Читать интересную книгу Мера ноль (СИ) - Изотов Александр

Горец отлучился, оставив с нами на пару минут нервную Кару, а потом принес небольшую вязанку дров.

– Тут всегда есть немного дров для путников, — пояснил Дадаш.

Я подумал, что, возможно, этот храм рассматривается у горцев, как крепость, на самый крайний случай. Поэтому вполне умно держать здесь какие-то запасы, чтобы в случае отступления не думать о таких вещах.

Затем горцы принялись на небольшом костерке жарить дичь, и Дадаш под недовольным взглядом сестры передал нам с Рычком по ножке какого-то зверька. Только тут я вспомнил, как я голоден.

Я вгрызался в мясо, будто сам был горным хищником, и меня совсем не заботило, как там отреагирует пустой желудок. Чтобы утолить голод, одной такой ножки было мало, но затем мне дали кусочек лепешки. Выпечка оказалась довольно сытной, и очень напомнила мне лаваш.

Потом мы сидели некоторое время и просто ждали. Я пытался расспрашивать горцев об их жизни в горах, но они больше отмалчивались. Арбалеты были тайной, их деревня — тоже.

Мне все же удалось выпросить посмотреть одну стрелу.

— Что же это за растение такое? — спросил я, крутя в руках короткий арбалетный болт, чуть длиннее ладони.

Оперение было вставлено в аккуратный распил и надежно примотано, тяжелый железный наконечник тоже был приделан так, что центровка не нарушалась. Я покачал головой – у них все сделано с умом.

В этот раз я не рискнул трогать наконечник, который действительно был покрыт тонкой пленкой типа парафина. Под ним угадывался красный налет какого-то сока.

– Адский каракоз, — ответил Дадаш, и неожиданно добавил, – Подарок демонов этому миру.

— Что? -- переспросил я, – Демонов?

– Ну, так сказал старейшина. Он часто растет на краю бездны, которую оставляет Ревун.

Я потер подбородок. В этом мире ничему не стоит удивляться, поэтому нужно принимать информацию, как есть. Я усмехнулся – демона видел, Ревуна тоже, но вот при виде растения из ада меня вдруг охватили сомнения жителя двадцать первого века.

Вскоре от скуки я начал даже обстругивать свой костыль, чтобы придать ему хоть какие-то боевые качества, когда рядом прошуршали шаги, и скрипнул камешек под ботинком.

– Дадаш, – раздался голос, – Почему зверь не связан?

Мы обернулись. У входа стояли еще горцы. Впереди довольно бодрый старик, седой и бородатый, за его спиной три фигуры в плащах. Они настороженно подняли арбалеты, решая, в кого целиться.

Рычок опять напрягся, схватил нож.

– Мастер Женя, – вскочив, чуть склонился наш конвоир, – Были причины.

– А я тебе говорила, брат? – Кара тоже встала, послушно наведя на нас оружие.

То, что это был тот самый старейшина, у меня не было сомнений. Но когда я услышал его имя, в меня пахнуло чем-то родным, земным. Как же я соскучился по обычным человеческим отношениям, безо всяких там «господинов», «мастеров» и тому подобных обращений.

Не ослышался ли я, и есть ли здесь, в нулевом мире, тоже такое имя?

Я встал, опираясь на костыль, и показал пустые руки. Нож лежал у моих ног.

– Здрасте, – сказал я, – Нет причин нас бояться.

Старейшина смерил нас взглядом, но все время беспокойно косился в сторону Волчонка.

– Рычок, убери нож, – произнес я.

Он вздохнул, но послушно положил его перед собой, и упрямо уставился в землю. Это вызвало легкие удивленные возгласы за спинами старейшины.

– Давайте поговорим, – снова сказал я, – У меня много вопросов…

– Дадаш, – не ответив мне, спросил старейшина, – Что все это значит?

Горец вкратце поведал ему о том, что мы разоружили их, а потом вернули оружие, и сами напросились на встречу с ним. А еще о том, что я откуда-то знаю, как называется их тайное оружие.

– Так, с этого дня, – старейшина потер подбородок, – надо будет увеличить численность патрулей.

Я стоял и спокойно ждал, пока на меня не обратят внимание. Рычок благоразумно сидел и смотрел в пол.

– Кара, забери у зверя нож, – сказал старейшина.

– Так точно, мастер Женя, – горянка радостно бросилась выполнить приказ.

