Но он должен был положить конец их отношениям, зная, что ее брат никогда этого не одобрит. Собственно говоря, Сет наверняка сочтет такое поведение предательством с его стороны, но у Грегори просто не хватало духу покончить с этим раз и навсегда.
– Я могу войти, Грегори? – поинтересовалась Джулианна.
Вопрос был простым – и таким же простым должен был быть его ответ. Тем не менее слова замерли у него на губах. Грегори проглотил комок, стоявший в горле. Несмотря на то, что нашептывало ему желание, бурлившее в крови, он нашел в себе силы проговорить:
– Нет.
Личико Джулианны вытянулось.
– Нет? – переспросила она, плотнее запахивая пеньюар и отступая на шаг. – Понимаю. – Она тряхнула головой, и грива золотисто-рыжих волос рассыпалась у нее по плечам. – А я-то думала, что нравлюсь тебе, Грегори. Я думала, что…
Он поймал ее за запястье.
– Нет, вы не понимаете. То чувство, которое я к вам испытываю, нельзя низвести до слова «нравиться». Именно потому, что вы мне небезразличны, я и говорю вам… – Застонав от бессилия, Грегори оборвал себя на полуслове, и тоненькая ниточка самообладания лопнула, когда он рывком притянул девушку к себе и принялся жадно целовать ее.
Джулианна обвила руками его шею, а потом бережно взъерошила волосы у него на затылке. Застонав, она прижалась к Грегори всем телом, и он содрогнулся в ответ. Но за миг до того, как он потерял над собой контроль и забыл обо всем на свете, бывший гардемарин разжал ее руки и попятился, отступив на несколько шагов.
– Уходите! – выдохнул он. – Уходите и больше никогда сюда не возвращайтесь.
На глазах Джулианны заблестели слезы.
– Почему ты меня прогоняешь? – Она порывисто шагнула к Грегори, но он бережно взял ее за руки и остановил.
– Не говорите глупостей, леди Джулианна. Из этого ничего не выйдет. Дочь графа не может встречаться с камердинером.
– Мне нет до этого никакого дела.
– А должно быть. Женщина вашего круга и положения… – Грегори умолк и покачал головой. – Как бы то ни было, мне есть дело до нас обоих, и потому лучше прекратить все это прямо сейчас. – В его голосе прозвучала нежность. Не в силах удержаться, чтобы не коснуться ее еще раз, он провел пальцем по ее припухшим от поцелуя губам. – Этого не будет никогда, Джулианна.
Выражение ее лица изменилось, и мягкие черты обрели доселе не свойственную им твердость.
– Это мы еще посмотрим! – выпалила девушка, развернулась и быстро пошла прочь по коридору, пальцами одной руки едва касаясь стены и печатая шаг с военной четкостью.
Это мы еще посмотрим!
Грегори не на шутку встревожился, боясь, что Джулианна не откажется от своей затеи и начнет его преследовать. Но в то же время в самых потаенных уголках его сердца жили мечты о несбыточном, о невозможном, и Грегори отчаянно надеялся, что Джулианна не отступится и сломит-таки его сопротивление, что чувства, которые она к нему испытывала, не были первым опытом в любви чрезмерно опекаемой, беспомощной девушки, что это было искреннее и глубокое чувство, способное преодолеть здравый смысл и осуждение общества.
Тогда, пожалуй, и он сможет нарушить собственные принципы и провести остаток жизни с женщиной, которую полюбил отчаянно и безнадежно.
Глава 21
Минуло три ночи, а Сет так и не пришел. Джейн целыми днями скучала в одиночестве, и лишь иногда компанию ей составляла миссис Лоури. Сет же занимался делами поместья. Похоже, «коттедж» требовал заботливого к себе отношения. Из бесед же с миссис Лоури Джейн поняла, что Альберт фактически забросил это место и его куда сильнее заботило имение и доход, который приносили многочисленные арендаторы. «Пожалуй, у Сета появилась веская причина пренебречь моим обществом», – решила его жена.
Тем не менее ночи она проводила без сна, напряженно вглядываясь в темноту в ожидании и тревоге. Ее тело жаждало его прикосновений. Джейн отчаянно хотела услышать шаги Сета в соседней комнате и молилась о том, чтобы он пересек порог и они зазвучали в ее спальне.
В глазах экономки Джейн читала жалость и изо всех сил притворялась, будто пренебрежение мужа ее ничуть не заботит. В конце концов, он ведь предупредил ее обо всем заранее. Сет сам говорил, что они заключили брак по расчету. Так что ей не следует надеяться на большее. Но Джейн ничего не могла с собой поделать. В ее сердце поселились тоска и томление.
Мало-помалу ее дни обрели некий устоявшийся распорядок. По утрам Джейн мучила тошнота, и она еще долго чувствовала себя слабой, как новорожденный котенок. В эти моменты она даже радовалась тому, что Сет оставил ее в покое. Если бы он вдруг случайно увидел ее в таком состоянии, то она сгорела бы от стыда.
К полудню Джейн обычно становилось лучше, и она спускалась в столовую на обед. Находясь в гордом одиночестве, в обществе одного лишь лакея, бесшумно прислуживавшего ей, она нехотя ковырялась в поданных блюдах, стараясь прогнать чувство горького разочарования, которое вроде бы и не должна была испытывать. Особенно учитывая тонкости брака, который они с Сетом заключили. К тому же одиночество и пустое, холодное супружеское ложе были ей не в новинку.
Прогулки по берегу стали для Джейн единственным утешением. Быстрым шагом она расхаживала взад и вперед по узкой прибрежной полоске золотистого песка, словно пытаясь забыться и оставить позади сосущее ощущение пустоты. Но в конце концов Джейн возвращалась в дом и переодевалась к ужину. Тягостная, утомительная трапеза, во время которой напротив нее сидел Сет, холодный и отчужденный.
После их приезда сюда что-то случилось. В нем произошла какая-то перемена, столь же явственная, как и соль в ветерке, ласкавшем лицо Джейн. Говорил Сет мало и почти не смотрел на нее. Мужчина, за которого она вышла замуж, превратился в ледяную безжалостную статую.
Сидя за туалетным столиком после очередного безрадостного ужина, Джейн расчесывала свои волосы до тех пор, пока они не стали потрескивать и сверкать в свете лампы. Взгляд женщины переместился на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Джейн знала, что эта дверь не заперта, потому что еще днем попробовала открыть ее, когда была уверена, что не рискует столкнуться с Сетом. Из чистого любопытства Джейн вошла к нему в спальню, провела пальцами по парчовому стеганому одеялу на кровати и вдохнула запах мужа, зарывшись лицом в его домашний халат.
Поднявшись со стула, Джейн подошла к двери. Сердце судорожно затрепыхалось у нее в груди, когда она посмотрела на узенькую полоску света под ней.
Когда-то Сет испытывал желание обладать ею. Быть может, это повторится еще раз.
Не обращая внимания на внутренний голос, который упрямо нашептывал ей: «Тогда он не знал, что это была ты», Джейн набрала полную грудь воздуха и дважды коротко постучала.