Читать интересную книгу Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана (Том 1) - Б Рошфор

Летиция незадолго до этого как обычно ушла в лес, чтобы набрать каких-нибудь ягод, проверить силки и набрать воды из ручейка, журчавшего неподалеку в траве. Она никогда не уходила далеко, обычно Фанфан слышал, как она напевает. А напевала Летиция всегда.

- Так ты знаешь, что я думаю о тебе, ведь я пою только песни про любовь.

Фанфан вскочил: почему молчит Летиция? Собрался уже позвать её, но инстинкт подсказал не делать этого. Побежал к шалашу взять ружье. Уже углубившись в лес, услышал сдавленный крик. Мчась сквозь кусты, он стал кричать:

- Летиция! Летиция, я уже иду!

У ручейка он увидал Летицию, отчаянно отбивающуюся от двух мужчин, уже успевших сорвать с неё платье. Один зажал рукой ей рот, чтоб не могла кричать, другой, уже спустив штаны, держал за ноги...

Крик Фанфана их насторожил, и когда тот вылез из кустов, Летиция сумела вырваться и откатиться к его ногам.

Фанфан, держа обоих под прицелом, велел Летиции:

- Спрячься за меня! - И тут крикнул нападавшим: - Ни с места, или буду стрелять!

При этом сам Фанфан прекрасно знал, что блефует - по дороге успел убедиться, что от морского воздуха замок его ружья заржавел и перестал действовать.

Нападавшими были французские солдаты, - дезертировавшие вроде него, или сбежавшие прямо с поля боя. На них были ещё остатки формы, но лица уже заросли густой щетиной. У одного были светлые волосы и брови, другой почти что лыс.

- Смотри-ка, - сказал блондин, показывая на штаны Тюльпана. - Еще один французский герой!

У него был марсельский выговор.

- Ты что, её сторожишь? - спросил он с гадкой ухмылкой и с какой-то опасной уверенностью в себе, словно не замечая наведенного на него ружья. Фанфан вздрогнул: этот тип что-то задумал! Они вооружены? Да! Правда, ружья лежали метрах в трех от них на траве. Тут вмешался второй солдат. Он был чистокровный парижанин - говорил так, словно у него чирей на языке:

- Эй, не делай глупостей из-за этой цыганки!

И вдруг словно гром среди ясного неба - парижанин выхватил из-под куртки длинный кавалерийский пистолет и выстрелил!

Летиция вскрикнула от ужаса и зарыдала, Тюльпан вдруг ощутил боль, ужасную боль в левом плече! Кровь потекла по всей руке. Он отчаянно закричал:

- Летиция, беги! К лодке!

Потом услышал, как Летиция помчалась сквозь кусты, схватил ружье за ствол и одним ударом раздробил голый череп стрелка, который уже прыгнул к нему с ножом, чтобы добить. Но в следующий момент Фанфан ощутил удар головы марсельца по своему желудку, и удар этот переломил его пополам, ну а удар в шею окончательно свалил на землю. Потом Фанфан почувствовал, как марселец пинком башмака переворачивает его навзничь и увидел над собой его белобрысую голову с оскаленными зубами.

- Адью, Тюльпан! И распрощайся со своими яйцами. Я их тебе отрежу! Но сделаю это на глазах твоей цыганки! Люблю я такие штуки! Пойду займусь ей, - она наверняка не может грести так быстро, как я умею плавать, понял, говнюк! Ведь я - лучший пловец Старой гавани в Марселе!

Проехавшись острием ножа по фанфановой шее, марселец расхохотался, отвернулся и помчался к пляжу, чудовищно ругаясь на ходу.

Тюльпан оперся здоровой рукой о ствол ближайшего дерева, и кое-как сумел встать. Парижанин, валявшийся у его ног, давно уже отдал Богу душу. В глазах у Фанфана все плыло. Подняв раненную руку, словно пытаясь остановить кровотечение, он спотыкаясь побрел в сторону пляжа, дрожа от ужаса при мысли о том, что марселец и вправду мог оказаться отличным пловцом.

На пляже он прежде всего заметил лодку - та была на месте! Потом увидел марсельца, возвращавшегося назад вне себя от ярости. Схватив Фанфана за волосы, вывернул голову ему так грубо, что Фанфан подумал - шея переломится. Фанфан рухнул назад, а марселец заорал:

- Где она! Где! - и при этом пинал его раз за разом. - Если не скажешь, куда она спряталась, я тебя прикончу!

- Пошел ты к черту, - ответил Тюльпан. - Откуда мне знать? На Корсике места много, а?

Тот замолчал. Глаза Тюльпана заволокла багровая пелена, но он заметил, что марселец что-то замышляет, и только больше испугался.

- А-а, я придумал кое-что получше! - с кривой улыбкой сообщил ему марселец, похваляясь осенившей его идеей. - Ты сам её позовешь! Она где-то неподалеку и услышит!

- Ну и что дальше?

- Я спрячусь, а ты её позовешь - мол, опасность миновала, поскольку ты меня перехитрил, понял?

