У Грая дернулась щека.
— То есть как?
— Что вы будете делать, когда направите этот ваш кусок железа к Ядру и обнаружите, что именно этой траектории нет в ваших расчетах? В критический момент, в самой близкой к Ядру точке, времени на обдумывание вряд ли будет больше, чем несколько минут. Что вы будете делать? Повернете назад и начертите еще несколько кривых на бумаге? А?
Шин фыркнула.
— Смотри, какой специалист нашелся.
Костяшник ухмыльнулся.
— Наконец-то ты оценила мои способности, дорогая. — Он постучал по своей голове. — Послушай. Здесь больше знаний об орбитах, чем на всей существующей в Туманности бумаге.
— Чушь, — отрезала Шин.
— Да? А твой дружок Рис так не считает, правда? — Квид взвесил копье в руке. Шин следила за костяным наконечником. — Но зато, — продолжал Квид, — Рис видел, что мы можем делать с этими штуками…
Внезапно он повернулся лицом к звездному ядру и с поразительной ловкостью бросил копье. Попав в сильное гравитационное поле, копье двигалось настолько быстро, что для глаз Шин превратилось в полоску. Копье пролетело всего в нескольких ярдах от горизонта, завернуло за звезду… и появилось с другой стороны ядра, вырастая на глазах. Шин покачнулась, ухватившись за Грая, но копье прошло в нескольких футах над ее головой и улетело дальше.
Квид вздохнул.
— Не слишком точно, но все же… — Он подмигнул. — Не так уж плохо для первой попытки, а? — Костяшник ткнул Грая в отвислый живот. — Вот что я называю небесной механикой! И все в голове старого Квида. Поразительно, да? Потому-то вам и нужны Костяшники. А теперь Квиду не помешало бы выпить. Увидимся позже, дорогая…
И Костяшник проследовал мимо них в бар Квотермастера.
Горд откинул редеющие светлые волосы и сильно стукнул по столу.
— Это невозможно! Я знаю, что говорю, черт побери.
Джаен буквально нависла над маленьким инженером.
— А я говорю, что ты не прав!
— Девочка, у меня гораздо больше опыта, чем ты когда-либо…
— Опыт? — Джаен рассмеялась. — Твой опыт у Костяшников размягчил тебе мозги.
Горд встал.
— Послушай, ты…
— Довольно, довольно. — Холлербах устало положил свои пятнистые от старости руки на крышку стола.
Джаен вскипела.
— Но он не желает слушать.
— Джаен, замолкни.
— Но… а, к черту, — девушка в сердцах махнула рукой и отвернулась.
Холлербах обежал глазами холодные, совершенные линии Обсерватории. На полу в беспорядке валялись таблицы и развернутые диаграммы. Ученые рассматривали варианты орбитальных траекторий, модели грандиозных защитных куполов, которые нужно было построить вокруг Плота, таблицы, описывающие скорость потребления пищи и кислорода при различных режимах. В комнате стоял гул от торопливых и нескончаемых дискуссий Холлербах с сожалением вспомнил, как спокойно было здесь, когда он впервые присоединился к великому классу Ученых. В те дни небо кое-где еще было голубым, и казалось, что для занятия наукой времени у него сколько угодно…
«По крайней мере, — подумал старый Ученый, — эта лихорадочная деятельность ведется в нужном направлении и, кажется, должна принести плоды. По сухим таблицам и графикам можно представить себе, как переделанный Плот смещается на рискованную траекторию вокруг Ядра. Эти трезвые Ученые и их помощники разработали самый честолюбивый проект, когда-либо задуманный человеком со времени постройки самого Плота».
И вот теперь явился Горд со своими каракулями… и со своими обескураживающими новостями. Холлербах снова посмотрел на все еще ругающихся Горда и Джаен, глазами нашел Деккера. Лидер Плота невозмутимо стоял у стола.
Холлербах облегченно вздохнул. Сейчас следует во всем полагаться на Деккера.
— Пожалуйста, инженер, давайте еще раз, — сказал он Горду. — И теперь, Джаен, постарайся вести себя разумно. Ладно? Взаимные оскорбления ничему не помогут.
Вся багровая, Джаен сердито посмотрела на него.
— Ученый, я… был… главным инженером Пояса, — начал Горд. — Я достаточно хорошо знаю поведение металлов в экстремальных условиях. Я видел, как они текли, словно пластмасса, становились хрупкими, как гнилое дерево…
— Никто не сомневается в ваших достоинствах, Горд, — сказал Холлербах, не в силах скрыть раздражения. — Переходите к сути.
Горд постучал пальцами по своим записям.
— Я рассмотрел приливные напряжения, которым подвергнется Плот при сближении с Ядром. А также подсчитал скорость, которую должен иметь Плот для выхода из Туманности. И могу сказать вам, Холлербах: у вас нет никакой надежды. Все тут, вы можете проверить…
— Проверим, проверим, — махнул рукой Холлербах. — Объясните на словах.
— Сначала о приливных силах. Ученый! Напряжения, которые разовьются в металле, разорвут Плот на куски задолго до приближения к Ядру. И все эти причудливые сооружения, которые ваши умники собираются возвести на палубе, просто-напросто сметет, как спичечные коробки.
— Горд, я не могу с этим согласиться, — взорвалась Джаен. — Когда мы будем перестраивать Плот, то по ходу дела укрепим некоторые секции. Не сомневайся, наши предложения выдержат самую жестокую критику…
Горд смотрел на нее и молчал.
— Проверишь его расчеты, Джаен, — прервал девушку Холлербах. Продолжайте, инженер.
— Кроме того, вы не учли сопротивления воздуха. При такой скорости, в условиях самой большой плотности воздуха в Туманности, любые выступающие части Плота просто сгорят, как метеоры. Вы устроите только эффектный фейерверк, и больше ничего. Послушайте, мне жаль, что это звучит столь обескураживающе, но ваш план просто нереален. Это физические законы…
Деккер наклонился вперед.
— Рудокоп, — мягко сказал он, — если ты говоришь правду, тогда мы, вероятно, обречены на медленное вымирание в этом вонючем месте. Однако, если я способен правильно судить о людях, подобная перспектива не слишком тебя расстраивает. У тебя есть другое предложение?
На лице Горда медленно появилась улыбка.
— Ну что ж, так получилось…
Холлербах откинулся на спинку кресла.
— Какого черта вы не с того начали?
Улыбка Горда стала еще шире.
— Если бы вы удосужились спросить…
Деккер хлопнул ладонью по столу.
— Хватит словесных игр, — тихо сказал он. — Продолжай, рудокоп.
Улыбка Горда тут же исчезла, в глазах мелькнул страх, и Холлербах вспомнил, как много пережил этот безобидный маленький человек.
— Вам никто не угрожает, — сказал он. — Просто расскажите.
Немного успокоившись. Горд встал и повел их наружу. Вскоре все четверо: Горд, Холлербах, Деккер и Джаен — стояли возле матового корпуса Рубки. От прямого, льющегося сверху звездного света на голом черепе Холлербаха выступили капельки пота. Горд похлопал ладонью по корпусу Рубки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});