Читать интересную книгу Ремейк Нового года - Анна Литвинова

— Твоя сестра всех так встречает? — холодно спросила Нина.

— Нет. Только моих подружек, — беспечно улыбнулся Макс.

— И как твои подружки к этому относятся? — еще более ледяным тоном спросила Нина.

Он пожал плечами:

— Терпят. А что им еще остается? Девчонок много, а сестра у меня одна.

«Сволочь ты, Макс», — подумала Нина.

Больше всего хотелось залепить ему пощечину и уйти. Но разве после такого он ей когда-нибудь позвонит? И потому пришлось терпеть и ледяную мамашу, и сволочную сестру… «Ничего, грымзы, — утешала себя Нина. — Женится на мне Макс — я вас быстро к ногтю прижму!»

…Еще хуже, чем мама с сестрой, Нину принял начальник Максовой охраны. Поначалу просто косо посматривал, а как понял, что она не из тех, кто на одну ночь, перешел к решительным действиям. Как-то вечером, когда Макс расслаблялся в джакузи, а Нина сидела на террасе и лихорадочно готовилась к зачету по макроэкономике, начальник охраны явился к ней с разговором. Без спросу вошел, без разрешения сел, нагло развернул ее кресло так, чтобы самому оставаться в тени, а ей в глаза бил свет. И заявил:

— Ну, что ж, девушка из Веретенников. Давайте поговорим.

И вместо разговора разразился монологом. Про то, что он знает про нее все. И о том, что отец — алкоголик, и что мать — без образования, даже школы не закончила. А их домик в Веретенниках скоро конфискуют, потому что папаня брал под его залог кредит на покупку «Нивы», «Ниву» разбил, а кредит погасить не смог…

— Я ничего этого не скрываю, — прервала его Нина. — И что дальше?

— То, что Макс твои проблемы решать не собирается.

— Лично у меня никаких проблем нет, — отрезала она. — И у Макса я ничего не прошу. У вас все?

— Нет, — он достал из внутреннего кармана конверт. — Копию я передал Максу. У тебя есть что сказать в свое оправдание?

Нина конверт взяла, распечатала… и озадаченно уставилась на собственную фотографию. У нее такой нет, это точно. Интересно, где ее сняли? И кто?

Она присмотрелась повнимательней и воскликнула:

— Так это ж меня… у дяди Миши, в хозяйственном магазине, щелкнули! Ну и что дальше? Что-то я не поняла…

Начальник охраны молчал, и тогда Нина снова заглянула в конверт и вытащила из него листок бумаги. С недоумением прочитала: «Крысид-гель представляет собой концентрат в виде геля серого цвета без запаха. Действующее вещество 1-нафтилтиомочевина…»

Отбросила бумажку, повторила:

— Я не понимаю, что это значит?

— Я бы тоже хотел знать, что это значит, — холодно ответил начальник охраны. — Потрудись, пожалуйста, объясниться.

— Нет уж! — взорвалась Нина. — Объясняться я буду не с тобой, а с Максом!

Подхватила конверт, бросилась в цокольный этаж, фурией влетела в комнату отдыха, где в джакузи подремывал Макс. Заорала так, что тот от неожиданности чуть не захлебнулся:

— Ты что, Макс, совсем шизофреник? Зачем ты велел за мной следить?!

Честно говоря, она ожидала, что Макс удивится и скажет, что он за ней следить не приказывал. Что это личная инициатива начальника охраны. Или, если и правда приказал следить, хотя бы смутится и извинится, что лезет в ее частную жизнь. Однако Макс не удивился и не смутился. Холодно ответил:

— Я не понимаю, что тебя удивляет. Я не простой человек, и это обычный порядок. Все мои контакты тщательно проверяют.

— Какая гадость! — вырвалось у Нины.

— Обычные меры предосторожности, — пожал плечами Макс.

Он даже из джакузи не вылез. По-прежнему расслаблялся в ванной, щелкал пальцами по пенным пузырькам, а Нина нависала над ним, бледная от беспомощного гнева.

— Кстати, раз уж мы коснулись этой темы… — твердо сказал Макс. — Меня тоже удивили эти фотографии. Зачем ты ходила в хозяйственный магазин и покупала яд?

Нина еле сдерживала слезы:

— А потому, Макс, что, как верно сказал твой начальник охраны, я живу в убогом деревенском домике. А в деревенских домах — не в таких, как твой, а в обычных — водятся крысы. Если ты забыл, то это такие зверьки, серого цвета, с длинными хвостами, жутко противные. И их нужно травить, потому что иначе они сгрызут и полы, и все, что в погребе. А погреб, если ты не помнишь, — Нина чувствовала, что уже близка к истерике, — это такое место, где хранятся продукты у тех несчастных, кто не может купить себе большой холодильник с морозильной камерой…

Она не договорила, бросилась вон из комнаты отдыха, взбежала на террасу, зарыдала… А отплакавшись, запихала в сумку так и не выученные учебники по макроэкономике и бросилась к выходу. Все, хватит с нее. Не нужно ей никакого олигарха. И особняка не нужно, и его долбаной роскоши тоже.

