Читать интересную книгу 1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

В Крыму американцы, учитывая позицию Советского Союза, предложили перечень решений, требовавших безусловного согласия постоянных членов Совета Безопасности (предоставив им, таким образом, право «вето»), и перечень решений, по которым любой участник спора должен был воздержаться от голосования по вопросам, касающимся урегулирования конфликтов мирным путем. Советское правительство заявило о своем согласии принять американское предложение, и таким образом, к нескрываемому удовольствию Рузвельта, был решен один из принципиальных вопросов, касающихся характера будущей международной организации. В свою очередь, советская делегация добилась членства в ООН для Украинской и Белорусской ССР, как республик, имеющих большое политическое и экономическое значение и внесших значительный вклад в общую победу над Германией.

В заключение было принято решение о том, что учредительная конференция Объединенных Наций откроется 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско и что в работе этой конференции могут принять участие те государства, которые объявят войну «общему врагу» не позднее 1 марта.

На конференции обсуждались также вопросы, связанные с ситуацией в ряде европейских стран. Сталин подтвердил ранее достигнутую договоренность с Черчиллем рассматривать Грецию как сугубо британскую сферу влияния. Не оспаривал советский руководитель и британско-американский контроль над Италией. По югославскому вопросу был достигнут паритет интересов. В то же время всем было понятно, и даже не обсуждалось, что Восточная Европа попадает в советскую сферу влияния. Острую политическую дискуссию вызвал лишь вопрос о судьбе Польши, заключавший в себе два аспекта: границы Польши и статус польского правительства.

Лондон и Вашингтон отказывались признать «люблинское» правительство и продолжали поддерживать польское эмигрантское правительство в Лондоне. Черчилль заявил, что, по его сведениям, люблинское правительство представляет взгляды не больше трети поляков, и ситуация может привести к кровопролитию, арестам и депортациям. Рузвельт предлагал создание в Польше Президентского совета «в составе небольшого количества выдающихся поляков», который сформировал бы временное правительство из представителей всех партий. Сталин настаивал на том, что базой расширенного правительства может быть лишь уже существующее Временное польское правительство, хотя не исключал возможность участия в нем некоторых «демократических» лидеров из эмигрантских кругов: «Легче реконструировать существующее правительство, чем создавать новое».

Черчилль: «Великобритания начала войну с Германией ради восстановления свободы и суверенитета Польши. Великобритания интересуется Польшей потому, что это дело чести Великобритании».

Сталин: «Для русских вопрос о Польше является не только вопросом чести, но также и вопросом безопасности. На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который приходил враг, нападающий на Россию. Вопрос о Польше — это вопрос о жизни и смерти для Советского государства».

В Варшаве уже имеется законное правительство, которое «квалифицирует лондонских поляков как предателей и изменников» и не желает с ними сотрудничать, как ни уговаривает их товарищ Сталин: «При каких условиях, как их объединить? Товарищ Сталин этого не знает».

В конце концов была принята формулировка советской делегации. О том, что Польшу придется «сдать», Черчилль и Рузвельт знали еще до начала конференции. Что, по большому счету, они могли предложить Сталину, чего бы он уже не взял сам? Разве что Дарданеллы.

В конце концов, когда в октябре 1944 года Черчилль и Сталин келейно делили на бумажке сферы влияния на Балканах (Румыния: Россия — 90 %, прочие — 10 %; Греция: Великобритания — 90 %, Россия — 10 %; Югославия — 50 на 50 %; Венгрия — 50 на 50 %; Болгария: Россия — 75 %, прочие — 25 %), премьер сам заверил генсека, что «британское правительство полностью сочувствует желанию маршала Сталина обеспечить существование дружественной Советскому Союзу Польши».

В качестве восточной польской границы Сталин предложил «линию Керзона». Рузвельт, поддержанный Черчиллем, предложил, чтобы СССР «великодушно» вернул полякам Львов, однако Иосиф Виссарионович не мог обидеть украинцев. На западе и на севере Польша должна была получить существенное приращение своей территории за счет «перепланировки» Германии — часть Восточной Пруссии и земли до Одера. Советская делегация предлагала вставить в документ фразу о возвращении полякам «исконно польских территорий» и встретила категорическое возражение Рузвельта: «Что понимать под выражением «исконные территории»? Если иметь в виду земли, которые принадлежали тому или иному государству 100 или 150 лет тому назад, то сейчас, пожалуй, Черчилль может пожелать получить США». Окончательное определение западной границы Польши было отложено до мирной конференции.

