Читать интересную книгу Если б не было тебя - Диана Машкова

– Ой, что же вы сразу не сказали?! – И без того круглое лицо расплылось в солнечной улыбке: женщина нашла объяснение мрачному виду гостей. – Устали с дороги? Не спали, наверное, всю ночь? Давайте кофейку!

Сопротивляться было бесполезно. Как Маша ни отбивалась, а Вера Кузьминична, радушная хозяйка, тут же поставила чайник, достала из нижнего ящика стола три чистые кружки. Извлекла откуда-то банку кофе, миску с печеньем.

– Вы пока чуть-чуть отдохнете, – она говорила, не умолкая ни на секунду, – а я вам все расскажу. Вот, держите чашку.

– Спасибо.

– Мальчик замечательный. Зовут Андрюшей, родился в Москве. Представляете?

– Надо же, – Молчанова покачала головой: разделить энтузиазм Веры Кузьминичны она сейчас не могла. Ей было все равно, что это за ребенок и где он изволил появиться на свет.

– Там его определили в детское учреждение, а потом устроили в приемную семью.

– Как же он в вашем городе оказался? – Молчанова профессионально на автомате поддерживала разговор.

– Очень странная история, вы правы! Его новые родители родом из этих мест, выросли здесь, выучились. А лет десять назад в Москву переехали, какой-то там бизнес открыли. Только в последнее время у них с этим не заладилось.

– Почему?

– Кто же его знает, – Вера Кузьминична тяжело вздохнула. – В общем, накрылся их бизнес. И они набрали детей ради денег: за каждого по договору о приемной семье ежемесячно платят приличную сумму. Думали, вернутся в свой город, дом у них тут неплохой остался, будут жить – не тужить на детские деньги. Но малыши-то оказались непростыми. Они и с одним не смогли бы справиться, не то что с семерыми!

– Как только им доверили детей…

– Ой, да как заранее-то распознаешь?! Приходят вроде в опеку приличные люди. И семья полная, и документы в полном порядке. А потом начинается. Чего только не вылезает наружу!

– В каком смысле? – Молчанова вздрогнула: наверное, и она со стороны выглядела как «приличный человек». Никому бы и в голову не пришло, что ей нельзя доверить ребенка.

– Бьют детей. Издеваются. Андрюшку нашего к батарее привязывали, чтобы сам с горшка не вставал. Наказывали, чуть что. Это в таком-то возрасте! Ребенок до трех лет не обязан свои естественные потребности контролировать. И играть, и шалить, и мир познавать ему положено.

Маша, подавленная рассказом Веры Кузьминичны, сидела, уткнувшись носом в свой кофе. Время от времени она поглядывала на Дашку, ждала, что та не выдержит и расскажет, что и ее мать такая же сумасшедшая: не может нормально объяснить ребенку, что плохо и что хорошо. Вместо этого лезет в драку. Но Даша, к ее удивлению, скромно сидела, сцепив пальцы, костяшки которых побелели от напряжения, и внимательно слушала Веру Кузьминичну.

Та говорила долго. Половину слов Маша пропустила мимо ушей. Наконец, выдав направление и объяснив, как добраться до дома ребенка, женщина отпустила их с миром.

Обшарпанные стены невысокого здания прятались за лесом деревьев. Молчанова подумала, что летом они ни за что не отыскали бы среди густой листвы дом ребенка – так надежно он оказался скрыт от посторонних глаз. Да и добраться до входа было непросто: огромные сугробы размыл обрушившийся на город дождь.

Тысячи раз Маша прокручивала в голове первую встречу с ребенком, пока думала об усыновлении и училась в школе приемных родителей. На самом деле – в этом она уже успела убедиться на личном опыте – все всегда случается не так, как себе представляешь. Нет смысла тратить силы и время на игры воображения: в реальности не будет ни торжества, ни ощущения исключительности момента. Кроме волнения и дрожи в коленях жизнь с фантазией не связывает ничто.

Промочив ноги до колен, они добрались наконец до крыльца. Надели предусмотрительно купленные в аптеке бахилы.

– Детям до 14 лет нельзя, – сотрудница в белом халате, которая вышла их встретить, вопросительно посмотрела на Дашу.

– Мне уже исполнилось пятнадцать, – девочка под изучающим взглядом невольно сжалась и полезла в рюкзак за паспортом.

– Ладно, – проверять документы сотрудница не стала, – тогда идите за мной все вместе.