Макс ее не остановил.

А на следующий день, рано утром, прислал в Веретенники шофера.

Тот, не разуваясь, прошел по свежевымытым полам и протянул Нине конверт. Она разорвала его с нервным смехом: ну, где ее еще сфотографировали?

Но на этот раз из конверта выпали ключи и какая-то бумага.

«Пежо-307, — прочитала Нина. — Двигатель номер… кузов номер…»

— Что это? — недоуменно спросила Нина.

— Подарок, — шофер с нескрываемой неприязнью смотрел то на нее, то на убогую обстановку в комнате.

— Передай Максу, чтобы… — начала Нина.

Она хотела сказать: «Чтобы засунул это „Пежо“ себе в задницу», но осеклась. Секунду подумала, улыбнулась и повторила:

— Передай Максу… большое спасибо.

…И опять все пошло по-старому. Снова дорогие рестораны, но Макс, хоть и сидит с Ниной, занят не ей, а бизнесом: каждые пять минут звонит мобильник, каждые полчаса к столику подходят знакомые, и с каждым он что-то обсуждает, а Нина рассеянно ковыряется вилкой в дорогих закусках… И ужасные воскресные обеды с его сестрой и мамой, и очередной скандал с начальником охраны — у Макса из сейфа пропала тысяча долларов, он велел разобраться, а кого в первую очередь подозревать? Конечно, Нину из убогих Веретенников…

В общем, как-то неправильно жизнь стала складываться.

Нина даже сходила к учительнице. И впервые с тех пор, как окончила школу, не хвасталась успехами, а жаловалась:

— Похоже, неправильную я выбрала мечту. И если такой ценой, жить в особняке я уже не хочу…

А учительница твердо сказала:

— Значит, уходи, Ниночка. Ты не такой человек, чтобы о тебя ноги вытирали.

И тогда Нина решилась.

На следующий же вечер, когда Макс в очередной раз вывел ее в ресторан и, вместо того чтобы общаться с ней, болтал по телефону с партнерами по бизнесу, она дождалась, пока он закончит очередной разговор, и твердо сказала:

— Знаешь, Макс, все. Я от тебя ухожу.

— Подожди, Нина, мне надо перезвонить, — отмахнулся Макс. Озабоченно затыкал в клавиши, приказал кому-то «ждать сырье хоть до утра», положил трубку, переспросил: — Так что ты сказала?

— Я сказала, что мне надоело. И я ухожу, — твердо повторила Нина.

— Куда ты уходишь? Мы же еще не доели? — с очаровательной непринужденностью спросил Макс.

— Не прикидывайся, — отрезала Нина. — Я ухожу ОТ ТЕБЯ. Все. Аллес. Прошла любовь, завяли помидоры.

— Ах, вот как, — дернул плечом Макс. — Уходишь, значит. Что, я тебя больше не устраиваю? Или мой дом разонравился? Слишком маленький? В твоих Веретенниках лучше?

— Не надо запрещенных приемов, Макс, — поморщилась Нина. — Ты прекрасно все понимаешь. Ты знаешь, что мне нравится и с тобой, и в твоем доме. Но мне надоело, что ты обращаешься со мной, как с последней шавкой. Мне надоело терпеть твою гадостную сестрицу, и твою мамочку, и этого урода-охранника. Мне надоело, что ты держишь меня на седьмых ролях. И я поняла… поняла, что… что мне действительно гораздо лучше дома, в Веретенниках. Хотя бы потому, что там я сама себе хозяйка. И не должна улыбаться, если мне плохо.

— А сейчас тебе плохо? — вдруг спросил Макс.

— Плохо, — отрубила Нина и улыбнулась. — Но улыбаюсь я при этом в последний раз. Все, я пошла. «Пежо», разумеется, верну.

Она встала.

— Сядь, — приказал Макс.

Нина осталась стоять и спокойно сказала:

— Ты, кажется, не понял, Макс. Ты больше не имеешь права мне приказывать.

— Пожалуйста, сядь, — повторил он. — У меня к тебе предложение. Ты выйдешь за меня замуж?

— Замуж? — остолбенело повторила Нина и села.

Что, значит, так? Именно так и сбываются мечты?

— Ты серьезно, Макс? — тихо спросила Нина.

— Абсолютно. Я решил, что мы поженимся в следующую субботу, в загсе. Чтобы не ждать месяц, я договорюсь. Прием будет в «Пушкине», в свадебное путешествие поедем на Сейшелы, брачный контракт уже готов, работать после свадьбы будешь в моей корпорации. Вроде все. Есть возражения? — Он вопросительно взглянул на нее.

Значит, все… Она своего добилась. Она будет женой олигарха и станет с полным правом жить в особняке, и носить красивые платья, и ездить на дорогих машинах. И ходить на те приемы, куда муж скажет, и ездить туда, куда он решит, и работать там, где он захочет. И не иметь права на собственное мнение, на плохое настроение и даже на крошечную личную, не связанную с Максом жизнь.