- Да все я истолковала правильно! Вновь ничего нового! Этим приемом пользовались еще фашисты, чтобы скомпрометировать партизан, особенно женщин. Покатали по городу в машине, а потом в газетах фото с вражескими офицерами за столом и все... Вы, батенька, ну никак не оригинал!
- Я же сказал, неправильно поняли!
- Что конкретно не правильно? Про газеты? Сейчас вы ими не пользуетесь, ютуб есть... - съязвила я.
- Вы произвели на меня большое впечатление и то, как к вам потянулся ребенок...
Я скривилась до безобразия:
- Ну да... Сидя в промышленном колодце я так и поняла, и только о произведенном впечатлении и думала! А как же! - я едким сарказмом передернула плечами, привлекая ненужное внимание к тонким лямкам и оголенным плечам. А этот продолжал заливать:
- Я очень сожалею, что не усмотрел за своими! - он уже вывернул на широкую трассу. Какой-то пригород.
Услышав дикую нелепость о том, что он "не усмотрел", бросила на похитителя быстрый и недоверчивый взгляд, но его раскаяние, судя по выражению лица, было искренним.
Я осуждающе покачала головой, какой талантливый актер пропал! Не знала бы точно, какой он негодяй, наверно поверила бы в его сожаления...
Глава гиен, оторвав руки от руля, на миг поднял их словно сдаваясь, уголки его губ приподнялись в обезоруживающей улыбке, и он стал похож на мальчишку.
Заметив, что мое лицо мгновенно приняло застывшее выражение, он тем не менее продолжал:
- Я просто не могу обижать красивых женщин!
- Значит я некрасивая...
- Нет! Красивая! Вопреки здравому смыслу, ты всегда восхищала меня. Другая уже стукнула бы меня по голове первым попавшимся под руку твердым предметом, а ты сейчас склонив голову, одарила меня взглядом, в котором для меня заключались все тайны вселенной!
- Краснобай... - с отвращением выдохнула я, было жутко противно, почему он меня такой идиоткой считает?! - Ну нельзя настолько недооценивать противников!
- Люда, вы мне не противник!
- Потому вы решили врать мне напропалую!? На что-нибудь да клюну?!
Но ему не требовалось отвечать, все равно меня не убедить. Отчетливо это понимая, гиена лишь продолжал пристально смотреть на меня.
- Да, Раскольников, вы не представились, - напомнила я.
- Так и зови, - скривился "Родион".
- Хорошо, Родик, как скажешь, - насмешливо ответила я и снова, вздернув подбородок, кинула на него презрительный взгляд. Зато он не сводил глаз с моих неприлично оголенных коленок.
При одной мысли, что ко мне прикоснется этот ненормальный, к которому я не испытываю никаких чувств кроме страха и неприязни, мною овладевало брезгливое отвращение. Пожертвовав собственной кожей - очень острые шипы в этом его "подарке", - я приподняла розы, чтобы прикрыть листьями оголенные конечности. Ну, что-то получилось...
Мы ехали очень долго. То ли город оказался куда больше, чем мне показалось изначально, то ли он решил объехать весь город кругами. Наконец подъехали к небольшому ресторанчику в спальном районе. Да, видно изысканным угощением баловать не собираются.
Я желчно усмехнулась.
Он вывел меня из машины, собираясь красиво завести в эту забегаловку, (люблю называть вещи своими именами). Я приторно, до агрессии, улыбаясь, швырнула розы обратно в машину на свое сиденье и с силой захлопнула дверь.
Закрыв машину брелоком, наслаждаясь моим раздражением, бандит с усмешкой оценил мой жест с розами:
- Это чтобы не было искушения воспользоваться ими в качестве дубинки?!
- Я смотрю, Родик, ко всему ты провидец в сердцах! - с насмешкой ответила я, хотя гиена не угадал. - Опасаюсь, что шип заденет эту блестящую тряпку и она расползется прямо на мне!
- Да ты искусительница! - кокетливо закончил он. - Поселить такие мысли в голову мужчине... Так и хочется стать этим шипом!
- Это тебе, Родик, что ли?! - я с презрением фыркнула. - Сломаешься, и это не вызов, а констатация...
- Бабским трепом меня не пронять... - он насмешливо скривил рот.
- Зато всю куртуазность как рукой сняло, - я с вызовом улыбнулась. - Так что все "ля-ля" оставь для других...
- Ладно, для тебя я оставлю кое-что другое! - с угрозой в голосе сказал он.
Мы поднялись по ступенькам и вошли в помещение с тихой музыкой и картинами из жизни Венеции на стенах. В углу журчал искусственный фонтан с резиновыми цветами и лягушками - неплохой антураж к разговору:
- Так! Пытки, насилие, избиение, обещание съесть - мы уже проходили. Что еще?! Теперь мне предстоят пытки фастфудом?! - взглянув на визави с любопытством в голосе спросила я. И говорила совершенно серьезно, ситуация была мерзкая. Зачем он притащил меня сюда, да еще в столь непотребном виде?!
Он сверкнул глазами и приосанился, усевшись за крайний столик.
Я чуть не до истерики расхохоталась на весь ресторан:
- Ты что, решил, сразить меня своими мужескими статями?! Ты меня за кого принимаешь?! Я тебе что, малолетка, чтобы меня этим поразить?!
- Тише...
Родик взял из рук официанта большую папку - меню в кожаной обложке.
- Тише? - с чего это? Тео, Кевина он не боится, а тут застеснялся?!
Главарь гиен, не отрывая глаз от перечня блюд, равнодушно отметил:
- Да. Не забудь, у меня есть то, что ты боишься потерять!
- И что это? Да, моя сумка осталась у вас. Так это мой паспорт? Ключи от квартиры? - я включилась в игру "достань ближнего".
- Людмила, будь благоразумней! - он почти рычал. В ответ, распахнув глаза, я в удивлении на него посмотрела и от поднявшегося возмущения первый миг ответить не могла.
Официант подошел взять заказ, похититель, не спрашивая о моих пожеланиях, сказал:
- Шампанское, коронные блюда "от шеф повара" и сок...
Выдохнув, я сухо высказала, проводив официанта глазами:
- Благоразумие не гарантия счастья, это всего лишь мера предупреждения от боли, разочарования и предательства, потому надо выбирать, рискуешь или живешь спокойно...
Бросив меню на покрытый белой скатертью стол, расположив ногу на ногу, он сообщил:
- Но самое обидное, риск, и не только для твоей жизни, здесь самый настоящий, - и выдав эту угрозу, мило улыбнулся. - Так сказать: все или ничего...
Заказ быстро принесли и расставили на столе, поделав приятного аппетита.
Я сама наполнила стакан соком из графина и попыталась разжать сомкнутые от бешенства зубы. Да, они ребенка не пожалеют!