Читать интересную книгу Сильные страсти под жарким солнцем - Мария Жукова-Гладкова

Несмотря на усталость, перед тем как отправиться в нашу с Ванькой каюту, я все-таки разбудила Гришу, делившего ложе с Кирой, – ему я должна была вручить пакет как можно раньше. Вместе с пакетом отдала прихваченные Костей из асиенды накопления, а также передала последние слова друга.

Улыбка парня, его крепкие объятия и искренняя радость послужили наградой за все испытания последних дней. Стоило немного помучиться, чтобы хотя бы одного человека сделать счастливым. Смерть Кости, конечно, стала для него ударом, но радость от освобождения пересиливала все.

Оставив Гришу, я наконец смогла добраться до своей каюты, принять душ и рухнуть в койку. Ванька что-то спрашивал спросонья, но я уже не могла ему отвечать. Я отрубилась.

Утром Ванька сделал несколько попыток меня разбудить, понял, что это ему не удастся, и отбыл куда-то наверх. Проснулась я от того, что кто-то сильно тряс меня за плечо, перевернулась на спину, открыла вначале один глаз, потом второй – и увидела Сергея Глебовича, который уже примостился на краешке моей койки.

– Выспалась? – спросил он.

Я бегло окинула взглядом каюту, Ваньку не заметила и вместо ответа спросила, где мой ребенок. Сергей Глебович сообщил, что ребенок проходит ликбез по огнестрельному оружию. Очень желает перейти к практическим занятиям.

– Любознательный у тебя сынок, – заметил полковник. – Я тоже был таким в детстве. И куда только нос не совал… А когда на дачу ездил к бабушке с дедушкой, так там мы вообще постоянно в полях-лесах копались. В местах боевых действий. Патроны находили, оставшиеся с Великой Отечественной, автомат, помню, заржавелый нашли. Мины… Дружок мой один подорвался. Без ноги остался в десять лет… С тех пор к минам отношусь с опаской. Это и спасло в свое время в Афгане. Я всегда трижды проверялся. Детские впечатления ведь самые сильные… Но я люблю оружие. Хорошее оружие… – Взгляд Сергея Глебовича стал мечтательным.

«Значит, наследственное», – чуть не ляпнула я, но успела сдержаться и только молча кивнула, потом потянулась, зевнула и предложила Сергею Глебовичу покинуть помещение, чтобы я могла привести себя в порядок.

Но полковник уходить не спешил.

– Ну чего? – спросила я.

– Нам тут сейчас никто не помешает… – сказал Сергей Глебович. – Дверь я запер.

Он наклонился, чтобы меня поцеловать.

Я резко дернулась, изловчилась – и врезала головой ему под подбородок.

– Сука!!! – взревел полковник.

– Ты отвалишь от меня или нет?! – рявкнула я. – Катись отсюда! – и показала пальцем на дверь.

– Ты, бл!..

– Бл… – не бл… но под тобой не лежала, – заметила я, хотя это не совсем соответствовало действительности. Но ведь Сергей Глебович меня не помнит?

– Тогда что ты меня все время рассматриваешь?! – продолжал орать полковник. – Что ты меня разглядываешь?

– Ты похож на одного моего знакомого, – спокойным тоном пояснила я, натягивая простыню до подбородка. – Поэтому и разглядывала. Уже разглядела.

– Чего? Какого знакомого? Что ты несешь? Ты виляла передо мной задницей! Передо мной! Ты всем своим видом показывала, что хочешь! Ты…

– Ты ошибся. – С большим трудом мне пока удавалось выдерживать спокойный тон. – Принял желаемое за действительное.

– Да ты мне на хрен не нужна! Да я таких, как ты…

– Зачем же тогда сюда пришел? – с невозмутимым видом спросила я. – Я же, кажется, тебя не приглашала. Сам пожаловал. Так что иди, Сергей. Ты ошибся адресом.

Сергей Глебович долго смотрел на меня. Взгляд его я выдержала. Думала, что же он сделает дальше? Пожалуй, он не представляет, как ко мне подступиться… А хочется ему… Но я ведь теперь не та дурочка четырнадцатилетней давности, которой он вешал лапшу на уши… И даже если бы я его сейчас хотела, все равно бы отказалась, потому что каким-то образом о нашем совокуплении тут же стало бы известно всему коллективу (почему-то всегда происходит именно так), а мне очень не хотелось бы чувствовать ухмылки у себя за спиной – пусть даже я этих парней никогда в жизни больше не увижу. Может, я и идиотка, но уж какая есть.

Если бы Сергей Глебович приложил некоторые усилия, чтобы меня заполучить, тогда бы, может быть, я бы еще подумала. Женщина я или кто? Да, я хочу, чтобы меня завоевывали. Чтобы боролись и из кожи вон лезли, пытаясь добиться моего расположения. И мне еще с Ванькиным мнением надо считаться. И Славкиным. И маме претендента представить для одобрения.

