Читать интересную книгу По землям московских сел и слобод - Романюк Константинович

К вокзалу с левой стороны примыкает массивный полукруг здания, не предусматривавшегося оригинальным проектом - это "КОР", то есть клуб имени Октябрьской революции, также спроектированный Щусевым и выстроенный к 10-й годовщине этой революции. Сюда Ильф и Петров решили поставить стул мадам Петуховой, тот самый, где и были запрятаны бриллианты, в поисках которых концессионеры Остап Бендер и Киса Воробьянинов исколесили полстраны.

Надо отметить, что эти три вокзала - Николаевский, Ярославский, Казанский - не единственные вокзальные сооружения на Каланчевской площади. О четвертом знают немногие - еще есть так называемый царский павильон, построенный в 1896 г. Теперь это станция "Каланчевская" на соединительной ветке железной дороги, проходящей над площадью по эстакаде.

Площадь, превратившуюся еще в прошлом столетии в важнейший транспортный узел города, в советское время решили соединить линией метро с центром. И здесь находятся две станции - одна радиальная, первой очереди 1935 г. (архитектор Д. Н. Чечулин), на капителях колонн которой изображены таинственные буквы "КИМ", (что означает "Коммунистический Интернационал Молодежи"), и вторая, кольцевая, 1952 г., автор которой А. В. Щусев вернулся к теме оформления Казанского вокзала. Но если на здании вокзала детали русского архитектурного орнамента, даже преувеличенно большие, смотрятся еще более или менее нормально, то под землей, даже несмотря на большие размеры станции метро, они кажутся уже гротескными.

От площади далее на северо-восток, идет Краснопрудная улица, названная потому, что она проходила у Красного пруда, который находился рядом с нынешним Ярославским вокзалом, на месте современных домов NN 1, 3 и 5. Застройка на этой улице появилась уже сравнительно недавно - в основном, в XIX и XX вв., раньше же это была сельская дорога, вьющаяся среди полей и огородов через Каланчевское поле, мимо пруда и Сокольников, к Яузе и дальше на северо-восток.

У пруда раскинулось большое село Красное, название которого сохранилось в именах улиц Верхней и Нижней Красносельской и станции метро первой очереди. Существовало оно, надо думать, с давних времен, но в документах село упоминается впервые в 1423 г. в завещании великого князя Василия II: "А благословляю своего сына, князя Василья, своею вотчиной, чем мя благословил отец мои... А из сел даю сыну своему князю Василью:... селце оу города оу Москвы над Великим прудом..." В документе 1461 г. подчеркивалось, что к селу Красному "тянут" городские дворы, откуда можно заключить, что тогда село по сути дела стало уже частью города. Пруд действительно был Великим - по площади почти равным всему Кремлю. Потом он стал называться так же, как и село, Красным, то есть красивым. У пруда в Троицын и Духов дни было так называемое "русальное" гулянье, и хотя Стоглав, свод правовых норм, принятый в 1551 г., порицал эти игрища, дошедшие от языческих времен, но мне кажется, что авторы его не смогли сдержать невольной симпатии при описании предосудительных действий: "сходятся там мужие, жены и девицы на ночное плещевание и бесчисленный говор, и на бесовские песни, и на плясание и на скакание и егда нощь мимо ходит, тогда к реце идут с воплем и кричанием, аки беси, и умываются водою бережно".

Село у пруда было богатым и большим: иностранец Конрад Буссов, бывший в Москве в начале XVII в., писал, что в селе "жили богатые купцы и золотых дел мастера". Село стало известным в летописях Смутного времени тем, что именно его жители первыми под Москвой встретили хлебом и солью посланцев самозванца Лжедимитрия.

В петровское время на пруду устраивались потехи: так, на масленице 1697 г. "у Красного села на пруде, сделан был город Азов, башни и ворота и коланчи были нарядные и потехи были изрядные, и государь изволили тешиться". Через два года подобная же потеха повторилась в именины государя, 28 июня: "сделано было три городка на воде, и с тех городков была пальба, а также и пушечная пальба, также и пехотная из мелкова ружья, а кругом пруда была пехота. А около тово пруда были шатры Государевы, и в тех шатрах были столы, и в тех шатрах Великий Государь изволил кушать, и бояре, и все полатные люди".

