Этот нервный тик он получил, ещё воюя в Афганистане, и даже при помощи всеисцеляющей регенерации Улья не смог от него избавиться, искажая лицо однобоким кратковременным оскалом при малейшем негативном нервном всплеске.
— Они точно пойдут этим путём, иначе просто и быть не может, — закончил Прапор свои объяснения Лешему, а заодно и всем остальным.
Ущелье.Сокол бесшумно выскользнул из-за многотонного камня, за которым залёг сторожевой наряд, скрытно выдвинувшийся с поста к ущелью, и пополз к заранее определенному для его тройки месту. За ним, копируя движения, последовали Бритый и Мазик. Дорогу Сокол знал отлично и безошибочно ориентировался в сгущающихся сумерках. Несколько ночей назад они с Прапором и командирами других троек провели здесь рекогносцировку, присматривая, где удобнее всего разместить людей, чтобы наглухо перекрыть ущелье и не дать банде проскользнуть в тыл. И вот уже четвёртую ночь ждут непрошеных гостей, которые должны здесь пойти, но всё никак не идут. Лучше бы и не шли.
Ползти его тройке далековато, значительно дальше, чем трём другим. В горах это тяжкий труд, но делать нечего — светиться нельзя, возможно, за ущельем ведётся наблюдение. Эмберцы тоже не дураки, попусту голову под пули подставлять не станут. Тем более они тоже хороший боевой опыт имеют, прокачанные не меньше нашего, некоторые вообще проходили спец подготовку и в горячих точках своих планет многие были, и будучи на Земле. Так что противник серьёзный, недооценивать его нельзя. Нужно всё делать с умом. Здесь кто кого переиграет.
Периодически Сокол останавливался, замирал, осматривался и прислушивался к звукам наступающей ночи. Замирали и его бойцы. Услышав короткий условный звук, отвечали пароль и ползли дальше.
— Молодцы, не дремлют, срисовали ползунов, — каждый раз думал Сокол после обнаружения.
Оставалось ещё проползти среди огромных валунов, разбросанных по ущелью россыпью, так, будто ими играл великан, а потом бросил за ненужностью. Пересечь открытое пространство до уже почти сухого русла, подняться немного вверх и разместиться на склоне горы с левой стороны ущелья, заняв круговую оборону. Они были уязвимы лишь сверху — можно забросать гранатами, зато половина ущелья, и особенно «дорога», были как на ладони.
Справа от группы Сокола, прямо на берегу, в каких-то пятидесяти шагах заляжет тройка Динамо. Те поползут следом, через десять минут. А на тропе, ведущей к Парадизу, останется группа Малого. Ну, а Жгут со своими ребятами разместятся в середине ущелья на небольшой каменистой возвышенности, уходящей немного в тыл, на месте Армана, Дока и Тороса. Самая дальняя позиция выпала Чибису и его парням, считай, у входа со стороны Эмберцев. Но они — и самая сильная группа-разведка, почти все с даром скрыта.
«Разведка» меняла Прапора с его обезбашенными парнями, а Сокол, Динамо и Малой — Лешего, Фому и Филина с «молодняком». Люди дежурили по двое суток, дольше просто было нельзя, но и чаще маячить, тоже опасно.
Сержант понимал, что позиции нарядом выбраны удачно. Если Эмберцы пойдут, то бойцы Парадиза встретят их достойно. Только бы скорее уж.
Достигнув места, Сокол перевёл дыхание, от души приложившись к живцу, внимательно осмотрелся и, услышав условный сигнал, ответил, чирикнув.
— Кто? — раздалось из «прятанки».
— Свои.
— Я сейчас шмальну, а потом на труп твой посмотрю, свои или нет, — рыкнул бас из засады.
— Синица, — поспешил исправиться Сокол.
— Яблоко. Давай, выползай по одному, токо не шуми.
— Здорово, парни, ну, чё тут у вас? — добрался Сокол до укрытия.
— Тихо. Ни души.
— Может, не пойдут уже? — с надеждой в голосе сказал Бритый.
Новенький, Чинук, слегка улыбнулся, обрамив уголки глаз лучиками морщинок.
— Чё, ссыкотно? — спросил он, кивнув. — Не дрейфь, отсидишь двое суток, сменим тебя, — подмигнул он бойцу.
Бритый глянул на новичка исподлобья и, зло сощурив глаза, прошипел:
— Не свежаку мне говорить о страхах. Такие, как ты, здесь дохнут первыми.
— Охолони! — коротко рыкнул Леший, окинув обоих тяжёлым взором.
Три часа никто не произнёс ни слова, наблюдали за округой, пока Леший, не пожелав удачи новой смене, не отбыл со своими людьми к городу.
