным лаком. Эти молодые и неуравновешенные реформаторы вкупе с более пожилыми, но столь же неуравновешенными провинциальными политиками, могут считаться представителями организации «Молодой Китай». Среди такой неразберихи и потрясений мы неизменно ищем и неизменно находим третью силу. По-моему, доктор Фу Манчи был одним из вождей именно такой третьей силы.
Другой вопрос, который мне часто задавали: «Где прятался доктор, проводя свои операции в Лондоне?» На этот вопрос легче ответить. Какое-то время Найланд Смит да и я тоже полагали, что его база находится в опиумном притоне неподалеку от Радклифской дороги; затем мы думали, что его убежищем был особняк в окрестностях Виндзора; а еще позднее — что это был корпус брошенного корабля, стоящего возле болотистых низин Темзы. Но, пожалуй, могу сказать с уверенностью, что местом, которое он избрал себе в качестве дома, было здание на берегу Темзы в Ист-Энде, куда я ходил с Карамани. Я почти уверен в этом по причине того, что это здание служило не только домом Фу Манчи, Карамани и ее брату Азизу, но и еще кое-чем, о чем я расскажу позднее.
Ужасная трагедия — или ряд трагедий, — сопровождавших наш набег на этот дом, навсегда останется у меня в памяти, как страшнейшее из страшнейших событий, и я попытаюсь объяснить, что же произошло.
Вы уже знаете, как мы обнаружили с помощью Карамани бывший склад, снаружи выглядевший таким серым и унылым, но внутри оказавшийся необыкновенно роскошным дворцом. Во время, назначенное нашей прекрасной сообщницей, дом был полностью окружен детективами инспектора Веймаута; баркас речной полиции ждал у пристани, открывавшейся к прибрежной полосе; и все это в необычайно темную ночь, лучше которой невозможно было выбрать.
— Вы выполните свое обещание? — спросила Карамани и взглянула мне прямо в глаза.
На ней был длинный свободный плащ, и ее чудесные глаза сверкали как звезды из тени, отбрасываемой капюшоном.
— Что мы должны делать? — спросил Найланд Смит.
— Вы и доктор Петри, — быстро ответила она, — должны войти первыми и вынести Азиза. Пока он не будет в безопасности, пока он не будет далеко от этого дома, вы не должны нападать на…
— На Фу Манчи? — прервал Веймаут, так как Карамани не решалась, по своей привычке, произнести ужасное имя. — Но откуда мы знаем, что нам не расставлена ловушка?
Сотрудник Скотланд-Ярда не совсем разделял мою уверенность в честности девушки с Востока, которая, как он знал, принадлежала к окружению китайца.
— Азиз лежит в отдельной комнате, — нетерпеливо объяснила она, и ее акцент был более заметен, чем обычно. — В доме только один бирманец, и он не осмелится войти без приказа!
— А Фу Манчи?
— Его нам бояться нечего. Пройдет не более десяти минут, как он станет вашим пленником. У меня нет времени на разговоры — вы должны мне верить!
Она топнула ногой.
— А дакойт? — бросил Смит.
— Он тоже.
— Я думаю, мне тоже следует войти, — медленно сказал Веймаут.
Карамани нетерпеливо пожала плечами и отперла дверь в высокой кирпичной стене, отделявшей мрачный зловонный двор от роскошных апартаментов доктора Фу Манчи.
— Без шума, — предупредила она. Смит и я последовали за ней по коридору.
Инспектор Веймаут, отдав последние распоряжения своему непосредственному подчиненному, замыкал цепочку. Дверь опять закрыли; через несколько шагов была отперта вторая дверь. Мы прошли через маленькую комнату без мебели и далее по проходу, ведшему на балкон. Перемена обстановки была разительной.
Теперь вокруг нас была тьма и тишина: сонная, наполненная душистыми запахами тьма и тишина, полная тайн. За стенами зала, на который мы смотрели, шло нескончаемое сражение звуков, гимн великой портовой реки. Вокруг стен, окружавших благовонный оазис, поднимались пары нижнего течения Темзы с высокой концентрацией смога.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});