Читать интересную книгу Фрайди - Роберт Хайнлайн

Я прошла вперед по туннелю, встала прямо под светящимися буквами и взглянула наверх. Надпись освещала все вокруг, кроме небольшого кусочка куполообразного потолка туннеля — прямо над буквами. Даже я, с моим усиленным зрением, хорошо привыкнув к темноте, не могла разглядеть кусочка потолка, прямо над надписью. Я подняла руку и пошарила в том месте, которое было недоступно для глаз. Пальцы сразу нащупали что-то, похожее на кнопку. Я нажала на эту кнопку и… Надпись потухла, а вместо нее зажглись лампы на потолке, освещающие весь туннель.

* * *

Еда в морозильнике, печь для ее разогрева, большие полотенца, горячая и холодная вода, терминал в норе, на котором я могу прочесть все сиюминутные новости, а также краткое содержание предыдущих… Книги, тихая музыка, приличная сумма наличных денег, оставленная на случай чрезвычайного положения, оружие, шипстоунские аккумуляторы, одежда всех сортов, сидящая на мне почти идеально, поскольку она предназначалась для Жанет, встроенные в терминал часы-календарь, по которым я поняла, что проспала тринадцать часов, пока меня не разбудила твердость моей цементной «койки», уютная постель, призывно манившая меня поспать после того, как я выкупаюсь, поем и узнаю все новости… И наконец, чувство полной безопасности, позволившее мне расслабиться и не прибегать больше к жесткому душевному самоконтролю, до сих пор помогавшему мне подавлять все чувства и действовать…

Из новостей я узнала, что Британская Канада сменила чрезвычайное положение на «ограниченное чрезвычайное положение». Граница с империей оставалась закрытой. Граница с Квебеком тщательно контролировалась, но разрешались поездки по делам легального бизнеса. Разногласия между этими государствами оставались в основном по поводу того, в каком размере Квебеку следовало выплатить репарации за ущерб от военной атаки, нанесенной, как теперь было признано, вследствие всеобщей паники и растерянности. Закон об интернировании еще действовал. Уже были освобождены под «гаранты» свыше 90 процентов квебекцев, но… лишь 20 процентов граждан империи. Таким образом, я вовремя смылась, поскольку, без всяких сомнений, меня отнесли бы к разряду «подозрительных» лиц. Но Джордж, похоже, мог возвратиться домой в любой момент, если… Если тут не было каких-то заковык, которые до меня не дошли.

Совет по выживанию пообещал третий раунд убийств «в воспитательных целях» через десять дней (плюс-минус два дня) после второго. Стимуляторы объявили то же самое через сутки, добавив, что так называемый Совет по выживанию тоже приговорен. Ангелы Господни на сей раз не делали никаких заявлений, во всяком случае их не передавали по каналу новостей в Британской Канаде.

Я снова никак не могла сообразить, кто же стоит за всем этим безумием: стимуляторы — слабая организация, занимающаяся лишь пропагандой, не способная на террористические акты такого масштаба; Ангелы Господни явно перебиты или попросту смылись; Совет по выживанию вполне мог купить еще кучу непрофессиональных ублюдков, чтобы они пожертвовали собой в следующих неудачных попытках, но… Это были лишь домыслы, от которых придется отказаться, если следующая попытка обернется удачной и вполне профессиональной — лично я этого не ожидала, но я могла и ошибаться (со мной это бывало и не раз).

Словом, по-прежнему оставалось лишь гадать, кто дирижировал этими тупыми всплесками терроризма. Это не могло быть (и в этом я была уверена) территориальное государство, это могла быть международная корпорация или консорциум, хотя я и не видела в этом никакого резона. Это так же могла быть какая-то отдельная супербогатая личность, если… Если эта личность окончательно свихнулась.

Пытаясь как-то связать концы с концами, я припомнила все, что происходило на моих глазах в Виксберге, а потом то, что произошло с двумя кораблями на Миссисипи, и… Ничего. А может, это все вообще в порядке вещей, а?

* * *

Перед входом я оставила Жанет записку, в которой написала, какую одежду я у нее взяла, сколько взяла британо-канадских долларов, включая те деньги, что она дала мне раньше, а также подробный отчет об использовании ее визовой карты: рейс из Виннипега в Ванкувер, из Ванкувера в Беллингем — по-моему, все. (Платила ли я ее картой за рейс в Сан-Жозе или Джордж проявил там свою галантность? Не помню — все мои счета покоились на дне Миссисипи).

Взяв у Жанет достаточно наличных, чтобы убраться из Британской Канады (я надеюсь!), я хотела было оставить вместе с запиской и ее визовую карту, но… кредитная карточка — палка о двух концах. Это всего-навсего кусочек дешевого пластика, который… Который может стоить миллионы долларов или даже граммов золота. И я чувствовала, что обязана сохранить ее любой ценой, пока не вручу Жанет из рук в руки — любой другой вариант был бы просто нечестным.