Ну я и выдала Сергею Глебовичу по полной программе – и про его завышенное мнение о себе, и про неуважительное отношение к женщинам, в общем, все, что я успела заметить. Полковник в долгу не оставался и мне отвечал.

– Ну чего ты выпендриваешься? – спросил он в конце. – Мужика у тебя нет…

– А ты откуда знаешь? – быстро вставила я.

Полковник на мгновение смутился.

– Ну? С Ванькой ты не разговариваешь, да и не стал бы он тебе ничего подобного говорить. Кстати, о птичках. Ты не смог найти с ним общего языка, а это для меня важный показатель. Отношение к моим детям. И отношение моих детей. У тебя ведь их нет?

Сергей Глебович хмуро на меня глянул.

– И ты никогда не хотел их иметь? – продолжала я. – Неужели никогда не хотел сына?

Сергей Глебович пожал плечами и предложил сменить тему.

– Давай сменим. Повторяю свой вопрос: почему ты решил, что у меня нет мужика?

Сергей Глебович хмыкнул и сообщил, что перед этой операцией ему представили всестороннюю характеристику и Буйновского, и моей скромной персоны с подробнейшей биографией.

– Ну и что интересного ты нашел в моей биографии? – поинтересовалась я, прилагая усилия, чтобы не показать, как у меня все сжалось внутри.

– Решил, что ты за бабки специально подставляешься вместо любимой дочери своего шефа, – признался Сергей Глебович. – Что за бабки ты готова идти на риск. Ошибся в одном: я думал, что ты тоже задействована в наркоторговле. Хотя наши спецы считали, что Буйновский просто использует тебя втемную. Правильно считали, следует отдать им должное. И правильно тебя оценили. Гриша мне тут понарассказывал про твои фортели на асиенде… Наши во многом спрогнозировали твое поведение. Не зря людям бабки платят, – усмехнулся полковник.

– М-м-м, – протянула я.

– И мужика твоего последнего подробную характеристику читал, – продолжал Сергей Глебович. – Не взял он тебя с собой в Швецию. Не взял.

– Ошиблись твои спецы, – с ехидством поправила я. – Не он не взял, а я не поехала. – Помолчала и добавила: – Но я жду, когда он вернется. И он об этом знает.

Сергей Глебович покровительственно усмех-нулся.

– Жди, жди, – сказал он. – Но тебе не кажется, что тебе самой пора изменить отношение к мужчинам? Сбавить гонору. Слишком хорошо о себе думаешь. Отец твоих сыновей отвалил…

– Это ты тоже в отчете прочитал?

– Нет, это и так ясно, – отмахнулся полковник. – Ты же замужем не была. Небось мужика хотела ребенком удержать? Правильно сделал мужик, что свалил. Я бы тоже свалил…

Сергей Глебович еще что-то говорил, но я уже не слушала. Он меня не помнит. И никто, кроме меня, не знает, кто отец Ваньки и Славки. Даже «спецы» не смогли докопаться до событий четырнадцатилетней давности – или не очень старались? Зачем им годы моей юности? Наверное, подробно занимались лишь последними годами.

– Ира, слышь! – прервал мои размышления голос Сергея Глебовича, снова переместившегося к моей койке. – Может, это самое… ну… все-таки попробуем?

И взгляд, и голос его изменились. Кобелина.

– Нет, Сергей, – твердо сказала я. – Как я тебе уже говорила, ты напоминаешь мне одного моего старого знакомого. Но мне не хотелось бы портить о нем впечатление, связавшись с тобой. Прости.

– Как знаешь, – пожал плечами Сергей Глебович, но, сделав шаг к двери, заявил, что в Питере мне позвонит. Правда, дверью хлопнул.

Ох уж мне это ущемленное мужское самолюбие! Как же – баба не дала. Обойдешься, дорогой. У меня все перегорело. Если бы он пришел раньше на четырнадцать лет… А теперь он недостоин быть Ванькиным отцом.

Не прошло и пяти минут после ухода полковника, как в каюту ворвался Ванька. Я уже плескалась в душе, но защелка изнутри отсутствовала, так что сын тут же рванул дверь на себя.

– Закрой немедленно! – рявкнула я.

Ванька дверь прикрыл, оставив щелочку, заявил, что не подсматривает, и ехидненько поинтересовался:

– Клинья подбивал?

– Откуда ты таких выражений набрался? – спросила я со смехом.

– От бабушки. Так подбивал или нет?

– Это ты про кого? – решила я изобразить невинность.

– Да ладно тебе, мама, – продолжал хихикать Ванька. – Я все знаю.

Я, конечно, тут же захотела выяснить, что известно моему дражайшему ребенку. Сынок незамедлительно сообщил, что сегодня, после пробуждения начальства, Олег Алексеевич Буйновский, полковник и Сеня Крот уединились в салоне и оттуда по телефону Олега Алексеевича звонили Андрею Николаевичу, правда, разговором остались явно недовольны, потому что здорово орали, но о чем все-таки удалось договориться, и удалось ли вообще, Ваньке неизвестно. Да это его, откровенно говоря, и не особо колышет. Мне ведь все равно расскажут.