В небольшой комнате, куда их пригласили, стоял видавший виды манеж. Ровно посередине в нем сидел серьезный и грустный мальчик: такой маленький, что Маша никак не могла поверить в тот возраст, о котором говорила Вера Кузьминична. Он обернулся на скрип двери, мельком взглянул на взрослых и отвел взгляд, словно ему не было до посетителей никакого дела. Только едва заметно напрягся. Светлые, чуть вьющиеся волосики ребенка были похожи на пух. Тонкие ручки упирались в дно манежа. Мальчик сидел тихо, не играл, хотя рядом лежали кубики и погремушки. Он, не отрываясь, смотрел в окно, за которым, производя невероятный для такого маленького создания шум, скакал по тонкому металлическому отливу воробей. Дождь закончился, выглянуло солнышко, и оттого неугомонной птичке было безумно весело.

– Это и есть Андрюшка? – почему-то шепотом спросил провожатую Олег: Маша по голосу мужа догадалась, что он страшно нервничает.

– Да, он самый. Славный малыш. – Женщина не стала понижать голос. – Только вот после неудачного опыта в семье начал побаиваться взрослых. Хотя виду обычно не подает. Он у нас гордый!

Маша заметила, как внимательно Дашка смотрит на малыша. Он вдруг вздохнул по-взрослому тяжело, и Молчанова заметила, какой тревогой наполнились глаза дочери. Девочка осторожно подошла чуть ближе к манежу. Мальчик обернулся, перевел на нее встревоженный взгляд. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, словно прощупывали, изучали.

– Меня Дашей зовут, – представилась девочка, улыбаясь, – а ты Андрюшка. Правильно?

Ребенок забавно повернулся на попе вокруг своей оси так, что оказался лицом к лицу с новой знакомой. Машу с Олегом он при этом продолжал игнорировать – демонстративно не замечал взрослых.

– И как тут тебе? – Дашка опустилась перед малышом на колени и подползла еще ближе. – Я бы, наверное, после Москвы жить здесь у вас не смогла. Скучно.

Андрюшка моргнул, не сводя внимательных глаз с большой девочки. Что в ее облике – то ли короткие красные волосы, то ли странная, неестественная для такого большого человека поза – показалось ему смешным, не известно. Но он вдруг коротко и отрывисто хохотнул. И тут же, стараясь скрыть свою секундную слабость, стал серьезнее прежнего.

– Надо же, как ему ваша дочка понравилась, – женщина в белом халате изумленно покачала головой. – Если честно, она очень похожа на одну его маленькую подругу. Просто удивительно!

Дашка, ободренная словами сотрудницы, окончательно осмелела. Позволила себе залезть рукой в манеж, взяла желтый кубик и протянула Андрюшке. Тот сделал вид, что не замечает ее жеста. Не отпрянул, не отодвинулся, но отвернулся и снова стал тоскливо смотреть в окно, за которым по-прежнему радостно выделывался неугомонный воробей.

Минут через двадцать безмолвного общения Андрюшку подняли на руки и унесли. Он не сопротивлялся. Казалось, все, что происходит вокруг, нимало его не касается – столько в его позе и взгляде было отстраненности. Хотя это впечатление было ложным: краем глаза он зорко следил и за мужчиной, и за женщиной, и за новой юной знакомой, которая была похожа на девочку и на тетю одновременно. Андрюшка почувствовал, что рядом с этими людьми ему было спокойно, безопасно. А еще понял, что понравился Даше, которая и так и эдак пыталась его развлечь, кривлялась перед ним как ребенок.

– Что будем делать? – Олег прикрыл дверь, за которой секунду назад скрылся Андрюшка. Руки мужчины дрожали. – Маруся, ты как?

– Если честно, я вообще ничего не поняла, – Молчанова растерянно смотрела то на мужа, то на дочь, – никаких необыкновенных чувств. И ощущения «наш ребенок» тоже нет. Хотя мальчик замечательный, но я не знаю, что делать…

– Вы что! – Дашка возбужденно вскочила с колен. – Вы видели, какой он умный? Где вы еще такого ребенка найдете? Вообще, все на свете понимает.

– Откуда ты знаешь? – Олег с удивлением наблюдал за энтузиазмом дочери.

– Знаю, и все! Папа, ты же видел, как он смотрит?

– Видел…

– Андрюшка лучший. Честно!

– Я-то не возражаю. – Отец улыбался.

– Мама, – Дашка неожиданно подошла к Маше и обняла ее, – прости меня, пожалуйста. Я очень перед тобой виновата.

– Я тоже, – Молчанова уткнулась взрослому ребенку в плечо, – и ты меня прости.

Они помолчали.

– А давайте уедем отсюда сразу вместе с ним, – попросила Даша, – нельзя его тут оставлять.

– Почему? – Олег внимательно смотрел на собственного ребенка: словно увидел Дашку впервые в жизни.

– Русские на войне своих не бросают. – Она улыбнулась и хитро подмигнула отцу из-за маминого плеча.