Читать интересную книгу Нагорная проповедь Христианская контркультура - Джон Стотт

Он настолько был уверен в истинности и действенности Своего учения, что предлагал человеческую мудрость и глупость оценивать по реакции людей на это учение. Мудрые, как показал Он, строят жизнь свою по Его словам и следуют им. Все остальные, отвергающие Его учение, — глупцы. Внимая Иисусу, Тому, Кто является Премудростью Божьей, человек постигает мудрость.

2. Власть Иисуса как Христа

В Нагорной проповеди, как и во многих других местах Евангелия, есть свидетельство, что Иисус хорошо знал о той миссии, с которой Он пришел в мир. «Я пришел», — мог сказать Он (5:17; см.: 9:13; 10:34; 11:3,19; 20:28), и в то же время в других местах в Евангелии от Матфея Он говорит о Себе как о «посланном» (10:40; 15:24; 21:37). Особенно подчеркивает Он, что пришел не «отменить закон и пророков», а «исполнить (plerosai)».

Заявление звучит достаточно просто, пока не рассмотришь его значение. Иисус утверждает, будто все предсказания закона и пророков нашли свое завершение в Нем и что все линии ветхозаветного свидетельства в Нем сошлись. Он говорил о Себе не как о другом пророке или даже как о величайшем из пророков, а как об исполнении всех пророчеств. Вера в то, что дни ожидания окончились и настало время исполнения, была глубоко присуща сознанию Иисуса. Первыми словами в Его общественном служении были: «Исполнилось время (peplerotai), и приблизилось Царствие Божие» (Мк. 1:15; см.: Мф. 4:17). В Нагорной проповеди есть пять прямых упоминаний о Божьем Царстве (5:3,10; 6:10,33; 7:21). Здесь подразумевается — хотя и с разной степенью ясности, — что Он Сам установил его и что Он обладает властью принимать людей в него и даровать им его благословения. Все это значит, одним словом, что Иисус знал, что Он — Христос, Мессия Божий ветхозаветных чаяний.

3. Власть Иисуса как Господа

Мы уже отмечали, что можно называть Иисуса «Господом» и, тем не менее, не признавать Его божественность. Как сказал Н. Б. Стоунхаус: «Обязательно нужно учитывать многозначность греческого слова «Господь»: не всегда использование его подразумевает осознание божественной власти. Не каждый, обращающийся к Иисусу как к Господу, воспринимает это слово в качестве эквивалента божества; как вежливая форма обращения, она может обозначать немногим более нашего «сэр» [223]. В некоторых контекстах, похоже, Иисус сознательно употреблял его в наиболее полном значении, например, в сочетании с Его другим любимым именем — «Сын Человеческий», Который, по видению Даниила, будет господствовать над всем (Дан. 7:14; Мф. 24:39,42, «Господь ваш»), и с «Господом» Давида, который сядет одесную Бога (Мк. 12:35–37).

Лишь контекст может нам помочь понять, когда в действительности слово «Господь» имеет значение господства и божественности. Возьмем для примера то место из Нагорной проповеди, в котором Иисус говорит о людях, обращающихся к Нему: «Господи, Господи» (Мф. 7:21–23). Он упрекает их не за то, что они выбрали это обращение, ибо Он считает его вполне уместным, а за то, что они использовали его в многословии и не в истинном значении. Он был не просто уважаемым «Сэром»; Он был «Господом», Которого нужно слушаться. Вариант Луки, как мы уже отмечали, полностью проясняет это: «Что вы зовете Меня: «Господи! Господи!» и не делаете того, что Я говорю?» (Лк. 6:46). Так, Иисус видел Себя не просто учителем, дающим советы, к которым люди могут прислушаться, а могут и нет, исходя из своих желаний; Он был их наставником, который давал им заповеди, ожидал от них послушания и предупреждал, что их благополучие в вечности находится в опасности. Ясно, что в этом Иисус не был простым раввином. Ученики иудейского раввина сидели у ног его и изучали Тору. В этом смысле Иисуса можно было назвать раввином, так как Он учил Своих учеников истинному значению Торы. Но Он ожидал, что Его ученики не только воспримут Его учение, но и будут преданы Ему лично. Именно поэтому, без сомнения, Его не мог удовлетворить титул «Равви», ибо в действительности Он был их «Учителем и Господом» (Ин. 13:13). Именно поэтому они также, в свою очередь, не стали просто «равви», чтобы охранять и распоряжаться традицией Его учения; они были «свидетелями» Его.

4. Власть Иисуса как Спасителя

Из Проповеди ясно, что Иисус знал путь спасения и учил ему. Он знал, кто блажен, а кто нет. Он мог указать на тесные врата, ведущие к трудному пути, ведущему в жизнь. И Ему было совершенно ясно, какой дом выдержит бури суда, а какой разрушится.