- Вот еще! Пошел ты!

И тут Фанфан получил такую оплеуху, что искры из глаз посыпались, в ушах зазвенело. Потом из носа потекла кровь.

- Летиция! - орал марселец. - Летиция, кошечка, вернись! Если ты через пять минут не вернешься, я твоему засранцу глотку перережу! - И, сложив руки раструбом, он стал орать это во все стороны.

Тюльпан вскочил так быстро, как смог, и пнул мерзавца в зад, но тот обернулся и ударил его в горло, так что Тюльпан, задохнувшись, снова рухнул наземь. Да, мерзавец умел драться!

- Вернись... а то я ему глотку перережу, - словно в страшном сне Тюльпан слышал его крик, и тут к нему вернулась ясность мысли и в ужасе он понял: "- Она вернется, но меня это не спасет, а этот негодяй её сначала изнасилует, потом убьет!"

И тут он увидел Летицию: та медленно выходила из лесу, правой рукой придерживая на груди разорванное платье.

- Хорошая девочка! - взревел от радости марселец, тоже заметивший Летицию. - Иди сюда, красавица, позабавимся!

- Беги! - кричал Фанфан. - Господи, ты что, не понимаешь!..

- Заткнись! - взбешенный негодяй грубо вдавил ногой его голову в песок.

Летиция боязливо приближалась, и не взирая на загар, было видно, как она бледна и вся тряслась от страха.

- Теперь я покажу твоему сопляку, как это делается! - развеселился марселец и уже начал вновь снимать штаны, на этот раз собираясь успешно завершить дело - но именно поэтому и не успел перехватить нож, который прятала Летиция под платьем и которым проткнула ему горло так быстро, что нож так и остался там торчать.

Марселец рухнул на колени. Зрелище было ужасающим: из его незагорелой шеи ударил кровавый водопад, в горле раздалось бульканье, глаза закатились. Потом он вдруг дугой согнулся вперед, - и умер в позе молящегося араба.

Тюльпан вырвал нож у него из шеи.

- Он нам ещё понадобится рыбу чистить! - сказал он, пытаясь пошутить. Здоровой рукой обнял Летицию за плечи и посильней прижал к себе. Та все ещё дрожала и не открывала глаз.

- Ты храбрая как настоящий мужчина, любовь моя! - сказал он тихо, впервые назвав её так.

- Я тебя так, так люблю! - вздохнула она, и тоже в первый раз сказала о любви.

Любовь! Теперь они оба знали, что любить будут вечно! Обязаны друг другу спасением, обязаны друг другу жизнью, и впредь всегда жизнь одного будет залогом жизни другого!

* * *

Последняя звезда на ночном небе уже начала бледнеть, когда Фанфану стало совсем плохо. Летиция видела, что Фанфан умирает! Лежа в шалаше под одеялом, он бредил, жадно хватая воздух. Летиция то и дело склонялась к его лицу, проверяя, дышит ли он. Тихонько окликала его по имени, но он не отвечал.

Пистолетная пуля порвала мышцы плеча и застряла глубоко в ране. Извлечь её Летиция не сумела и довольствовалась тем, что на рану наложила Фанфану повязку из заботливо подобранных трав и листьев, как учили её дома, и её перевязала остатками убогого своего платья, понимая при этом, что если все так оставить, рана быстро начнет воспаляться и начнется гангрена.

На рассвете она решилась. К Фанфану на время вернулось сознание.

- Мне уже лучше, - слабо улыбнулся он, когда она умывала его и дала напиться.

- Если ты обопрешься на меня, сможешь дойти до лодки? Я пыталась дотащить тебя, но сил не хватило.

- Поплывем ловить рыбу?

- Нет, поплывем в Аяччо!

- Аяччо? Как мы там нализались! - пробурчал он. - А зачем?

- Там найдем врача! Тебе нужен врач, нужна помощь! - под решительностью она пыталась скрыть свое отчаяние. - Я сама ничем помочь не могу! - сердилась она, страдающе заломив руки.

Столь серьезный тон его удивил.

- Что, мои дела так плохи?

- Нет не думаю, но ты потерял много крови и пуля осталась в ране! И у тебя жар!

- Ладно, я согласен на Аяччо! - покорно как ребенок согласился он, чуть живой от слабости.

Только позже, кое-как забравшись в лодку и устроившись на дне, глотнув свежего морского воздуха, он пришел ненадолго в себя и спросил:

- А это далеко?

- Часов четыре-пять, если я смогу грести без отдыха!

- Грести буду я, - заявил он и снова потерял сознание.

Только часов в восемь утра открыл глаза вновь. Где он, что с ним? Ничего не видел, целиком накрыт одеялом, и почувствовал, что дно под ним качается.

- Э! О! - он поднял голову. Увидел Летицию, которая гребла, все ещё гребла, бледная от усталости, пот с неё так и лил. - Ты зачем меня спрятала под одеяло?

- На побережье французские посты, а мы плывем всего в полумиле от берега! Как ты себя чувствуешь?