Уже давно перевалило за полночь, когда Сокола слегка коснулся Мазик, обладающий даром Слуха:
— Сокол, — тихо прошептал парень, — там, позади нас кто-то ходит. Тииихо так идут, даже я почти не слышу.
Сокол повернулся и тихонько пополз назад, чтобы понаблюдать в том направлении, куда указал Мазик. Но, не успев, как следует осмотреться, услышал крик Чибиса, затем тишину ночи разорвала автоматная очередь в правой стороне ущелья, следом — ещё одна. В ответ на стрельбу «Разведки», а стреляли именно оттуда, ущелье буквально взорвалось грохотом автоматов, взрывами гранат и криками людей. Теперь открыла огонь и группа Жгута. Враг попёр буром.
Сокол, не видя, в кого стрелять, затаился, снял автомат с предохранителя, достал и приготовил к бою гранаты, нож и стал ждать. Не стреляли и его подчинённые. Сокол боковым зрением видел, что Мазик, как и он, изготовился к бою, заткнув уши, посматривает по сторонам, а вот Бритый почему-то забился под большой валун, обхватил голову руками и тихонько скулит.
— Ментальная атака! — поспешил он предупредить оставшегося в строю бойца.
Мазик кивнул и вынул беруши, усердно прислушиваясь, пытаясь вычислить местонахождение Ментанта.
Как ни внимательно всматривался Сокол в темноту ночи со своим даром Зрения, ожидая увидеть противника, Эмберцы появились внезапно. Первый из них выскочил из-за камня, буквально в трёх шагах от него. Сокол оторопел, но натренированные руки сделал своё дело — короткой очередью врага отбросило под ноги выскочившим вслед за ним собратьям. Нескольких из них Сокол тут же завалил, остальные, растаяв на глазах, откатились назад.
Сокол вовремя сменил позицию: место, где он только что лежал, буквально вскипело от попаданий.
— Ну, личности нетрадиционной ориентации, держите! — прорычал разъярённый Сокол, стреляя по невидимым целям.
Группа Чибиса замолчала. Перестрелка шла в середине ущелья. Беспокоясь за друга, Сокол, услышав, как заработал автомат командира дальней группы, несказанно обрадовался.
— Жив, чертяка!
Сзади грохнуло. Бездыханное тело Мазика подбросило взрывом и отшвырнуло на камни.
Крики боли и ярости доносились со всех сторон. Сокол расстрелял в полу прозрачных нападающих, мелькающих то тут, то там, весь магазин, перекатился за соседний валун и бросил оттуда одну за другой две гранаты. Третью оставил для себя. Последнее, что он запомнил, крики и проклятья раненых Призраков и близкий столб огня.
Очнулся Сокол от пинка в бок.
— Живой, этот живой! — радостно-торжествующе воскликнул кто-то рядом.
Лёжа на животе, Сокол усилием воли приподнял голову, с трудом разомкнул залитые кровью веки и увидел вокруг себя Эмберцев. Какой-то бородач в бандане склонился к нему:
— Что, паскуда, допрыгался? Сейчас землю грызть будешь, гад! Я тебе за Дамбиса такие проводы на тот свет устрою, что пожалеешь о том, что тебя мутанты живьём не сожрали!
Кто-то из бойцов стал пинать его, стараясь попасть в голову. От дикой боли Сокол на мгновение потерял сознание, а когда пришёл в себя, выхватил заветную гранату, перевернулся на спину и, приподняв руки вверх, отпустил предохранительную скобу…
* * *
Чибиса клонило в сон. Конечно, он понимал, что спать нельзя, но глаза предательски слипались, и голова тяжело падала на выставленные вперёд руки, сжимающие автомат. Боец на мгновение проваливался куда-то глубоко в пустоту, но тут же приходил в себя, тряс головой, щипал себя за руку, обтирал лицо платком с холодной водой из снятой с пояса фляги. Когда становилось совсем невмоготу, Чибис подтягивал ноги к подбородку и садился в тени большого валуна, за которым лежал. Стараясь отвлечься от обволакивающей тягучей дрёмы, он думал обо всём подряд, перебирая значительные и незначительные события прожитой жизни, концентрируя внимание на самом интересном и ярком. Периодически оглядывался на своего напарника и друга, молодого бывшего военнослужащего, который попал в Стикс три года назад, во время отпуска за проявленный героизм во время боевых действий в одной из горячих точек его мира. Парень лежал среди камней в пяти шагах от него и наблюдал за тылом. Он тоже время от времени клевал носом, и тогда Чибис бросал в товарища маленький камешек. Крафт вздрагивал, поворачивал голову и виновато кивал.