Читать интересную книгу Место боя - Дмитрий Виконтов

Закусив губу, Жанна бросила «Стальной меч». Против оказались «Обзорное окно» толстяка и «Фальшивое зеркало» ригелианина.

— «Стальной меч» бьет «Обзорное окно», «Фальшивое зеркало» тупит «Стальной меч».

Итак, у нее одно очко, столько же у толстяка, а ригелианин имеет два очка. Теперь все зависит от того, кто и сколько возьмет в последнем туре. Вздохнув и вознеся беззвучную молитву всем покровителям азартных игр, Жанна положила свою последнюю карту. Остальные сделали то же самое.

— «Килрач» убивает «Буйвола» и берет «Награду». По сумме игр выигрывает и берет кон игрок номер три!

Взвизгнув от радости, словно маленькая девчонка, Жанна расширившимися глазами уставилась на сумму выигрыша: семь с половиной тысяч гелиев. Сжав кисти в кулак, чтобы не была видна их дрожь, девушка нажала на кнопку перевода денег на свой банковский счет и встала из-за стола. «Мало выиграть деньги, нужно еще и удержать их», — повторила про себя любимую пословицу Бабая Жанна и оглянулась кругом, выбирая место, где можно спокойно посидеть и насладиться победой и выигрышем.

За два часа, которые она провела за игрой, казино успело заполниться до отказа. Почти все столики были заняты, кроме одного в самом углу зала. Пожав плечами, девушка решительно направилась к свободному месту.

— Что принести вам, мадам? — в низком поклоне застыл перед ней безликий андроид, протягивая меню. Чистый передник с выгравированными спереди инициалами владельца и названием казино переливался изумрудным светом. Пробежав глазами по списку, Жанна заказала коньяк — запрещенный напиток на «Гетмане Хмельницком», но здесь-то запрещать его никто не собирался — и откинулась назад, рассматривая окружающих.

Казино бурлило и клокотало в предвкушении вечерей игры. Услужливые официанты носились между столиками, звуки человеческой речи сливались в монотонный гул. Десять столиков для игры в баррке окружала плотная толпа зрителей, в том числе и тот, от которого она несколько минут назад отошла. В дальнем от нее углу шла игра в рулетку и кости, чуть ближе за двумя столами расположились любители покера и преферанса. Обычное казино, во всем подобное тысячи таких же разбросанных по территории Конфедерации. Приняв пузатый бокал с коньяком, Жанна осторожно, смакуя каждый глоток, отпила и от нечего делать прислушалась к разговору за соседним столиком, благо ее острый слух позволял ей достаточно четко расслышать почти каждое слово.

В общем-то, разговор ее мало беспокоил: скорее всего, рядовые из гарнизона, получив увольнительное, пришли «оттянуться» в казино. Насколько Жанна поняла, тут встретились солдаты двух разных бригад и наперегонки похвалялись друг перед другом своими «боевыми подвигами».

Маленькими глотками смакуя восхитительный темно-рубиновый напиток, Жанна презрительно скривила губы: сопляки! Поселились в двух с хвостиком парсеках от границы и пьянеют от собственной «храбрости», хоть ни разу не встречались с килрачами. Отправить бы их на недельку на «Гетман Хмельницкий» — вот тогда и посмотрим, какие они храбрецы!

— Видела бы ты себя со стороны, Жанна! — Паладин, появление которого в казино она упустила, садился за ее столик. Серигуанин без всяких усилий прочитал по лицу девушки ее мысли; впрочем, она никогда не делала тайны из своего отношения к тыловикам. — Тебе не кажется, что ты слегка перебарщиваешь?

Жанна отрицательно качнула головой.

— Ну, как знаешь! Но позволь предположить, что это что-то вроде кастовой спеси!

— Знаешь, Паладин, иди ты к черту! — возмутилась девушка. — У меня хорошее настроение и я не собираюсь портить его из-за каких-то желторотиков. Давай веселиться!

Паладин лишь вздохнул: веселиться! Перед тем, как прийти сюда, он имел беседу с Шонтом, и то, что он услышал повода для веселья не давало.

— Джон встречался с человеком, который выступает посредником, и организовывает встречу! — Жанна, не отводящая взгляда от стола, за которым игроки в баррке тряслись над картами, безразлично кивнула в ответ.

Был бы Паладин человеком, на его лице обязательно появилось бы утомленное выражение: мол, и долго она будет так себя вести? Но человеком-то он как раз и не был, и на невозмутимом лице чужака (многие в казино, в том числе и те солдатики, искоса поглядывали на напарника Жанны) ничего не изменилось.

Впрочем, кое-что он понял: Жанна злилась не из-за того, что он ей мешает, а потому, что ни командор, ни Шонт не сочли необходимым посвятить ее в курс дела. Детский, по сути, выпад в сторону солдат, случайно попавших ей под руку, пояснялся очень просто: ей пока что отвели роль простого наблюдателя, роль, с которой спокойно справились бы те же пацаны из гарнизона Порт-сити — действительно, для высококлассного пилота-истребителя это, определенным образом, было унизительно.