Кредитная карточка очень смахивает на ошейник. В мире кредитных карточек вы никогда не можете уединиться, а если вам это и удастся, то стоить это будет огромных усилий. Кроме того, знаете ли вы, что именно делают бесчисленные схемы компьютера, когда вы суете в него вашу карточку? Лично я — нет. И я гораздо спокойнее чувствую себя с наличными. Я никогда не слышала, чтобы кому-то повезло в споре с компьютером.

На мой взгляд, кредитные карточки — жуткая гадость. Но я ведь не человек и, вполне возможно, что человеческий взгляд на эти кусочки пластика мне просто недоступен (как и многое-многое-многое другое).

* * *

Итак, на следующее утро я вышла из дома Тормеев в великолепной брючной тройке Жанет (я была уверена, что Жанет выглядела в ней прекрасно, и чувствовала себя поэтому очень красивой, несмотря на отсутствие зеркал в норе) и хотела было нанять экипаж где-нибудь возле Стонуолла, но обнаружила, что могу выбирать лишь из двух вариантов: рейсовый гравилет или конный омнибус. И на том и на другом можно было добраться до станции монорельса — кольцевой и Мак-Филлипс, — откуда не так давно мы с Джорджем отправились в наш неофициальный медовый месяц. Хоть я и предпочитаю лошадей, но выбрала более скоростной вариант.

Из города я не сумею забрать свой багаж, все еще находящийся в камере хранения аэропорта. А возможно ли забрать его из транзитной камеры хранения, не будучи при этом засеченной полицией и схваченной как подданная империи? Я решила не рисковать и затребовать багаж, когда буду уже за пределами Британской Канады. В конце концов, я не распаковывала эти чемоданы с тех пор, как улетела из Новой Зеландии, и если до сих пор умудрялась обходиться без них, то проживу и дальше. Сколько людей нарывались на крупные неприятности и даже отправлялись на тот свет только потому, что не желали расстаться со своим багажом, а?

Иногда мне кажется, что на плече у меня все время дремлет мой Ангел-хранитель. Всего несколько дней назад мы с Джорджем подошли прямо к нужному турникету, не моргнув глазом, засунули в компьютер карточки Жана и Жанет и преспокойненько отправились в Ванкувер. На этот раз, хотя только что объявили посадку на рейсовую капсулу, я почему-то отправилась мимо турникетов к Британо-канадскому бюро путешествий. Там было людно, и вряд ли какой-нибудь дежурный мог заметить меня и поинтересоваться: какого черта я тут делаю, но… Я все же выждала, пока не освободился терминал в самом уголке, подошла к нему, набрала код капсулы на Ванкувер и сунула в прорезь карточку Жанет.

Мой Ангел-хранитель сегодня не дремал. Я вытащила карточку, торопливо спрятала ее в сумочку, надеясь, что никто не успел унюхать запах паленого пластика, и быстренько растворилась в толпе.

Когда возле турникета я попросила один билет до Ванкувера, дежурный с сожалением оторвался от спортивной колонки в виннипегской «Свободной газете» и уставился на меня с плохо скрываемым раздражением.

— А почему это вы не пользуетесь кредиткой, как все? — спросил он.

— Вы продаете билеты? Если да, то в чем дело? Разве деньги уже отменили?

— Это не ответ…

— Я считаю, что ответила. Пожалуйста, один билет. И будьте добры, сообщите мне ваш номер и часы работы. Вы обязаны это сделать, если верить надписи над вашим затылком.

— Пожалуйста, вот ваш билет. — Он пропустил мимо ушей мое требование сообщить его номер, а я проигнорировала его неудавшуюся попытку заставить меня действовать согласно его представлениям о правилах поведения. На самом деле мне совершенно не улыбалось вступать в пререкания с его начальством, я просто хотела выдать себя за эксцентричную особу, желающую по своему странному капризу платить наличными.

Вагон был переполнен, но стоять мне не пришлось: какой-то рыцарь, забредший сюда, по-видимому, из Средневековья, встал и уступил мне место.

Он был молод, недурен собой, и его галантность явно была вызвана наличием у меня, как представительницы противоположного пола, тех же качеств. Я с улыбкой приняла его предложение, он встал надо мной, а я сделала то единственное, чем могла хоть как-то отблагодарить его, — чуть подалась вперед, давая ему возможность заглянуть мне за блузку. Юный Дон-Кихот, казалось, чувствовал себя вполне удовлетворенным — всю дорогу он прилежно глазел в нужном направлении, а мне это не стоило ни денег, ни хлопот. Я была очень благодарна ему за его интерес, избавивший меня от шестидесятиминутного стояния на ногах.