Но если мы глубже проникнем в суть Его вести, то увидим, что Он не только учил о спасении; Он реально даровал его. Даже в заповедях блаженства Он выступает в роли Того, Кто Сам распространяет блаженство и дает Свое Царство. Профессор Джеремиас цитирует утверждение Шнивинда о том, «что заповеди блаженства — это скрытые свидетельства Иисуса о Самом Себе как Спасителе нищих, плачущих и т. д.»[224].

Вспомните, Иисус назвал Своих слушателей, эту группку крестьян, «солью земли» и «светом мира». Откуда у них могло появиться такое влияние? Только потому, что они следовали за Иисусом. Именно потому, что Он Сам был без греха, Он смог наделить их Своими лучшими качествами и сделать их «солью».

Именно потому, что Он не участвовал во всеобщей тьме, но Сам был «светом мира» (Ин. 8:12), Он смог наделить их светом и дать им возможность сиять.

Знаменательно, что в Евангелии от Матфея вслед за Нагорной проповедью (главы 5–7), где переданы слова Иисуса, следует отчет о Его практическом служении (главы 8 и 9), где представлены Его дела. И здесь мы видим Его обладающим властью прощать грехи, Он дарует прощение паралитику (9:2–6), а затем сравнивает Себя, Спасителя грешников, с исцеляющим больных врачом (9:12).

5. Власть Иисуса как Судьи

Вся Нагорная проповедь была произнесена на мрачном фоне грядущего судного дня. Иисус знал, что это реальность, и хотел, чтобы она стала реальностью в умах и жизни Его последователей. Поэтому Он объявил условия спасения и предостерег их от погибели, ярко изобразив два пути и два их завершения.

Гораздо более поразительным, нежели эта уверенность в будущем суде, было Его утверждение, что Он Сам будет Судьей (7:22,23). Описанная Им сцена совершенно замечательна тем, что Он всецело концентрируется на Самом Себе. Трижды использует Он личные местоимения «я» и «мне». Во–первых, Он Сам будет Судьей, выслушивающим свидетельства и выносящим приговор. «Ибо в тот торжественный день, — сказал Он, — «многие скажут Мне… «Господи! Господи!»… и тогда объявлю им…». Так что обвиняемые обратятся со своим делом к Нему, и Он будет отвечать им. Никто иной, как Он, решит и объявит их судьбу. Во–вторых, Сам Он и будет критерием суждения. Люди предъявят в свое оправдание тот факт, что они пользовались Его именем в своем служении, но как свидетельство это будет неприемлемо. «Я никогда не знал вас», — скажет Он им. Судьба людей будет зависеть не от их знаний и не от их умения пользоваться Его именем, а от личного знакомства с Ним. Не служение ради Христа, но отношения с Христом будут определяющим критерием. В–третьих, произносимый приговор будет также связан с Ним: «Прочь от Меня, делающие беззаконие». Ужас «погибели» (Мф. 7:13) и «падения» (Мф. 7:27), который Он предсказал, заключается в том, что они будут отлучены от Него. Он имел в виду, что не может быть страшнее судьбы, чем вечное отделение от Него.

Так плотник из Назарета делает Себя центральной фигурой судного дня. Он Сам возьмет на Себя роль Судьи (позже в Евангелии от Матфея Он более детально описывает, как Он «воссядет на престоле славы Своей», чтобы судить человечество (25:31). Далее, в основе суда будет отношение к Нему людей, а приговор суда будет заключаться в отлучении от Него. Трудно преувеличить удивительную силу утверждений, центром которых является Бог.

6. Власть Иисуса как Сына Божьего

В Нагорной проповеди Иисус дает нам всеобъемлющее учение о Боге. Он Создатель, живой Бог мирового порядка, дающий солнечный свет и дождь, обеспечивающий птиц пищей, цветы одеянием, а людей — всем необходимым для жизни. Он также Царь, праведный и спасительный закон Которого пришел в человеческую жизнь через Иисуса. Но прежде всего — и опять же благодаря Иисусу — Он наш Отец. Обращаясь к ученикам Своим, Иисус постоянно употреблял выражение: «ваш Отец Небесный», подчеркивая, что они — дети Его, они должны быть милосердны так же, как Он, должны верить в Его провидение и доверчиво приходить к Нему в молитве, зная, что Он даст им только «благо».

Во всех этих высказываниях Иисус, обращаясь к ученикам, говорил «ваш Отец». Однажды Он, говоря о Себе, сказал «Отца Моего» (Мф. 7:21). Однако Он никогда не объединял Себя с учениками Своими и не говорил о Боге как об «Отце нашем». Да, Он научил их молитве «Отче наш» (Мф. 6:9), но Он не присоединялся к ним в этой молитве. Он не мог этого сделать. Ибо, хотя Он и дал последователям Своим привилегию обращаться к Богу так же, как Он это делал («Авва, Отче»), однако Он все же глубоко осознавал, что Бог был Его Отцом в совершенно ином смысле, даже исключительном. Это Он выразит позже: «Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27). Это Свое исключительное сыновство Иисус не декларирует открыто в Нагорной проповеди, но оно открывается в том, как точно Он использует личные притяжательные местоимения: «Мой Отец», «наш Отец», «Отец ваш».