– Слушай, что я скажу. Когда мы войдем, держись рядом со мной, понятно? Весь интерьер задуман как обман и ловушка для мертвых. И он отлично создает помехи синапсам любого существа чуть сложнее дождевого червя. Если это тяжело бывает обычным людям, понимаешь, каково здесь Притворщикам? У меня есть защитный амулет, которым я пользовалась в первый раз, но я не могу гарантировать, что его защита распространится и на тебя. Тебе все ясно?
Фелл проглотил слюну и кивнул. Соня, к своему удивлению, коротко его обняла. Черт, храбрый мальчуган. У Фелла покраснели щеки.
– Соня, я...
– Потом, парень. Потом поговорим.
Она повернулась, кулаком пробила окно и сунула руку внутрь, нащупывая шпингалет.
~~
– Понятно, почему Морган нас сюда не пускал. – С той минуты, как они вошли в гулкие помещения «Западни Призраков», Фелл говорил тихим почтительным шепотом, как в церкви. – Тут можно заблудиться так, что никогда не выйдешь!
– Это еще не все. Тут в залах бродят... некоторые создания. Люди называют их призраками. Духами мертвых.
– Но ведь призраки не могут причинить вред живым?
– В нормальных условиях – нет. Но «Западню Призраков» трудно назвать нормальной. Ты посматривай, не покажутся ли где-нибудь маленькая девочка или женщина в старомодной одежде.
– Это призраки?
– Нет, блин, экскурсоводы! Призраки, конечно, – кем они еще могут быть. Так, кажется, я могу найти дорогу в комнату огня...
– Куда?
– Не важно. Ты держи рот закрытым, а глаза открытыми, вот и все. А я... – Она умолкла на полуслове и чуть наклонила голову. Глянула искоса на Фелла. – Ты слышал?
– Что именно? Я ничего... – Он тоже замолчал, и челюсть у него отвисла. Еле слышно доносился звук, будто кто-то жалобно хнычет. – Это... это призрак?
– Не похоже. Мертвые обычно молчат.
Соня жестом позвала Фелла за собой, двигаясь крадучись через темноту и пыль пустых комнат.
Источник хныканья нашелся в комнате с обоями, на которых отражался бледный луч лежащего на полу фонаря. Фелл потрогал стену и ощутил под пальцами обои с золочением и раздавленным хрусталем. Как наждачная бумага. Соня подняла фонарь и направила слабый луч на его владельца.
Мужчина средних лет, в мятом темном костюме забился в дальний угол комнаты, крепко прижавшись лицом к стене. Костюм и волосы измазаны паутиной. Щека, которой он терся об стену, окровавлена. Недавно он обмочился, и от него разило аммиаком. Человек дрожал и хныкал, как щенок, которого пнули ногой.
– Я его знаю, – шепнул Фелл. – Это один из ренфилдов Моргана. Но что он здесь делает?
– Зачем бы он сюда ни пришел, вряд ли он искал нас, – задумчиво заметила Соня. Она сделала еще шаг к скорчившемуся в углу человеку.
Он перестал трястись и оскалил зубы. В углах рта засохла пена.
– Ренфилды вообще не особенно стабильны. А в таком месте – неудивительно, что этот тип полностью потерял рассудок, – бормотала Соня, пододвигаясь поближе. – Но от него еще может быть польза...
Ренфилд с визгом бросился на нее и вцепился в очки. Выругавшись, Соня двинула ему по лбу рукоятью фонарика. Ренфилд рухнул на пол с проваленным черепом. Отбросив сломанный фонарь, Соня нагнулась и подняла мертвого ренфилда за лацканы пиджака.
– Не пропадать же добру, – проворчала она, погружая клыки в еще теплое горло. Через пару минут она оторвалась от трупа и протянула его Феллу.
– На, пей.
Фелл с вытаращенными глазами шагнул назад.
– Не могу!
– Ты не девственница, ты мне сам говорил. Пей, тебе это понадобится.
– Я...
Фелл хотел было возразить, но тут его ноздри уловили запах крови. В рот побежала слюна, и он впился зубами в труп. Кровь уже слегка остыла, но это было не важно.
Фелл бросил высосанный труп на пол.
– Теперь лучше?
– Да. Знаю, что это ужасно, но у меня будто второе дыхание открылось.
– Молодец, парень! – Усмехнувшись, Соня хлопнула его по плечу. – Теперь нам осталось только...
Молчание разорвал громкий вопль. Он резиновым мячом отскочил от стен и прервался на середине. Соня и Фелл переглянулись и направились в сторону шума.
Второй ренфилд оказался в комнате, которую Соня назвала комнатой огня. Газовые рожки еще горели. Ренфилд лежал посреди пола, и череп у него был разбит, как сброшенная с лестницы тыква.
Фелл нервозно оглядывался, пока Соня искала потайную панель, которую ей показала миссис Сьюард.
– Эти призраки, девочка и дама, про которых ты говорила, – они добрые привидения или злые?
– Амбивалентны. Как большинство мертвых. Но если ты спрашиваешь, они нам друзья или враги, я думаю, что они друзья. Нет, это не их работа.
– А кто же...
– Нашла! – Соня отступила, давая потайной двери повернуться. – Идем!
Фелл последний раз глянул на изувеченные останки и ушел в потайной ход следом за Соней.
~~
Арендованная машина стояла у южной стены дома, и двигатель под капотом еще не остыл.
Нормально, они здесь. Теперь надо только их найти, -мрачно подумал Палмер, оглядывая раскинувшуюся перед ним «Западню Призраков».
Его «БМВ», «одолженный» в Сан-Франциско, для обратной дороги не годился. Из-под капота валил пар, из-под кузова капало что-то темное и вязкое. Наверное, поддон порвал где-то милю назад. Эту машину не проектировали для езды на предельной скорости по проселочным дорогам Сономы.
Увидев открытое окно на первом этаже, Палмер проверил, что пистолет надежно застегнут в кобуре, а потом направился искать свою напарницу.
Сделав три шага внутрь, он понял, что допустил огромнуюошибку. Внешний вид «Западни Призраков» сильно дезориентировал наблюдателя, но это была ерунда по сравнению с ее интерьером.
Палмер вспомнил, как в детстве уболтал родителей разрешить ему войти во Дворец Ужасов на ярмарке в столице штата. Он обещал, что никаких кошмаров у него не будет, он уже большой и не испугается, он почти взрослый. Наконец они плюнули и отпустили его.
Самоуверенность насчет собственной взрослости испарилась сразу же, как только за ним сомкнулись деревянные ворота, отрезав от мира, где был свет, родители, где правила рациональная мысль.
Окруженный туманом сухого льда, черными лампами и магнитофонными записями воплей и лязга цепей, Палмер дико завизжал, увидев манекен из витрины, одетый Франкенштейном. Испугался он так, что напустил в штаны, и его вывел наружу служитель – прыщавый подросток в костюме горбуна. Отец обозвал его трусишкой, и с ярмарки пришлось уехать раньше из-за мокрых штанов.
Теперь, через тридцать лет, тот же парализующий ужас обрушился на него опять. Волосы на голове встали дыбом, мочевой пузырь заныл, будто набитый молотым стеклом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});