Тихонько встав, я прошкандыбал до своей поклажи и вытащил замшевый мешочек с янтарными украшениями, который положил под подушку. Утром подарю Вере, как солнышко взойдет. Пусть порадуется. И завалился спать дальше, поцеловав сонную девушку в макушку.
Герда рывком подняла голову, а я схватил из-под кровати револьвер, взводя курок. В утренней тишине громовыми раскатами прозвучал стук подков по дороге, и всадник гулко соскочил около моей коновязи.
– Матвей! Матвей, проснись, беда! – В дверь гулко забарабанили. Мартин, его голос. Тоже помощник шерифа, сегодня его дежурство.
В паре окон напротив загорелись огоньки свечей. А я, подхватив костыль, с револьвером в левой руке, поскакал ко входной двери.
– Халат набрось, простынешь! – Вера, вскочив с кровати, накидывала свой. – Балбес, в одних трусах на мороз!
– Входи, Мартин. – Я пропустил сослуживца сначала на веранду, а потом в дом, после чего закрыл за ним двери. – В чем дело, что за беда?
– Здравствуйте, мэм. – Мартин вежливо приподнял шляпу, здороваясь с Верой. – Шейлу арестовали. За то, что пыталась тебя зарезать. И судья Картер в городе, он и приказал задержать. Илья в бешенстве, девчонку пришлось вязать ему. А она сопротивлялась, пару раз ему нехило съездила, зуб выбила. Сейчас девица в камере, шериф в участке, злой как гризли с больным зубом. Требует тебя немедленно. Да еще ваша с Бирюковым знакомая, Линда, она у Брауберг за адвоката.
– Кофе будешь? – Я взял с каминной решетки кофейник, проверил его температуру. – Правда, чуть теплый. И сэндвич какой-либо?
– Садитесь, сейчас приготовлю завтрак. Молчать! – Вера стремительно заняла господствующее положение, загремела сковородкой, из-под тонких грабовых полешек показались язычки пламени. Вскоре на здоровенной медной сковороде, шкварча, жарились колбаски и куски вчерашней оленины. Кофейник был залит свежей водой и, будучи поставлен в самое пламя, мгновенно вскипел.
Тем временем я оделся и сел за стол к скромно молчащему Мартину, сидящему едва ли не по стойке «смирно».
Тем временем на столе появились нарезанный хлеб, масло, кувшинчик с молоком, рядом со столом материализовалась Герда, которая, облизываясь, проводила взглядом сковородку, перенесенную с огня на стол.
– Вот, тебе я отложила, стынет. – Вера показала головане тарелку с ее долей, после чего повернулась к нам: – Приятного аппетита, кушайте. А я тем временем переоденусь. Мартин, ты ведь на санях? Вот нас всех и отвезешь. Кстати, а почему арестовали Шейлу? Ведь Грессию не арестовали? Хотя она на тебя с ножом тоже бросалась… – спросила Вера уже из-за ширмы, куда ушла переодеваться.
– Она не дотронулась до меня, во-первых, и она не видела значка, во-вторых. А Шейла знала, что я при исполнении. Мартин, я не понял, как она умудрилась на судью Картера напороться? – То, что приказ отдал именно судья, – очень плохо. Картер очень сильный эмпат, его невозможно обмануть. Он и сюда, на планету ссыльных, попал из-за этого. Служил судьей, порой чуял ложь и вынужден был выносить оправдательные приговоры. Однажды по делу об изнасиловании и убийстве молоденькой девчонки ему пришлось освободить нескольких парней из «золотой молодежи». Ну и судья взял правосудие в свои руки. Грохнул всех четверых и после этого дождался полиции, которой и сдался совершенно спокойно.
Судья один из отцов-основателей нашего городка, он маньяк-законник, и то, что Шел попалась ему, очень нехорошо. Наказание за нападение на офицера полиции у нас очень жесткое, минимально десять ударов кнутом. А для девушки такое – почти смертный приговор.
– Ребята потащили ее и Евгению отмечать в трактир, в «Сосновый бор». Там еще две девчонки подрулили из тех, которых в Медвежьем выкупили. Поддали, начали расспрашивать, что да как. Шейла рассказала, как пыталась сначала от тебя сбежать, а потом как с тобой дралась и ножом пыталась ткнуть. А судья сидел рядом, у него там вообще любимое место. Ну, ты же знаешь. – Мартин быстренько сделал из хлеба и мяса пару сэндвичей и завернул их в поданную мной плотную бумагу. – Судья послал за шерифом, когда тот прибыл, потребовал, чтобы Шейлу арестовали для дальнейшего разбирательства. Вот так глупо получилось.
– Ладно, я готова. – Вера вышла из-за ширмы практически полностью одетая, разве шубку застегнуть осталось, шапочку надеть да шаль повязать. Вера за время моей командировки купила просто роскошную пуховую шаль, и по ее словам, с ней не расстается. – Что делать будем, Матвей?
– Поедем на место и будем думать. Может быть, что-нибудь Илья посоветует. – Я накинул на плечи свою шинель, в которой сюда попал. Придется по новой гардеробом озадачиваться: мой-то рабочий весь в крови был, а ходить в той куртке, которую взял в хижине трапперов, нет ни малейшего желания. – Сейчас сложно сказать что-то точнее.
Винтовку с собой я брать не стал, ограничился револьверами. Не хватало еще хоть малейший намек дать для шерифа о возможности незаконных действий. Хотя именно сейчас я совершенно не гожусь для лихого избавления девицы из тюряги и героического бегства с нею. Такому, как я, хромому далеко не убежать. Да и не стану я настолько рисковать, пусть и из-за очень хорошей девчонки. У меня есть любимая, которой я уже сделал предложение.
Но все равно нужно сделать все возможное, чтобы вытащить Шейлу из-за решетки. Ну умеет девка находить неприятности, слов нет.
В участке, несмотря на раннее утро, было многолюдно. Кроме шерифа и дежурной смены, только что вернувшейся с патрулирования, были Кетлин и Полина, сонный Бирюков, на данный момент отчаянно зевающий. В уголке около печки скромно сидела Линда, та самая дама, которую мы с Федором спасли от отморозков. Она сейчас в городе живет, с дочерью, и вроде как умудряется делать карьеру адвоката.
Шейла сидела в средней камере, сжавшись в комочек на нарах и обняв коленки.
– Привет, подруга. – Вера, скидывая шапочку и шаль, подошла к решетке и брызнула подтаявшим снегом на Брауберг. – Ты чего нос повесила?
– Мэм? – Изумление Шейлы было огромным. Она аж забыла о своем отчаянии и подскочила к решетке, вцепившись в прутья. – Миссис Трам…
– Здесь мое имя Вера Круз, Шейла. Я бы сказала, что здорово рада тебя видеть, но только не за решеткой. Что ж ты, подруга, то моего жениха под пулю подставляешь, то с шерифом дерешься? А потом мы должны думать, как тебя вытащить? – Вера ласково погладила девушку по щеке. – Не переживай, мы что-нибудь придумаем.
– Это будет очень непросто, леди. К мисс Брауберг предъявлены очень и очень серьезные обвинения. – Со скамьи встала и подошла к молодым женщинам Линда.
– Ничего, придумаем. Не брать же тюрьму штурмом, да, Матвей?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});