Читать интересную книгу Затмение - Уинстон Грэм

Дорогая Кэролайн, это не любовное письмо, как ты теперь уже поняла. Если оно до тебя доберется, то ты хотя бы получишь представление о том, что со мной случилось за этот долгий год. Могу лишь сказать, что, несмотря на все испытания, ты всегда в моих мыслях, а медальон, который ты мне дала, согревает мне сердце, и сколько бы ни продлилась разлука, моя любовь к тебе не изменится.

Доброй ночи, Кэролайн, любовь моя.

Преданный тебе

Дуайт».

— Я поговорила в Адмиралтействе насчет выкупа, — сказала Кэролайн. — Но пока они этого не рекомендуют, как ты и предсказывал, — она бросила взгляд на Росса, иронично подняв бровь. — Они пытаются организовать обмен, но пока не достигли успеха с пленниками, находящимися в Бретани.

— Теперь, после побед Франции над остальными странами, — заметил Росс, — возможно, французам придется переместить внимание на собственных пленников.

Росс не радовался в той же степени, как Кэролайн и Демельза. Список Адмиралтейства и письмо лишь подтвердили то, что он уже и так выяснил у Клиссона полгода назад. В то же время, не так давно он получил сообщения из Бретани об ухудшении условий содержания военнопленных в лагерях на полуострове Киберон и в других местах вдоль побережья. Даже если предположить, что всё несколько преувеличено, новости были ужасающими. Так что он изобразил перед дамами радость и присоединился к ним в разговоре о предполагаемом освобождении Дуайта, хотя и считал, что шансы увидеть молодого доктора вернувшимся домой живым весьма невелики, а необходимость как можно скорее устроить обмен или выкуп гораздо выше, чем кто-либо из них полагает.

Глава пятая

Росс продолжал еженедельно заезжать к тетушке Агате и в начале апреля. Однажды во время такого визита она сообщила:

— Они вернулись.

— Кто? Джордж? — спросил Росс, вздрогнув неожиданно для самого себя, поскольку людям смелым нравится быть готовым к неприятностям.

— Нет. Чайноветы — старое дурачье. И Джеффри Чарльз с гувернанткой.

Росс не упустил момент восхититься тем, как она отозвалась о Чайноветах.

— А Джордж с Элизабет?

— На следующей неделе или через неделю, так они сказали. Но они обещали быть дома к Пасхе, а она уже прошла.

Росс наклонился ближе к старому лицу с торчащими волосками и прокричал:

— Ты же знаешь, что после их возвращения я уже не смогу приходить.

— Да. Позор на их головы. То есть на его. Что б он провалился! — выплевывая ругательства, тетушка Агата погладила свою черную кошку. Росс подумал, что молодое поколение наверняка ее боится. — Росс, мальчик мой, я должна тебе кое-что сказать. Десятое августа тебе о чем-нибудь говорит?

— Десятое? Не припоминаю... Ох... Это же день твоего рождения.

Губы Агаты задрожали и обнажили алые десны.

— Мое столетие. Вот для чего я живу. Ни один из Полдарков не доживал до такого возраста. Даже за девяносто никому не переваливало, как ты знаешь. Была еще Ребекка, сестра Чарльза-Вивьена, но она умерла от удара на девяносто первом году. А она была старейшей за многие поколения. Не считая меня. А теперь Агате Полдарк исполняется сто лет! Всего через четыре месяца. Так что подумай над этим.

Росс одобрительно засопел. Рот старушки так дрожал от возбуждения, словно ее вот-вот хватит удар.

— Итак, сынок, десятого августа мы устроим прием. А? А? Что скажешь? Прием! Скряге, за которого вышла замуж Элизабет, он не будет стоить ни пении. У меня есть деньги. Немного, конечно, но вполне достаточно. Отец оставил мне сумму, которая приносит по три процента в год, и с тех пор она только увеличилась. Кое-что я отдала Фрэнсису за неделю до его смерти, но кое-что осталось, — тетушка Агата глубоко вздохнула и на минуту умолкла, накапливая силы для следующей попытки. Волоски на ее лице встали дыбом. — Джордж не сможет меня остановить. Меня и всё графство не остановит. Приглашу всех друзей, которых не видела многие годы. И всех соседей, все-всех, на большой пирог. Ты со своим бутончиком приглашен. И та высокая и худая рыжая штучка, что ты привозил сюда в Рождество. И твои дети — я хочу увидеть твоих детей перед смертью. Так что имей виду. Десятого августа!

Росс погладил ее по голове. Эта была самая длинная речь из тех, что он слышал от тетушки Агаты.

— Я запомню. Мы придем. А теперь отдыхай, а то вы переутомишься. Видишь, погода улучшается, еще неделька, и будет достаточно тепло, чтобы ты смогла выйти в сад.

По пути вниз он наткнулся на девушку, которую раньше не видел.

— Мисс Чайновет?

