Читать интересную книгу Русский хан - Владимир Лошаченко

Семен увлеченно ворковал со своей женой, а я поглядывал в иллюминатор самолета и вспоминал последнюю ночь с Людочкой.

После ресторана мы как упали в кровать, так до утра не могли оторваться друг от друга. К моему изумлению, я к пяти утра стал выматываться, а Людмила, наоборот, только увеличивать темп. В конце концов, я запросил пощады. По ее счастливой мордашке понял – довольна до ужаса.

Под наши подарки к оружейным мастерским подогнали два десятка саней. Сам временной переход мы совершили с Семеном по очереди – слишком большая нагрузка. Прибыли мы, как говорится, с корабля на бал – у Карчи с Екатериной через день свадьба.

Венчание происходило в главной церкви Казани первого января тысяча двести тридцать восьмого года от Рождества Христова. Карчи и Екатерина выглядели великолепно, мы подарили им свадебные наряды.

Карчи – белый костюм-тройку, белые итальянские туфли и тонкую белоснежную рубашку с золотистым галстуком.

На Екатерине – белое свадебное платье с фатой, усыпанное жемчугом, и белые атласные туфельки.

Главный подарок я решил вручить сразу после свадьбы, о чем предупредил Карчи.

Празднество затянулось на неделю. Первые два дня на русский лад, вторые два – по башкирским обычаям. Поздравить Карчи с женой приехали не только многочисленные родственники, но и Толгат-хан и Ильяс с семьей. Последние три дня гулял весь город. Карчи не пожалел и выставил горожанам двадцать бочек вина, сотню баранов, а также на вертелах жарили несколько быков.

Веселье охватило весь город, из подвешенных на столбах колонок неслась зажигательная музыка. Уставших горожан полицейские на санях развозили по домам.

Свадьбу Карчи с Катериной весь город запомнил надолго, давно так не гулеванили.

На главной площади стояла огромная ель, обвешанная игрушками. Для детишек соорудили горки, бесплатно раздавали леденцы. Мы с Марьяшей принимали участие первые два дня, больше духу не хватило. На третий день я отмокал в бане, попивал квасок, отдыхал от государственных дел.

После завтрака пошел в наш дворцовый сквер, поиграл с детишками, покатал их на тиграх. Тут-то и приперся Семен с вытянутой мордой.

– Владимир, Елена пропала. Утром проснулся, ее дома нет. Что делать?

– Да успокойся ты, дело молодое, наверное, загуляла малость. Стоп, чего я мелю? Извини, Семен, ляпнул не подумавши, пойдем выпьем по чарочке, да прикинем кой-чего к носу.

Прошли в кабинет, слуги накрыли на стол – усадил Скуратова и налил в высокие кубки италийского вина. На большом серебряном блюде благоухала разрезанная ломтиками дыня.

– Откель дыни, государь?

– Купец-персиянин преподнес. Ну, с богом. Осушили кубки, пожевали азиатский подарок.

– Семен, не переживай. Придешь домой, а твоя Елена Прекрасная в кроватке спит. А если серьезно: ты, брат, кажется, промашку с ней допустил.

Семен встрепенулся.

– Ты на меня не обижайся, но твоя Елена – блядь, причем блядь на молекулярном уровне. Переделать ее натуру почти невозможно. Мой тебе совет – отправь ее назад, туда, откуда взял.

Сеня протестующе замахал руками:

– Я люблю Елену, понимаешь? Люблю.

– Получается разговор глухого со слепым. Любишь, ну и люби на здоровье, флаг тебе в руки.

Выпив немного вина, отправил Скуратова домой. В кабинет зашла Марьяша в сопровождении Малышки.

– Володя, чего Скуратов такой хмурый?

– А, семейные разборки. Марьяша, как тебе Екатерина?

– Хорошая, умная девушка, и с характером.

– Дорогая, познакомься с ней поближе, займись ее обучением. Где ребятишки?

– На елку с Сашкой и Сынком отправились, пусть на свежем воздухе поиграют. Муж мой и повелитель, ты когда свое обещание выполнишь?

– Какое обещание?

– Всё забыл. А кто обещал больницу и клинику построить?

– Марьяша, всё я помню, но у тебя же нет медицинского персонала.

– Ты построй, а персонал будет. Ладно, дела после праздников, – и, ухватив меня за руку, потащила в спальню.

Со стороны комическое зрелище – девчонка волочит за собой детину под метр девяносто. Через четыре дня, в понедельник, я послал за Карчи. Он представлял собой зрелище, достойное кисти художника.

– С тебя портрет можно писать под названием «Человеческое счастье».

– Все верно, Владимир, я, действительно, самый счастливый человек на свете.

– А будешь счастливей еще больше, держи мой главный подарок, – я положил на его ладонь две сверкающие горошины. Затем объяснил их назначение и способ приема. Карчи долго благодарил меня, потом спросил:

– А Толгат-хану?

