нашего господина, — старейшина выделил слово «нашего», а будущая поломойка на миг остановилась. Староста продолжил: — Мана начала регенерировать с меньшей скоростью, если вообще не перестала. Начались перебои со светом, с водой. Ты не чувствуешь, что даже воздух стал более застоявшимся?
— Чувствовал, но я думал, что это сердце барахлит. Господин, это и вправду вы?
— Пи.
— Г-господи-ин, простите, простите, простите! — упав на колени, он начал проламывать свою голову, кланяясь мне.
— Пи, — скрестив передние лапы, я прервал его кривляния и, когда он остановился, жестом приказал подойти.
Когда он ко мне подошёл, голод взял верх, и я накинулся на ранее прокушенную ногу. Он меня не останавливал, а стоически терпел причиняемую мной боль. Какое вкусное мясо, я такого никогда в жизни не пробовал! Эта кровь, растекающаяся по подбородку. Это мясо, немного жёсткое и с горчинкой.
Остановился я только тогда, когда мои жвалы уткнулись в коленную чашечку.
Он лежал без сознани. За весь процесс поедания я не слышал его криков, он даже не издал болезненного стона. Возможно, только в самом начале. Может, он просто терпел, пока я заживо обгладывал его ногу. Все собравшиеся в зале это видели и молчали.
Наблюдали так же, как наблюдали и за жертвоприношением моих будущих слуг.
Волна гнева накрыла мой разум. Захотелось рвать и метать. Возможно, это хаос, а возможно, и я, но всё же это неправильно. Думаю, он усвоил свой урок.
Насытившись, я заметил, что Стефан тоже стоял и молчал. Бедняга. Наверное, тяжело служить такому монстру, как я.
Так, всё, пора заканчивать и начинать думать о том, как объяснить старосте, что требуется для восстановления моего тела. Долго думать мне не позволят. Вон, гоблины уже начали косо на меня поглядывать. Обернувшись к Стефану, я начал пищать, указывая правой лапой на дверь.
Староста понял меня с полуслова. Когда он зашёл в мой дом, я попытался направить его в рабочий кабинет. У меня появилась идея: нарисовать на бумаге, что сердцу подземелья требуются кристаллы энергии. Открыв дверь в мой кабинет, староста пропустил меня. Тем временем я вспоминал, где у меня лежит бумага и пишущие принадлежности. Вспомнив, что они находятся в верхнем правом ящике стола, я запрыгнул на кресло и понял, что сам бы никогда не дотянулся до этого ящика. Я начал указывать старосте на него. Опять поняв, чего я хочу, и открыв его, он вытащил бумагу и перо с чернилами.
Я посмотрел на свои лапы. Да, это задача точно из разряда трудновыполнимых. Видимо, придётся брать перо в рот и рисовать. Попытался нарисовать кристалл. Выходило из рук вон плохо. Стефан, посмотрев на моё художество, спросил:
— Это что, сердце подземелья?
Я молча продолжал смотреть на него. «Ну же, не разочаровывай меня, — подумал я. — Хватит с меня сегодня разочарований».
— Кристалл, это кристалл?
— Пи!
— Тебе нужны кристаллы, — уже утвердительно, сказал староста.
— Пи.
— А много кристаллов нужно, господин?
Так же молча, как и в прошлый раз, я продолжал смотреть на него.
— Ну, как понимаю, много. Ладно, повелитель, вы в прошлый раз израсходовали почти все кристаллы. Также хочу подметить, что живности в округе почти не осталось.
Продолжая молчать и смотреть на старосту, я задумался. «Можно ведь брать кристаллы из скелетов, это необязательно должны быть кристаллы жизни», — додумался я. Теперь оставалось только донести эту мысль до старосты. Думал и так, и этак, как совершить сей действо, но ничего не приходило в голову, кроме как…
«Что, если отвести его на этаж нежити, и всем своим видом показать, что нужно сделать?».
В принципе, так и поступим. Прыгнув к нему на одежду, я начал подъём на самое удобное для меня место — плечо. Кое-как объяснив ему, чтобы он шёл, мы отправились в незабываемое путешествие по этажам. Почему незабываемое? Потому что мы не могли друг друга понять, точнее, он не мог понять меня.
Честно, я пытался указывать ему направление, но на каждом этаже только с попытки пятой или седьмой он понимал, что я от него хочу. С горем пополам добравшись до яруса мёртвых, я начал указывать ему на комнату, где находится кладбище скелетов.
— Господин, вы хотите, чтобы я наделал скелетов, взял у них кристаллы и принёс на алтарь?
— Пи- пи!
— Будет исполнено, но процесс этот небыстрый. Вы, наверное, слышали, что мана не восполняется.
— Пи, — пропищал я, стукнув его лапой по голове. Он не читал надписи, что высвечивались у меня, да и не мог. Мне нужно только восстановить тело, и всё вновь наладится. Наверное.
Всё, с основной проблемой мы разобрались. Осталось придумать, что делать дальше.
Сейчас мой желудок снова запросил пищу. Собратья этого тела, наверное, сейчас обжираются мясом, в то время как на мою пятую точку приходилось множество приключений. Кое-как удалось донести Стефану, что я хочу кушать. Мы направились в столовую. Не зная о моих гастрономических предпочтениях, повара дали мне попробовать всего понемногу.
К тому времени, когда мы вошли в столовую, всё подземелье знало, что Хранитель вернулся. Они были счастливы, ведь больше не будет твориться того ужаса, что происходил в моё отсутствие. Я их радости не разделял, мне до сих пор было трудно осознать весь тот ужас, что творился у меня в голове.
Добивающим фактором сегодняшнего дня было то, что мана и вправду прекратила восполняться и брала энергию из остатков резерва. С этими кутцими остатками мне очень долго придётся набивать пятьдесят тысяч жизни сердцу подземелья, и то не факт, что этого хватит. Придётся каким-то чудным образом возобновить охоту и найти новый ареал обитания местной живности. Надеюсь, зверолюди мне в этом помогут. Хотя после того, что они вытерпели…
По поводу еды мой выбор был очевиден: сырое мясо, желательно — ещё с кровью. Это попросил не я сам, это потребовало тело, в котором я находился на данный момент. Попросил старейшину разузнать, чем питается малый арахнид. Ну, как попросил: опять битый час пытался объяснить, что мне от него нужно.
Когда я закончил трапезу, мне в голову пришла идея. Возможно, более старшие арахниды, которые владеют речью, смогут говорить за меня. Опять запряг старика, и мы направились на этаж нежити, в комнаты пауков. Зайдя в одну из комнат, я обнаружил там Арха. Это был единственный мой именной паук, владеющий нормальной, человеческой речью. Объяснили, что от него требуется.
— Ну, можно попробовать, но я не уверен, что нашему повелителю будет удобно находиться рядом с таким слабым слугой.
— Не переживай ты так, мы вот вообще