Походка у Морвенны была странной, спотыкающейся, возможно оттого, что она плохо видела. Девушка уставилась на Росса.

— Мистер Пол... Капитан Полдарк, не так ли?

— Вы приехали из Труро, верно?

— Во вторник. Сразу после праздников.

Так вот значит, в кого влюбился Дрейк. Не особо привлекательна. Но выглядит серьезной. И глаза чудесные, хотя слегка опухшие.

— В Труро все здоровы?

— У некоторых инфлюэнца. А малыш Валентин тяжело болел рахитом, но ему уже лучше, благодарю.

А нравится ли ей Дрейк?

— Я лишь заехал навестить мисс Агату Полдарк. Она неплохо себя чувствует для своего возраста.

— Да. Мне кажется, она выглядит лучше, чем до нашего отъезда. На удивление хорошо переносит такую погоду.

— Пока вы отсутствовали, — сказал Росс, — я навещал ее каждую неделю. Прислуга разленилась и пренебрегала своим долгом. Такие визиты необходимы, раз за ней не присматривал ни один член семьи.

Морвенна кивнула, но не ответила.

— Теперь, когда вы вернулись, мне придется прекратить эти визиты. Как вы наверное знаете, мистер Уорлегган не приветствует мое появление здесь. Так что, по-видимому, это последний визит. Могу я рассчитывать, что о мисс Полдарк позаботятся до возвращения мистера и миссис Уорлегган?

Она тут же вспыхнула.

— Разумеется, сэр. Здесь еще и мистер Чайновет. Мы позаботимся о том, чтобы о ней не забывали.

— И не оставляли ее в полном одиночестве.

— И не оставляли ее в полном одиночестве.

— Благодарю, — Росс взял ее за руку — холодную и липкую. Морвенна была совершенно не похожа на Элизабет. Ничего подобного ее манерам, ничего общего с тонкой патрицианской красотой.

— Прощайте, мисс Чайновет.

Она спокойно ответила и проводила Росса взглядом.

Последние две недели она пребывала в отчаянии. Морвенна отказалась от навязанного ей брака следующим же утром после того, как Элизабет сообщила ей о нем. Теперь, высушив слезы, девушка аргументировала отказ со всей возможной рациональностью. Она весьма признательна за заботы о ее будущем и предоставленную возможность и понимает, что положение в обществе... Но пока она еще не готова к браку. Через год, возможно два, даже если не будет такой подходящей пары. Она вполне счастлива в их доме, может быть, даже никогда не выйдет замуж и часто подумывает о том, чтобы уйти в монастырь. Сейчас она лишь хочет остаться с Джеффри Чарльзом. Жизненно важно закончить его обучение, прежде чем думать о чем-либо еще.

Морвенна впервые уловила во взгляде Элизабет проблеск сочувствия, или раньше просто этого не замечала. Разговор зашел в тупик, но мелькнула надежда.

Иное дело — ее беседа с Джорджем тем же вечером. За год они почти не разговаривали друг с другом наедине, и это встреча не стала исключением. Хотя Элизабет и присутствовала, она практически не принимала участия в разговоре. Джордж не бушевал, даже не рассердился, хотя Морвенна предпочла бы это. Он просто буднично, вежливо, но настойчиво отверг ее возражения. Как будто отец, сообщающий, что нашел ей место в школе и уроки начинаются в следующем месяце. То, что Морвенна хотела бы остаться дома и играть с малышом, вполне понятно, но мир устроен по-другому. Ей пора вырасти.

Морвенне пришлось спорить со свершившимся фактом — по крайней мере, свершившимся в глазах Джорджа. Ее выдали замуж. Место в школе забронировано. Слезы, страх и недовольство вполне естественны. Это пройдет. Мистер Осборн Уитворт зайдет завтра в четыре и выпьет с ней чаю наедине.

В панике Морвенна готова была оказать открытое неповиновение Джорджу, но испугалась его авторитета. В свои тридцать пять он был богатым, влиятельным и внушающим страх человеком. Она же, восемнадцатилетняя девушка вдали от дома, его боялась. Тогда она попыталась увильнуть от прямого ответа. Морвенна сказала, что не знает мнения своей матушки, а именно ее слово будет решающим. В любом случае, что бы ни сказала матушка, ей нужно время. Месяц, два, возможно три. Время, чтобы свыкнуться с мыслью о замужестве. Время для того и сего: она просто изобретала отговорки, некоторые вполне разумные, другие — не заслуживающие внимания.

Джордж и не потрудился обратить на них внимания. Он был доволен и тем, что сломал первоначальное сопротивление, что Морвенна пошла на уступки. А значит, всё пойдет так, как он и планировал. Он согласился лишь на то, чтобы пригласить преподобного Уитворта на пять минут к себе в контору, когда тот пришел к чаю на следующий день, и предупредил его, что будущая невеста слишком чувствительна и ей нужно дать немного времени, чтобы привыкнуть.