– Не переживай, тестю, Ильясу с женой и наследником «прививки атлантов» я уже вручил. Скуратов и Савелий Хват тоже их имеют.

– Владимир, а ведь новая раса людей может получиться.

– Не знаю, поживем – увидим.

Дней через пять случилось происшествие, когда пригодились мои новые способности. Утром, сидя в кабинете, просматривал бумаги – донесения, челобитные и прочее. Подписал нужные, колокольчиком позвал адъютанта:

– Забери бумаги, на сегодня всё. Василий замялся на пороге.

– Вася, почто мнешься? Сказывай.

– Государь, тебя женка с мужиком второй день домогаются, говорят, беда у них.

– Так почему сразу не пустил?

– Дык, отвлекать тебя не хотел, государь.

– Ты ведь знаешь, я за такие шуточки наказываю. Покличь Федора.

– Федор, пять плетей Василию всыпь, я тебе покажу, как народ мариновать.

Федор утащил адъютанта.

Ухватив пробегающего слугу, я приказал:

– Челобитчиков – в зал приемов.

Зашел в столовую, выпил квасу и отправился в зал. Ба, знакомые всё лица. В зале меня дожидалась супружеская чета – плотник Охрим с женой Дусей. Был я у них раз в гостях, и Охрим знатную мне мебель изладил в терем. Увидев меня, повалились на колени, кое-как угомонил их. Силой усадил на скамью: «Что у вас случилось, какая нужда привела?» Оказалось, младшенький сынок, Игнашка, два дня назад с горки упал неудачно – ноги отнялись.

– Вот беда, не иначе как позвоночник повредил.

Позвонил в колокольчик, вбежал слуга.

– Карету на выезд!

Супругов отвел в малую столовую, где выпили по ковшу медовухи. Им нужно было немного снять стресс – обоих колотило. Подали карету, и мы в сопровождении охраны выехали. Дворники с утра постарались, очистили улицы от снега. До дома Охрима и Дуси добрались быстро. Мальчонка лежал на кровати и был в сознании. Взятой у его матери иголкой проверил ступни ног. Он ничего не чувствовал. Я приказал всем выйти из комнаты и занавесил окно. Ну-с, приступим. Рефлекторно переключил зрение, положил пальцы на живот. Сейчас я видел его организм насквозь – рентген, блин. Повреждение спинного мозга. Видел отчетливо. Помолясь, приступил. Сконцентрировался, ощутил жар в ладонях, энергия распирала меня. От пальцев пошло золотисто-оранжевое сияние. Я трудился над позвоночником мальца не меньше двадцати минут. Нервные волокна спинного мозга срослись, ну слава Богу. Присел на кровать, приходя в себя, позвал хозяев:

– Дуся, принеси квасу, больно хорош он у тебя. Хозяйка метнулась на кухню.

– Охрим, переверни мальца и дай иголку. Чувствительность ног пришла в норму. Выпил квасу и сказал хозяевам: послезавтра буду к одиннадцати утра. Муж с женой повалились в ноги, пытаясь поцеловать сапоги.

– Да вы что?! Совсем ошалели, перестаньте!

Выбежал из дома. Приехав в терем, наказал Митричу:

– Приготовь фруктов, рыбки и сварите пару кур, супчик сделайте. Отправите плотнику Охриму.

У него малой заболел.

– Все исполню, государь.

Провел через день сеанс, мальчонка встал на ноги, родители от радости заплакали. Подарил Игнашке золотой на счастье и укатил. Если бы не «прививка атлантов», быть мальцу инвалидом, есть все-таки большие плюсы от горошин безопасника.

Из детской доносились возбужденные крики, я ухмыльнулся – дед с внуком рубились в настольный хоккей. В числе прочих подарков привезли разные настольные игры: шахматы, шашки, домино и коробку с настольным хоккеем. Ванюшка шустро освоил шахматы и шашки. Когда Толгат-хан с позорным счетом десять – ноль проиграл в каждой из них, внимание тестя привлек хоккей. Теперь они с внуком терзали фигурки хоккеистов по полдня. На синтезаторе я наклепал с сотню коробок настольного хоккея и первым делом по десять комплектов отдал в кадетский корпус и общественную библиотеку. Потом, подумав, сделал две сотни копий с большой куклы, подаренной Аленке. Сотню отдал в пансион, остальные, как и хоккей, раздавали детям на елке.

Зашел в детскую, с трудом оторвал Толгат-хана от игры – он еле угомонился, минут пять подпрыгивал и кричал Ванюшке, что офсайда не было. Хуже пацанов. Чуть не силой выволок тестя из детской. В кабинете он накинулся на меня.

– Ты чего мешаешь? Проигрываю, понимаешь, в одну шайбу! Чего тебе?

– Толгат-хан, вызови пару туменов в Казань.

– Почто так? С кем война?

– Войны нет, слава Богу, только предчувствие у меня: воины скоро понадобятся. Пулеметы в туменах есть?