Рычок нахмурился, но не стал препятствовать. А я же обратил внимание на «так точно». Странно все это, есть над чем задуматься.

– Мы обещали, что у них останутся ножи, – вздохнул Дадаш.

Мастер Женя нахмурился, но покачал головой:

– Я ничего не обещал, и тебе стоит задуматься, Дадаш, прежде чем доверять зверям.

– Но, мастер, они какие-то… – горец замялся, – другие.

Старейшина окинул взглядом меня, мою ногу, посох, и нож в моих руках.

– Другие, говоришь. Дадаш, я всегда доверял твоей интуиции. О чем ты хотел поговорить, ноль?

Я медленно выдохнул, готовясь к моменту истины. Страх был, что моя догадка окажется неверной, но рискнуть стоило.

– Сначала, как прикажете обращаться к вам… – я сделал паузу, – Евгений? Простите, не знаю, как по отчеству.

Старейшина округлил глаза, переглянулся со своими сопровождающими и махнул рукой:

– Опустите оружие.

Те даже сняли балахоны, видимо, сомневаясь, что правильно расслышали приказ. Двое оказались такие же черноволосые горцы, а вот третий был совсем белый, явно из других мест. Они удивленно переглянулись, но опустили арбалеты.

– Кара, к тебе тоже относится.

Горянка нахмурилась, цыкнула, покачав головой, и уселась, недовольно уставившись в механизм арбалета. Выпускать оружие из рук она не собиралась.

Старейшина прошел к костру и жестом пригласил меня сесть.

– Ну, давайте поговорим.

Мы уселись, и он осторожно сказал:

– Как-то даже непривычно. Я за тридцать лет уже и забыл все это. Павлович я, вроде как.

Я улыбнулся и протянул руку:

– Марк.

Горцы напряглись, но старейшина совершенно привычным жестом пожал мне руку, а потом с улыбкой потер свою ладонь. Нули и даже Рычок переглянулись и приложили два пальца ко лбу, посмотрев на небо.

– Тридцать лет? – вырвалось у меня, – Не может быть…

– Еще как может, – усмехнулся Евгений Павлович, – Зато какой результат.

Он обвел руками горцев, указал на арбалет, а потом горько усмехнулся.

– Эх, как я пожалел, что плохо учился. Учеба в свое время мне на хрен не сдалась, а здесь… Здесь эти знания могли бы спасти миллионы жизней.

Я пригладил волосы. Да, вполне возможно, но меня пока спасали только мои боевые навыки.

Старейшина не таил от своих горцев ничего и вкратце пересказал мне свою земную историю. Инженерное образование, до академика чуть-чуть не дотянул, очень увлекался охотой. При этих словах у меня подпрыгнули брови. Академик жалуется, что плохо учился. Такое редко услышишь.

Дальше Евгений Павлович рассказал, как в тридцать с небольшим годков, в самом начале девяностых, он сюда и попал. По такой же сделке с Абсолютом.

– Как нет Советского Союза? – он раскрыл рот, и ударил кулаком по ладони, – Вот же сволочи! А я говорил, что реформы нужны…

На мой вопрос про сделку он задумчиво поскреб бороду, вспоминая.

– Да, давно это было. Я в больничке умирал, редкое заболевание. А тут этот голос предложил мне в нулевой мир, про тринадцатого что-то плел. И я попал сюда, здоровый, представляешь? – он усмехнулся, – Ну, как здоровый. Я не сразу разобрался, что тут к чему.

Он уставил куда-то в сторону, в его глазах повисли тяжелые воспоминания.

– Ох, и насмотрелся я тут, Марк. Тут нулей за людей не считают! Ты же знаешь уже, что здесь и «человек» – тоже мера?

– Да. Третья мера.

– Самая дрянная. В Инфериоре они хозяева, высшая мера. И вот там, в центре, где стоят города этих «человеков»… – он с ненавистью выплюнул это слово, – Там вообще ад.

Горцы вздрогнули, а Евгений Павлович махнул на них:

– Я не про тот ад говорю.

Он снова посмотрел на меня:

– Потаскало меня по Инфериору, двадцать лет в рабстве. Я выжил, смог сбежать. Они меня не сломали, но сломанных нулей здесь миллионы. Ты видел их, Марк?

Я кивнул.

– Эти бедняги не знают другой жизни, Марк, а я могу им дать ее, – твердо сказал Евгений Павлович.