— Чего ж ты замолчал, Паладин? — теперь она почти сердилась: одним глотком допила коньяк и стукнула пустым бокалом по столу; кажется, подумал Паладин, девушка выпила немного больше, чем следовало. — Он разрешил сказать мне, почему мы здесь, а не с «Гетманом Хмельницким» или нет?

— Разрешил, — важно кивнув головой, Паладин наклонился вперед и почти слово в слово передал то, что час назад ему рассказал Бабай. Реакция девушки оказалась именно такой, как он себе представлял: ахнув, Жанна словно окаменела в кресле.

— Это все, что я знаю: кто этот агент — Джон не говорил. И встречаемся мы с ним через два дня. А мне Джон приказал разыскать тебя.

— Зачем?!

— Чтобы ты держала ушки на макушке и не искала приключений на свою голову. Дело слишком важное и лишний риск нам не нужен.

— Но…

— Но про это мы поговорим не здесь и не сейчас, Жанна, — мудро заявил Паладин. — Джон ждет нас к восьми — так что есть еще пару часов, а тут, кажется, совсем не плохо! Как ты говорила: давай веселиться!

Серигуанин отвернулся, и Жанна с неудовольствием поняла, что ничего иного на эту тему сегодня она не услышит.

Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, тюремный блок, 2384.20.4, 22:34.

Джеймс со стоном повалился на спину, с трудом выдыхая из легких воздух. Острая боль наполняла тело, гигантским клыком терзая сознание и плоть. Каждая клетка вопила, корчилась в мучениях после адских пыток на операционном столе килрачских биоинженеров. И так через каждые три часа — стараясь понять причину неудач, постигших их генетические методы, они буквально разбирали его на кусочки, а потом собирали вновь. Сказать, что это был мучительный процесс, — значит, ничего не сказать: подобного юноша не мог себе даже представить в самых худших кошмарах.

Вокруг было все тоже туманное светло-голубое марево, посреди которого висела металлическая койка. И неиссякаемый пресс полуторакратной гравитации, не оставляющий ни на минуту в покое мышцы. Вряд ли это было сделано специально — скорее, килрачи просто не подумали про такую мелочь. Ладно, спасибо и на том, что костюм из мягкой, похожей на замшу ткани, великолепно защищал от холода — средняя температура везде на Тагар Дусит держалась на уровне восьми-десяти градусов тепла: килрачи тщательно воссоздали условия своей родной планеты, правда, Джеймсу от этого легче не было.

Холод внезапно усилился: словно со всех сторон на юношу подул ледяной ветер. Джеймс не пошевелился: поддерживание идиотского выражения на лице не требовало особых усилий, а вот осмысленные телодвижения от взгляда килрачей вряд ли ускользнули бы.

Стена голубизны расступилась, пропуская внутрь какого-то килрача в обычной для «котов» военной форме. Его Джеймс видел несколько раз в лаборатории генетиков, и, как успел понять из подслушанных разговоров, килрач был командором Тагар Дусит. Килрач внимательно окинул взглядом статис-камеру, несколько секунд изучал металлическое ложе, и, наконец, взглянул в упор на Джеймса.

— Поговорим, человек, — нарушил тишину килрач. Джеймс даже не успел удивиться, что он говорит с ним как с нормальным, и говорит не на лингвосе, а на чон-саа, как в разум вдруг вторглась волна насмешливого сочувствия. На какой-то миг Джеймс ощутил, словно в водовороте, увлекающем его на невероятную глубину, ощутил, как его собственные чувства против воли откликаются на мягкий импульс, и, прежде чем успел остановить сам себя, выкрикнул на том же чон-саа: «Хватит!». И оцепенел!

— Ну вот, мы к чему-то и пришли, — довольно кивнул килрач. — Мое имя Марраша'атах, я командор Тагар Дусит. — Вы, люди, всегда хотите знать имя того, с кем общаетесь, ведь так? А как твое имя?

— Джеймс, — вновь вырвалось у юноши, прежде чем он успел остановиться. — Мое имя Джеймс, — на вполне разборчивом чон-саа ответил он, понимая, что дальше прикидываться бесполезно.

— Джеймс, — как бы пробуя на вкус, произнес человеческое имя Марраша'атах. — Ну что ж, Джеймс, должен признать — ты долго водил нас всех за нос, особенно меня. Эта твоя «амнезия» — впечатляющий трюк, а владение нашим языком и противодействие психоматрицам — еще более интересно. Любопытно, какое отношение имеет штуковина в твоей голове, — выпущенным когтем он, как бы между прочим, указал на лоб Джеймса, — ко всему этому?