«Сейчас увидим, — подумал он. — Наверняка они скоро наткнутся на моих лошадей. Подожду, ночь впереди, спешить некуда». Конан продолжал наблюдать за движением травы и кустов и вскоре обнаружил, что оба разведчика движутся к поляне, где у них, скорее всего, назначена встреча. Птичьи крики вновь и вновь нарушали ночную тишину, и это помогало варвару следить за незнакомцами. «Нергал мне в кишки! — подумал киммериец. — Что же делать? Я, конечно, не промахнусь даже ночью, но вдруг это мои девушки, — тут он снова усмехнулся, — и я сам уменьшу свой отряд! Если брать живыми, то может получиться шум. Вот незадача, клянусь брюхом Крома! Они все очень похожи, как я отличу своих от чужих?»
От этих мыслей у него противно зачесалось в носу. Конан был человеком действия, и к таким раздумьям у него не лежала душа. Киммериец прикинул расстояние: тот или та, кто прятался в траве, находился раза в три ближе, чем «дрозд» из кустов.
Решение, как всегда, созрело молниеносно. Он ящерицей скользнул вдоль скалы и, приметив движение травы, метнулся коршуном, почти бесшумно.
Прижавшийся к земле человек даже не успел повернуть головы. Конан навалился на него всем телом и, сжав своими ногами его ноги, руками поймал обе руки и вытянул их вперед, а грудью прижал к земле голову так, что незнакомец не мог ею даже шевельнуть. Напрасно он дергался и напрягал мускулы — у варвара была стальная хватка.
Конан перехватил оба запястья пленника левой рукой, а освободившейся правой сдавил шею и держал её до тех пор, пока не почувствовал, что тело противника обмякло. Когда он рывком перевернул его на спину.
Девушка! Это была амазонка, но вот вопрос, из какого отряда?
Конан снял с неё пояс и скрутил ей руки за спиной, потом, сорвав рубаху, заткнул рот. На мгновение он залюбовался крепкой смуглой грудью девушки, но крик птицы совсем неподалеку напомнил, что дело ещё не завершено.
Киммериец ответил на крик и, чуть приподняв голову, осмотрелся. Вторая девушка была уже на поляне, подкрадывалась к его коням.
«Вот и вторая птичка. — Варвар бесшумно пополз в её сторону, почти сливаясь с подножием скалы. — Что делать, придется чуть подпортить ей перышки», — с сожалением подумал он, и когда до неё оставалось шагов десять, метнул нож.
Он попал, куда метил, — клинок глубоко вошел в бедро. Девушка взвизгнула. Острая боль заставила её согнуться и схватиться за нож, и этого мгновения варвару хватило, чтобы оказаться на ногах и в два прыжка очутиться рядом с ней. Бедняжка успела только выпрямиться — и тут же рухнула на траву: удар кулаком под ложечку в исполнении Конана мог свалить и быка. Киммериец перевернул её на спину, вытащил нож из раны и проделал с пленницей то же самое, что и с её подругой. Потом остатками рубахи перевязал ей ногу и, подтащив амазонку к дереву, привалил к стволу.
Она слабо застонала и открыла глаза.
— Быстро очухалась, красавица, — похвалил её варвар.
Он принес из сумки два ремня и одним из них аккуратно привязал её за шею к стволу. — Посиди пока, — шепнул он ей на ухо, — да не скучай. Сейчас у тебя будет компания.
Девушка вновь застонала, и голова её свесилась набок: видимо, рана причиняла сильную боль и вызывала головокружение.
«Ничего, — решил варвар, — со временем придет в себя. Амазонки — бабы крепкие, рана заживет, как на собаке». Он вернулся к первой девушке. Она тоже очнулась и пыталась освободиться от пут.
— Потерпи, милая. — Киммериец взвалил её на плечо, перенес на поляну, усадил рядом с подругой и тоже привязал за шею к дереву.
Тусклая невысокая луна исполосовала поляну длинными тенями, и две почти нагие девушки, сидящие под деревьями, казались статуями, изваянными умелым мастером.
Конан присел на корточки в трех шагах от них, с удовольствием глядя на женские тела, чью красоту нисколько не портили развитые мускулы.
— Начнем с тебя. — Он подсел к первой пленнице и, взявшись за кляп, объявил — Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы. Если попытаешься крикнуть, то вот нож. — Он приподнял рукой её левую грудь, задержав пальцы чуть дольше, чем следовало, и приставил к нежной коже острие. — Чувствуешь? Мне ничего не стоит воткнуть его по самую рукоятку. Я это сделаю и в том случае, если будешь молчать.
Она опустила голову в знак того, что понимает. Конан уже определил, что девушки не из его союзниц — он запомнил почти всех воительниц из отряда Эниды.
— Сколько человек у вас в отряде?
Девушка, с ненавистью глядя на него, молчала и часто дышала — видимо, он слишком глубоко засунул кляп, и она чуть не задохнулась. Конан слегка надавил ножом.
— Ты, видно, забыла мое обещание.
— У нас в отряде много сильных воительниц, и тебе несдобровать, — метнув в него ненавидящий взгляд, выпалила пленница.
— Это не твоя забота, — парировал варвар. — Я спрашиваю: сколько там человек?
— Больше ста, — подумав, ответила девушка.
Это не очень сходилось с наблюдениями киммерийца. Судя по следам, в отряде не более четырех-пяти десятков.
— Что ж, — процедил он сквозь зубы, — проверим.
Варвар вновь заткнул ей рот тряпкой и повернулся к другой девушке. Внимательно посмотрев на неё, он отвесил ей короткую, но увесистую оплеуху, отчего та сразу пришла в сознание и заморгала, в то же время пытаясь вытолкнуть кляп. Конан подверг её той же процедуре, что и первую амазонку.
— Теперь ты мне расскажешь про свой отряд, — дав ей, время отдышаться, объявил киммериец. — Ну! Сколько вас в отряде?
— Две сотни, — не моргнув глазом, сообщила пленница.
Она снова поморщилась, видимо, рана причиняла сильную боль.
— Хорошо ещё, что вас всего двое, — тихо рассмеялся киммериец, — а то могло бы дойти и до тысячи, демоны вас возьми! Жаль, что я вам не приглянулся, — с сожалением добавил он, — ну что поделаешь, вы же дикарки. Вижу, не остается ничего другого, как разузнать все самому.
Он посмотрел на них, раздумывая, как поступить. Зарезать, чтобы не оставлять лишних врагов? Пожалуй, это не очень хорошо, вот если б на их месте были мужчины, киммериец не колебался бы ни мгновения. Он понимал, что, ввязавшись в междоусобицу, он не раз прольет кровь амазонки — но одно дело убивать в бою, и совсем другое — прикончить беспомощных пленниц. На это у него просто не поднялась рука.
— Вы сами выбрали свою судьбу, — обведя их тяжелым взглядом, заявил варвар. — Я ничего вам не сделаю, но оставлю здесь. Если не задохнетесь, и ночью вас не разорвут шакалы или волки, то, клянусь брюхом Крома, можете считать, что вам повезло. А если нет… — Он развел руками.
Конан оттащил амазонок подальше в рощицу, чтобы их не было видно с тропы, плотно вставил кляпы, пропустив в них что-то вроде уздечек, которые привязал к деревьям, притянул за шеи к стволам и, полюбовавшись делом рук своих, стал собираться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});