Мэтт задумался, неужели они действительно собираются начать суд без его адвоката.
Но прежде, чем все смогли сесть, дверь с грохотом распахнулась, и высокая стопка бумаг на ножках поспешила зайти в зал суда, оказавшись женщиной двадцати лет, которая свалила бумаги на стол рядом с ним.
«Гвен Савицки здесь — присутствует», произнесла, задыхаясь, молодая женщина.
Шея судьи Холлоуэя, вытянулась как у черепахи, чтобы рассмотреть её со своего места.
«Вы были назначены со стороны защиты?»
«Если вы так считаете Ваша Честь, да, Ваша Честь — всего тридцать минут назад. Я понятия не имела, что заседание будет в ночное время Ваша Честь.
Не смейте мне дерзить! — Резко оборвал Судья Холлоуей.
Когда он дал разрешение адвокатам обвинения представиться, Мэтт задумался о слове «дерзить».
Это было еще одним из тех слов, которые никогда не адресовались мужчинам.
Дерзкий мужчина было шуткой. В то время как дерзкая девочка или женщина звучали очень хорошо. Но почему?
«Зови меня Гвен», шепнул рядом голос, и Мэтт увидел девушку с карими глазами и каштановыми волосами, собранными в «конский хвост». Её нельзя было назвать симпатичной, но она выглядела честной и целеустремленной, что делало её самой симпатичной в комнате.
«Я Метт, думаю, это очевидно», сказал Метт.
«Это твоя девушка, Кэролайн?» прошептала Гвен, показывая фотографию прежней Кэролайн, на которой она танцевала, задирая загорелые ноги, торчащие из–под черной кружевной мини–юбки.
На ней была надета белая блузка столь туго обтягивающая бюст, что казалось странным, что он вообще туда поместился.
Её макияж был точной противоположностью скромному.
«Ее имя Кэролайн, и она никогда не была моей девушкой, но это она настоящая» шептал Метт.
«Прежде, чем Клаус приехал и сделал что–то ее другу, Тайлеру Смолвуду. Но я должен сказать Вам, что произошло, когда она узнала, что была беременна
Она сошла с ума, вот что произошло.
Никто не знает, где Тайлер — погиб в последней схватке с Клаусом или плностью превратился в волка и прячется, неизвестно.
Таким образом, Кэролайн пыталась свалить все это на Мэтта — пока Шиничи не появился, и стал ее другом.
Но Шиничи и Миссао сыграли с Кэролайн злую шутку, делая вид, что Шиничи женится на ней
Это случилось после того, как она осознала, что Шиничи совсем не заботит, что Кэролайн совершенно в ярости, и действительно пыталась заставить Мэтта заткнуть зияющую дыру в её жизни.
Мэтт делал все что бы объяснить это Гвен, что бы она смогла объяснить все это присяжным, пока голос судьи не прерывал его.
«Мы обойдемся без вводных аргументов,” сказал судья Холлоуэй, «так как час и так поздний. Обвинение вы будите вызывать вашего первого свидетеля?»
«Подождите! Возражаю!» кричал Мэтт, игнорируя Гвен, которая дергала его за футболку и шептала: «Ты не можеш возражать против решения судьи!»
«А судья не может так со мной поступать," ответил Мэтт, выдергивая свою футболку из ее пальцев. «У меня даже не было возможности встретиться с государственным защитником!»
«Возможно Вы должны были принять услуги государственного адвоката раньше,” ответил судья, потягивая воду из стокана.
Он внезапно высунул свою голову в сторону Мэтта и проскрипел, «Э-э?»
«Это смешно» выкрикнул Метт. " Вы не дали мне позвонить, чтобы найти адвоката!»
«Он обращался с просьбой о телефонном звонке?» перебил судья Холлоуэй, осматривая комнату.
Два офицера. которые били Метта, отрицательно покачали головой.
В этом парне Мэтт признал судебного пристава, который держал его в совещательной комнате в течение четырех часов, он тоже отрицательно завертел головой.
Все они мотали головами почти в унисон.
«В таком случае, вы потеряли это право, не воспользовавшись им," проскрипел судья.
Казалось это его единственная манера говорить.
«Вы не можете требовать его в середине судебного разбирательства. Теперь, как я уже говорил — "
«Я возражаю!» закричал Мэтт еще громче. «Они все лгут! Посмотрите съемку на видео, когда они опрашивали меня. Я все время говорил это —”
«Адвокат», судья кричал на Гвен, «успокойте своего клиента, или вы будете обвинены в неуважении к суду!»
«Ты должен заткнуться» зашипела Гвен на Мэтта
«Вы не можете заставить меня замолчать! У Вас нет на это прав, потому что вы нарушаете все мои права!»
«Заткни свой рот!» удивительно громко выкрикнул судья.
Тогда он добавил, «Следующий, кто выступит без моего разрешения будет обвинен в неуважении к суду, проведет ночь в камере и заплатит штраф в 500$.»
Он сделал паузу, чтобы осмотреться и понять, всели это поняли. «Теперь», сказал он. «Обвинение, вызывайте своего первого свидетеля.»
«Мы вызываем Керолайн Бейл Форбс»
Фигура Керолайн изменилась
Ее живот по своей форме напоминал сейчас авокадо.
Мэтт услышал ропот.
«Керолайн Бейл Форбс, вы клянетесь говорить правду, всю правду, и ничего кроме правды?»
Где–то глубоко внутри, Мэтт задрожал.
Он не знал, был ли это большей частью гнев или страх, или равное сочетание обоих. Но он почувствовал, как гейзер готов взорваться, не обязательно потому что он этого хотел, но потому что силы сверх его контроля овладевали им.
Нежный Мэтт, спокойный Мэтт, послушный Мэтта–он оставил это позади. Бешеный Мэтт, неистовый Метт, Метт, готовый на все — вот кто он теперь.
Сквозь свои размышления, он услышал голоса из внешнего мира. И один из них ужалил его посильнее крапивы
«Признаете ли вы этого юношу, которого вы называли вашим бывшим бойфрендом — Мэттью Джеффри Ханикатт здесь, в этой комнате?»
«Да», сказала мягко. «Он сидит за тем столом в серой футболке.»
Метт вскинул голову.
Он посмотрел Кэролайн прямо в глаза.
«Ты знаешь, что это ложь. Мы ни дня не провели вместе», сказал он.
Судья, который, казалось, спал, сейчас проснулся.
«Судебный пристав!» Отрезал он. «Задержите ответчика немедленно.»
Мэтт напрягся.
Гвен Соики издала стон, в то время как Метту скотчем заклеили рот
Он боролся. Он попытался встать. Но приставы изолентой привязали его к стулу
Когда Метта наконец оставили в покое, судья сказал «Если он убежит вместе со стулом, то Вы заплатите за него из своей собственной зарплаты, мисс Соики»
Метт почувствовал, что Гвен Соики дрожит около него
Не от страха
Он прекрасно видел, что она вот–вот взорвется от негодования
И тогда судья обвинит ее в неуважении к суду, и кто тогда будет говорить за него?