– У меня нет возможности торчать в карантине. Слишком много людей ищут меня и мой корабль, поэтому мне надо срочно уйти на дно. Ты сможешь мне помочь?
– Это зависит от некоторых обстоятельств. Ты одна на корабле?
– Здесь еще один пассажир. Но я ручаюсь за этого человека.
– Этой рекомендации может быть недостаточно. У меня сильное подозрение, что я могу пожалеть о своей услуге, но уж ладно. Сажайте свой корабль на посадочную площадку №7, а потом скройтесь где-нибудь в тумане. Но тайну вашего прибытия я гарантирую только на двадцать четыре часа.
– Этого будет вполне достаточно. Спасибо, Джон. Но скажи, пожалуйста, как такой разбойник, как ты, смог попасть в службу безопасности?
Силвер коротко усмехнулся:
– Сейчас тяжелые времена, девочка, а в Мистпорте на счету каждый экстрасенс. С тех пор, как ты была здесь в последний раз, ситуация чертовски осложнилась. Империя пыталась сыграть с нами смертельную шутку. Больше половины наших экстрасенсов погибло или лишилось рассудка. После этого требования безопасности стали жесткими, как никогда, но нам постоянно не хватает людей для дежурства. Свяжитесь со мной при первой же возможности, иначе я буду считать, что у вас серьезные проблемы. – Силвер ушел со связи.
– Наверное, нам повезло… – начал Оуэн, но, взглянув на лицо Хэйзел, запнулся. – Разве я не прав?
– Не знаю. Может быть, и повезло. Джон Силвер, когда я его знала, был пиратом и мастером рискованных афер. Неужели теперь он работает в службе безопасности Мистпорта? Действительно, здесь многое изменилось. Однако мы еще не решили все свои проблемы. У нас есть двадцать четыре часа, а потом я либо смогу сообщить что-нибудь обнадеживающее, либо люди Силвера начнут прочесывать город и схватят нас. За это время нам надо найти покупателя на «Санстрайдер». Я готова держать пари, что на этой планете каждый имперский агент снабжен подробнейшим описанием этого корабля и его команды. Это значит, что за двадцать четыре часа нам надо провернуть сделку, положить деньги в банк, а потом так надежно лечь на дно, что даже самый талантливый и проницательный легавый не сможет нас найти. Когда шум вокруг нас утихнет, мы можем появиться под другими именами, имея за пазухой кучу денег.
– А может быть, нам обратиться в донорский банк и изменить внешность? – спросил Оуэн.
Хэйзел ответила ему взглядом, каким учитель одаривает бестолкового и упрямого ученика. Оуэну такие взгляды уже порядком надоели, но он сдержал свои эмоции.
– Ты помнишь, что я говорила про дефицит современной техники на этой планете? Все, что у них есть, они получают через контрабандистов. Я не исключаю, что в Мистпорте действует какой-нибудь подпольный банк человеческих органов, но, скорее всего, только один, единственный, и притом такой дорогой, что в оплату за свои услуги они потребуют твою руку или ногу. В буквальном смысле. Вокруг такого заведения непременно крутятся агенты Империи – в расчете, что мы будем настолько глупы, что пойдем именно туда. Соображай лучше, Искатель!
Я не смогу все время держать тебя за руку. И прежде чем надувать губы, подумай о том, чтобы у нас были деньги на карманные расходы. Я смогу получить небольшой кредит у некоторых людей в Мистпорте, но этого будет недостаточно. Мне придется изрядно поработать.
– В самом деле? Интересно, как? – поинтересовался Оуэн.
– Тебе это не нужно знать… Озимандиус! Можем ли мы производить посадку?
– Да, но как только заплатим огромный портовый сбор.
Оуэн спросил, сколько потребуется денег. Услышав ответ искусственного интеллекта, он в отчаянии приложил ладонь ко лбу:
– Я не смогу заплатить столько. Это просто грабеж.
– Вовсе нет, – возразила Хэйзел. – Ты просто представь, насколько больше они могли получить, сдав тебя службе безопасности Империи. Кроме того, платить придется не тебе, а мне. Правда, пометь где-нибудь, что эту сумму надо приплюсовать к моим десяти процентам.
Озимандиус вежливо покашлял (и это в который раз позабавило Оуэна, который знал, что у искусственного интеллекта не может быть горла):
– Я считаю необходимым напомнить тебе, Оуэн, что в старых файлах, которые я обнаружил в своей памяти, есть кое-какие рекомендации по поводу твоего обустройства в Мистпорте. Там есть перечень мест, куда ты можешь обратиться за помощью… – Интеллект сделал паузу, а потом продолжил извиняющимся тоном: – У меня даже есть имя человека, которое может служить рекомендацией. Хотя, возможно, оно тебе не очень понравится.
– Все же назови мне его, – попросил Оуэн. – В этой ситуации мне вообще вряд ли что-то понравится.
– Это имя – Джек Рэндом.
– Так он здесь? На Туманном Мире? – Оуэн напряг память. – Какое отношение он мог иметь к интригам отца? Я всегда думал, что они ходят по разным сторонам улицы.
– Хороший вопрос, Оуэн, на который у меня нет такого же хорошего ответа.
– С того момента, как в нашей компании появилась женщина, ты стал необычайно вежлив, – с усмешкой сказал Оуэн.
То, что сказал компьютер, заставило его задуматься. От таких мыслей уже побаливала голова. Джек Рэндом был бунтовщиком от рождения. Легендарным воином. Он сражался против любой власти. С Империей он начал бороться более двадцати лет назад, перенося пожар восстания с одной планеты на другую. Он был великолепный оратор, имел потрясающий нюх на любое проявление несправедливости и никогда не страдал от нехватки горячих голов, которые были готовы последовать за ним на верную смерть – или обрести славу. Так продолжалось много лет. Но прошли десятилетия – и Империя осталась непоколебимой, в памяти людей остались не редкие часы триумфа повстанцев, а горечь поражений. Они перестали внимать воззваниям Рэндома. Вознаграждение, назначенное за его голову, было чересчур соблазнительным, и добровольцы-охотники гонялись за ним толпами. Он был вынужден прекратить борьбу, и с тех пор многие годы о нем ничего не было слышно.
– Довериться совету отца и связать свою судьбу с одним из самых больших неудачников нашего времени? – спросил сам себя Оуэн. – Даже у меня достаточно здравого смысла, чтобы не сделать этого. Конечно, Джек Рэндом – легендарный герой, но прежде всего это генерал разбитой армии. Нет, Хэйзел, я предпочитаю пойти в твои объятия.
– Только в своих мечтах, аристократик, – парировала его шутку Хэйзел. – Но, если серьезно, будь настороже и доверь мне вести любые переговоры. Если людям, с которыми мы встретимся, хотя бы намекнуть, с кем они имеют дело, – мы оба покойники.
– Не беспокойся, – возразил Оуэн. – У меня тоже есть кое-какой опыт. Я буду вести себя так, как подобает в нашем положении.
– Вот, именно то, что я имела в виду: «подобает в нашем положении» – одной такой фразочки будет достаточно, чтобы подписать себе смертный приговор. Лучше не раскрывай рта, а я выдам тебя за своего глухонемого кузена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});