В селе стояла церковь во имя иконы Тихвинской Божьей Матери, построенная, вероятно, в XV в., деревянное здание которой заменили в 1692 г. каменным. Главный престол освятили во имя Воздвижения, а придельные - Тихвинской иконы и епископа Симеона. Там же находилась и другая церковь, но не сельская приходская, а дворцовая: у села стоял деревянный царский дворец с церковью во имя Спаса Нерукоторного образа, упраздненной в 1776 г. Невдалеке от села жили в своих загородных поместьях богатые вельможи, и, вероятно, поэтому в селе построили театр, для которого находилось достаточное количество зрителей. Театром заведовал некий Жан-Батист Локателли, прибывший в Россию сначала в Петербург, а потом переехавший в Москву. В апреле 1758 г. он получил позволение завести театр "на своем коште", и 19 января 1759 г. газета "Московские ведомости" сообщила, что "господин оперист Локателли начнет свои представления на будущей неделе". На масленицу в театре Локателли состоялся первый маскарад, участникам которого от Московской полицмейстерской канцелярии объявлялись следующие правила: "Все, кто будет находится в масках и маскарадных платьях, могут входить на место, где имеют быть танцы; в самых же подлых платьях маски впускаемы не будут..." Тех же, кто не в маске, пускали только в ложи, "где они могут веселиться одним зрением". Театральные нравы были тогда весьма патриархальны: как писал И. И. Шувалов, куратор университета, под чьим покровительством работала труппа, "наши комедианты, когда хотят, играют, а когда не хотят, то из половины начатой комедии или трагедии перестают и так, не докончив, оставляют, причиною представляя холод; от этих непорядков нельзя ожидать ни плода, ни прибыли, отгоняют тем самым охотников к спектаклям, почему народ съезжается гораздо менее прежнего". Театр Локателли не сводил концы с концами и в 1762 г. прекратил свое существование.

Возможно, что в начале XVIII в. около Великого пруда появились большие хозяйственные дворы: ближе к городу Артиллерийский полевой двор и дальше - Фуражный и Житный дворы. В сентябре 1812 г. в грандиозный московский пожар на Артиллерийском дворе произошел взрыв, да такой, что звук от него был слышен за много десятков верст.

Как писал современник, громадный Красный пруд до появления железной дороги "блистал своей зеркальною чистотою, изобиловал рыбою и походил на порядочное озеро, по которому плавали постоянно огромные стаи уток", но со временем он постепенно приходил в упадок: город надвигался на сельские избы своими заводами, фабриками, складами. В пруд стали спускать нефтяные остатки, и было решено его засыпать: начали в 1901 г. и закончили почти через 10 лет. На части бывшего пруда разместили склады угля и леса, а также пути и товарную станцию Ярославской железной дороги, а другую часть отдали под застройку - теперь о пруде уже ничего не напоминает, за исключением названия Краснопрудной улицы.

По плану реконструкции Москвы улица мыслилась как часть огромной магистрали, прорезавшей весь город, так сказать, "от Ленина до Сталина": от Дворца Советов со статуей Ленина до громадного стадиона имени Сталина у Измайлова, и должна была застраиваться монументальными сооружениями, обязанными отразить величие сталинской эпохи. Не удивительно, что на ней начали появляться помпезно украшенные дома в крупных формах. Длинное и затейливое здание (N 3 - 5) было начато по проекту архитектора Б. В. Ефимовича в 1940 г. и окончено в 1948 г. уже по несколько измененному проекту архитектора А. Д. Хильковича. Интересно отметить, что как раз под его средней частью протекает река Чечера. Следующее здание (N 7 - 9), с двумя большими 12-ти этажными башнями и длинной колоннадой по первому этажу между ними, строилось для работников метрополитена в продолжение 1953 - 1958 гг. в несколько приемов (архитектор Г. И. Волошинов).

Другая сторона Краснопрудной улицы более разнообразна и даже живописна. Почти сразу за железнодорожным клубом - крупные формы универсального магазина "Московский" (1983 г., руководитель авторского коллектива А. Г. Рочегов), предназначенного, по мысли проектировщиков, перехватывать тогда хоть часть нескончаемого потока покупателей со всего Советского Союза. По той же стороне Краснопрудной улицы - высокое 22-этажное здание центра билетно-кассовых операций, на нем - необычное дело - доска с именами его создателей: "Здание сооружено в 1980 году по проекту архитектора Нестерова Вениамина Александровича, инженера Велькина Аркадия Львовича..." Рядом с ним - изящная, как небольшая коробочка, Краснопрудная трамвайная электроподстанция (N 18), построенная в начале нашего столетия. Далее, за жилым домом (N 20) общества Московско-Казанской железной дороги идет длинный, до Нижней Красносельской улицы, "дом ударников-железнодорожников" (одна из первых работ архитектора 3. М. Розенфельда), строившийся, в основном, в 1935 - 1939 гг., а также после войны, в 1946 - 1949 гг. и в 1956 - 1959 гг.