Читать интересную книгу Пираты - Николя Перье

Это произошло в начале августа 1971 года. Первым делом Блэнкеншип спустил в «Шурф 10Х» портативную телекамеру, снабженную источником света. Сам он сидел в палатке у телевизионного экрана, а три его помощника работали у лебедки. Камера дошла до заветной полости и стала медленно поворачиваться, посылая наверх изображение. В этот момент из палатки донесся дикий вопль. Помощники бросились туда, ожидая самого худшего, что могло случиться, – обрыва кабеля, и увидели своего начальника в состоянии крайнего возбуждения. На экране мерцало изображение: огромная камера, очевидно, искусственного происхождения и в центре ее – здоровенный ящик, может быть, даже сундук с сокровищами. Однако вовсе не он заставил Блэнкеншипа испустить душераздирающий вопль. Прямо перед объективом телекамеры в воде плавала человеческая рука – точнее, отсеченная у запястья кисть.

Когда помощники ворвались в палатку, Дэниел, несмотря на свое состояние, не произнес ни звука – ждал, что скажут они. Вдруг у него начались галлюцинации, а те ничего не увидят? Но не успел первый вбежавший бросить взгляд на экран, как тут же закричал:

– Что это за чертовщина, Дэн?! Никак человеческая рука!

– Может, перчатка? – внутренне ликуя, усомнился начальник.

– Черта с два перчатка! – возразил второй. – Вон, все кости у этой дьявольщины можно пересчитать!

Когда Блэнкеншип опомнился, было уже поздно. Рука исчезла из фокуса телекамеры, а о том, чтобы сфотографировать ее, никто и не подумал. Потом Дэниел много раз делал снимки с экрана. На одном из них видны «сундук» и размытое изображение руки. На другом можно различить очертания человеческого черепа! Однако та четкость, с которой рука была видна в первый раз, впоследствии ни разу не повторялась.

Блэнкеншип хорошо понимал, что снимки – еще не доказательство. Хотя сам он был уверен в существовании и сундука, и руки, и черепа, убедить в этом других он не мог. Любой фоторепортер поднял бы его на смех. Ведь все прекрасно знают, как делаются фотомонтажи.

Дэниел сам решил спуститься в «Шурф 10X» и поднять на поверхность хоть какое-нибудь доказательство. Но поскольку спуск человека в 70-сантиметровый колодец на глубину почти 75 метров дело рискованное, его пришлось отложить до следующей осени.

Итак, сентябрь 1972 года. На острове Оук работает последняя из известных экспедиций. Ее начальник Дэниел Блэнкеншип собирается проникнуть в глубь скального основания острова, чтобы разгадать наконец загадку, почти 200 лет не дающую покоя искателям сокровищ.

Первый проверочный спуск был проведен 12 сентября. Блэнкеншип дошел до глубины 170 футов и опробовал аппаратуру. Все прошло нормально. Через два дня – повторный спуск. Теперь уже Дэниел решил достичь самой «сокровищницы» и немного осмотреться там. Погружение шло как по маслу. За две минуты он добрался до нижнего конца 180-футовой металлической трубы, проскользнул в шахту в скальной породе и затем очутился на дне камеры с сундуком. Первым впечатлением стало разочарование: кругом сплошная темень. Вода была мутной, и свет фонаря пронизывал ее всего на какой-нибудь метр. Через полторы минуты Дэн дернул за трос: «Поднимайте!»

– Видно фута на три, дальше – мрак, – рассказывал он на поверхности. – Впрочем, ясно, что это большая полость и в ней что-то есть. Что именно – сказать трудно. Нужно больше света. На дне какой-то мусор, обломки, все занесено илом. В следующий раз постараюсь разглядеть побольше. Главное – добрался!

20 сентября Блэнкеншип предпринял третью попытку. Сначала опустил в камеру две автомобильные фары, закрепленные на небольшой платформе, потом пошел сам. Увы, результат оказался плачевным: фары не справились с мутной от ила водой. Оставалась последняя надежда на фотоаппарат со вспышкой. Спустившись еще раз 23 сентября, Дэниел понял, что задумка не удалась. Снимая легкий водолазный костюм, он жаловался помощникам:

– Фотографировать бессмысленно, вспышка ничуть не лучше фар. Знаешь, что там что-то есть, но от малейшего движения поднимаются тучи ила, ни черта не видно.

