в руке.
Послушай меня!
Война белых львов!
Знакомая армия перед ним внезапно ускорилась.
Пехотный Рыцарь.
Ладони Карен побелели.
Все они были в магических доспехах.
Солдаты корпуса белого льва чувствовали себя подавленными. После двух столетий, где Эруин все еще имел такую армию? Если и есть какая-то разница, то она заключается в том, что есть некая настойчивость, которой нет у другой стороны. У них можно было увидеть гордость и славу солдата, но в сверкающих глазах другой стороны было что-то такое, чего они никогда не видели.
Ветераны корпуса Белого Льва никогда не боялись. Это не честь корпуса белого льва. Но это не помешало им поднять мечи, и сердца их все также были тверды и непоколебимы.
Опыт, полученный ими в тысячах сражений, помогал им хладнокровно и спокойно справляться со всеми неожиданными ситуациями.
Но несчастный случай действительно произошел.
В десяти метрах позади.
Тяжело заряженные стражники белого льва подняли двуручный гигантский меч в своих руках – меч длиной в пять футов и шириной в ладонь, с отпечатком Львиного Сердца и тремя следами когтей на лезвии. Карен заметил, что лезвие в руке каждого врага слегка посветлело.
Нехорошо… – мелькнула у него внезапная мысль.
-Поторопись … — рыцарь-капитан попытался все исправить в последнюю минуту, но, к сожалению, было уже поздно. Он увидел, как Кеглис и его Белый Львиный стражник внезапно наклонились над большим мечом, разрубленные вместе под дождем.
Брызги воды, похожие на полную луну, слетели с меча, образовав водяную завесу, растекающуюся по длинной улице.
В водяном занавесе блеснула слабая вспышка белого света.
Как та же самая идеальная дуга.
Дуга двинулась вперед, на расстояние почти десяти метров, словно искрясь.
Солдаты на передовой четвертой колонны корпуса белых львов, казалось, наткнулись на невидимую стену и рухнули на землю. Только через некоторое время раздался шипящий крик—кровь, окрашенная в цвет дождя. Кровавый ореол на улице быстро распространялся.
Меч белого ворона, это невозможно…
Нет, это было раньше… так и должно быть…
В этот момент слои истории, бесчисленные картины, как фрагменты, которые мешали друг другу, наложились друг на друга перед Легионом Белого льва.
В прошлом, сейчас, легенды, истории, слава, победы и поражения, бесчисленные воспоминания подобны тихой реке, медленно текущей в их сердцах.
Это Легион Белого льва.
Но это имя им больше не принадлежит.
Точно так же, как громкий голос между величественным небом и землей сказал:
Сегодня я сниму с тебя корону, потому что ты сошел с праведного пути…
Это был голос Сяньцзюня Айке.
Все люди на месте мгновенно прекратили свои движения, и воздух, казалось, наполнился каким-то тяжелым принуждением, даже ветер и поток воды стали густыми.
Все чувствовали огромное давление.
Фостер увидел луч золотого света, вылетевший из-за сверкающего флага. Через мгновение с востока поднялся еще один луч света.
Два луча света дополнили друг друга в раннем утреннем небе.
Фостер долго молчал, потому что знал – это священный меч львиное сердце.
Том 3. Глава 315
Лучи света сияли золотом в занавесе дождя. Все подняли головы – в темных облаках появилась трещина. Лучи света пронзили облака и упали над гаванью.
Рейд стоял, как будто старый солдат собирался вложить всю свою жизнь в эту битву. Только руки сжались в кулаки.
Древний король ходил и молча наблюдал, все не могли вымолвить ни слова. Помнят ли они клятву, начертанную на мече?
Они не могли ответить.
Господин Рыцарь, – маркизу было не по себе, он чувствовал волнение, но еще больше он боялся, что старый рыцарь вдруг передумает.
Старик медленно обернулся, выражение его лица было мужественным, только в темных глазах был намек на свет. Он поднял глаза и медленно произнес:
Балта, белые львы давно потеряли надежду в своих сердцах, из-за этого мы больше не можем терять нашу солдатскую славу.
Если бы первый король попросил нас об ответе, хоть мы уже отклонились от этого доблестного пути, мы можем ответить Его Величеству только с последним достоинством Легиона Белого Льва, верным до самой смерти.
Легион Белого Льва, покойся с миром, пока не умрешь.
Маркиз замер. Он смотрел на высокую фигуру старого рыцаря. В молодости он был легкомыслен, настойчив и имел идеалы, но борьба за власть давно все искоренила в нем. Даже он сам не осознавал масштаб потерь.
В этот момент он вдруг увидел пистолет с поднятым флажком. Юноша, скакавший галопом по возвышенности – его меч сиял, а рог издавал мелодичные звуки.
Такова история Эруина.
Маркиз почувствовал влагу в глазах и, прищурившись, наклонился. Он отдал честь своему учителю. Он осознал, что усвоил свой последний урок.
Когда-то у Карасу была слава, – тихо произнес чей-то голос, – но мы научились идти на компромисс. Идеал и реальность не всегда гармоничны. Свободное сердце – благодать, но оно такое же, как у тех, кто пришел к самопожертвованию самостоятельно.
Обладатель голоса опустил голову и отдал честь рейд.
Вуд, Эруин истекает кровью, – старик покачал головой.
Понимаю, – бывший верховный жрец Ампельселя стоял сбоку, прикрыв веки. Он тяжело вздохнул.
Именно тогда слуга, одетый в мантию, внезапно ворвался в комнату.
Мастер, все выходит из под контроля!
Вуд посмотрел с волнением. Он знал королевство, знал его людей. Даже в последнюю минуту кто-то боролся за него. У них, по крайней мере, было мужество; есть люди, борющиеся против судьбы.
Мастер?
Сделайте все возможное… хотя… – ответил Вуд, не оборачиваясь, и, вспомнив о молодом человеке, которого видел в тот день, покачал головой. – Правильно это или нет, мы всегда должны делать хоть что-то, быть в движении…
Что насчет результатов?
Оставь историю в прошлом… Свет, падающий между облаками, подобен большой руке, принуждающей нас.
…
Карен стоял под проливным дождем с мечом в руке и хотел плакать от бессилия. Может быть, он уже был в слезах, но эти слезы слились с дождем. Он видел собственными глазами, как золотой свет, казалось, отделил завесу дождя и упал на противоположную армию, и в этот момент он понял, что независимо от результата, это будет последняя битва Легиона Белого Льва.
Тот человек, он вручил знамя войны этой армии, возложил на них корону и дал им славу. Однако сегодня он встанет с противоположной стороны и просит их сдаться.
Ни за что!
Карен поднял голову. Его глаза, казалось, пронзили темные тучи, в них заиграло упрямство, как у маленького ребенка.
Но ребенок вырос, мастер…
Он стиснул зубы, слезы уже хлынули наружу.
Легион Белого Льва, братья мои! Приспешники Белого