Из записки Майского: «Целью СССР должно быть создание независимой и жизнеспособной Польши, однако мы не заинтересованы в нарождении слишком большой и слишком сильной Польши. В прошлом Польша почти всегда была врагом России, станет ли будущая Польша действительным другом СССР (по крайней мере, на протяжении жизни ближайшего поколения), никто с определенностью сказать не может. Многие в этом сомневаются, и справедливость требует сказать, что для таких сомнений имеются достаточные основания. Ввиду вышеизложенного, осторожнее формировать Послевоенную Польшу в возможно минимальных размерах, строго проводя принцип этнографических границ. Конкретно, восточная граница Польши должна пройти по границе 1941 года или близкой к ней, причем Львов и Вильно при всяких условиях должны остаться в пределах СССР. На Западе в состав Польши может быть включена вся Восточная Пруссия или, пожалуй, лучше, часть ее, и известные части Силезии, но с выселением оттуда немцев».

Между тремя союзными державами было достигнуто и соглашение по вопросам Дальнего Востока, предусматривавшее вступление СССР в войну против Японии. К этому шагу союзники подталкивали «дядюшку Джо» с декабря 1941 года. В октябре 1944 года Сталин дал обязательство начать войну с Японией через три месяца после капитуляции Германии, но также намекнул, что «Советский Союз должен знать, за что он будет сражаться».

В Ялте была достигнута договоренность «о политических аспектах» войны с Японией и усилении позиций СССР на Дальнем Востоке. Речь шла о сохранении статуса Монголии, возвращении Советскому Союзу Южного Сахалина, передаче Курильских островов, восстановлении военно-морской базы в Порт-Артуре, совместном советско-китайском владении КВЖД и ЮМЖД. Эти условия легли в основу секретного соглашения, подписанного 11 февраля 1945 года. Сразу после конференции Генеральный штаб Красной Армии начал разработку планов войны с Японией.

В итоговом протоколе Ялтинской конференции была принята Декларация об освобожденной Европе, которая, впрочем, так и осталась декларацией.

12 февраля в 23.30 по московскому времени радио Москвы, Лондона и Вашингтона одновременно озвучило окончательное коммюнике конференции, ставшей вершиной сотрудничества трех великих держав антигитлеровской коалиции.

Ялтинская конференция не была самой важной из конференций военного времени, главные решения были приняты в Вашингтоне, Каире и Тегеране. Но именно в Ялте были согласованы планы окончательного разгрома Третьего рейха, очерчен круг вопросов, касавшихся территориально-политического переустройства Европы, санкционирован возврат Франции в разряд великих держав, заложены основы послевоенного устройства мира, решены спорные моменты, связанные с созданием Организации Объединенных Наций.

Это была последняя встреча «Большой тройки».

НА БЕРЛИН! ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Тем временем на главном направлении, после короткой заминки и перегруппировки сил, решено было перейти ко второму, решающему этапу Берлинской операции.

Основные силы 2-го Белорусского фронта Ставка ВКГ вновь перенацелила в соответствии с первоначальным замыслом. Директивой от 8 февраля маршалу Рокоссовскому было приказано перейти в наступление к западу от Вислы, овладеть районом Данциг, Гдыня и очистить от противника побережье Балтийского моря вплоть до Померанской бухты. Тем самым обеспечивался правый фланг Жукова, над которым нависали силы группы армий «Висла». По мере продвижения соединений Рокоссовского к нижнему течению Одера армии правого крыла 1-го Белорусского фронта высвобождались и должны были выдвигаться на берлинское направление.

Предварительный план захвата Берлина маршал Жуков утвердил еще 27 января. Приказом № 00184 от 28 января командующий ориентировал армии на дальнейшее наступление на запад: 5-й ударной — на Бернау, что севернее Берлина; 8-й гвардейской — на Букков, Альт-Ландсберг; 69-й — на Бюссен, Херфельде. Таким образом, три общевойсковые армии нацеливались на Берлин, 2-я гвардейская танковая армия должна была охватывать его с северо-запада, а 1-я — с северо-востока.