После своего последнего спуска Блэнкеншип заявил, что не собирается никому ничего рассказывать:

– Во всяком случае, до тех пор, пока не выясню все до конца. Не хочу, чтобы здесь началась свалка из-за сокровищ. Единственное, что могу сказать о них, – пираты тут ни при чем. Мне кажется, я знаю, что находится внизу, и эта штуковина грандиознее, чем все, что можно себе вообразить. Гипотезы об инках, Святом Граале и английских монахах любопытны, но неправдоподобны. То, что находится под островом, оставляет позади любую, самую смелую гипотезу. Капитан Кидд – сопливый мальчишка по сравнению с теми, кто рыл эти туннели. Эти люди были куда значительнее, чем все пираты, вместе взятые.

Чтобы оградить загадочную камеру от непрошеных гостей, Блэнкеншип забетонировал и тщательно замаскировал «Шурф 10X», рассчитывая позднее продолжить свои изыскания. Но сделать это ему не удалось: финансист из Монреаля охладел к поискам кладов и прекратил спонсирование. А новых спонсоров Блэнкеншип найти не смог.

Остров Оук по-прежнему охраняет свою тайну.

Аэрофотосъемка острова Оук

Пятнадцать человек на сундук мертвеца…

Высаженный на Сундук мертвеца моряк

Кто не помнит начало знаменитой пиратской песенки из романа Роберта Стивенсона «Остров сокровищ»? Ее пел Билли Бонс в трактире «Адмирал Бенбоу». Отправляясь в опасное плавание и поднимая якорь, ее затягивал по просьбе матросов Джон Сильвер, и вся команда дружно подхватывала:

– Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Но мало кому известно, что эта популярная среди моряков XVIII века песня насчитывала семь куплетов и имела несколько вариантов. Ее пели на мотив «Дуй, муссон Мэн Даун!», и она имела весьма примечательное название: «Страсти Билли Бонса». О самом Билли Бонсе, которого Стивенсон сделал персонажем своего романа, в песне ничего не говорится, из чего можно заключить, что он и являлся автором слов.

Дадим небольшой комментарий, касающийся припева. Для слуха русского человека он более похож на гомерический хохот пиратов. На самом деле, припев соответствует русскому «Раз, два, взяли!». Это очень важно, когда команде корабля необходимо было разом приложить какие-то усилия. Ниже приводится полный текст песни в переводе Николая Позднякова:

Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!Пей, и дьявол тебя доведет до конца.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Их мучила жажда, в конце концов.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Им стало казаться, что едят мертвецов.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Что пьют их кровь и мослы их жуют.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Вот тут-то и вынырнул черт Деви ДжонЙо-хо-хо, и бутылка рому!Он вынырнул с черным большим ключом.Йо-хо-хо, и бутылка рому!С ключом от каморки на дне морском.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Таращил глаза, как лесная сова.Йо-хо-хо, и бутылка рому!И в хохоте жутком тряслась голова.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Сказал он:«Теперь вы пойдете со мной.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Вас всех схороню я в пучине морской».Йо-хо-хо, и бутылка рому!Ион потащил их в подводный свой дом.Йо-хо-хо, и бутылка рому!И запер в нем двери тем черным ключом.Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Билли Бонсу, как автору, трудно отказать в поэтическом таланте. Во всяком случае, и пиратам, и английским матросам песня нравилась и была им близка. Немаловажно и то, что, судя по всему, Билли Бонс во время сей передряги был в числе тех пятнадцати, о которых поется в песне.

Стивенсон очень убедительно описал образ пирата и его последние часы жизни в гостинице «Адмирал Бенбоу». Обратимся к тексту романа:

«…Ранен? – сказал доктор. – Чепуха! Он так же ранен, как ты или я. А я попытаюсь спасти эту трижды ненужную жизнь… Джим, принеси мне таз.

Когда я вернулся с тазом, доктор уже засучил у капитана рукав и обнажил его большую, мускулистую руку. Рука была татуированная во многих местах. На предплечье синели надписи: „На счастье“, „Попутного ветра“ и „Страсти Билли Бонса“.

Возле самого плеча была нарисована виселица, на которой болтался человек. Рисунок этот, как мне показалось, был выполнен с истинным знанием дела.