Нет, на наш взгляд, оснований для особой тревоги и в связи с присвоением статуса госкорпорации Банку развития. Во-первых, он создан на базе Внешэкономбанка, который всегда действовал на основании специально для него написанного закона и за годы своего существования доказал способность решать поставленные перед ним задачи, не выходя за рамки экономической рациональности [80]. Во-вторых, во многих странах организации с функциями, аналогичными нашему Банку развития, также имеют специальный статус.
Госкорпорация «Роснано» при создании, насколько нам известно, получила от государства только солидную сумму денег, которую должна эффективно потратить на исследования, разработки и развитие производства в соответствующей области. При этом область трактуется весьма широко и заведомо является междисциплинарной. На наш взгляд, в данном случае мы являемся свидетелями процесса формирования нового механизма финансирования прикладной науки и инноваций наряду с уже имеющимися. К преимуществам «Роснано» можно отнести, во-первых, отсутствие жесткой связи с унаследованными от СССР и во многом устаревшими структурами управления в науке, а во-вторых, то что его возглавляет один из самых эффективных государственных менеджеров — А. Чубайс. Поэтому, возможно, госкорпорация сумеет выстроить более современную и ориентированную на конечный результат систему приоритетов и контроля. Впрочем, возможно и противоположное. Как раз невписанность «Роснано» в системы управления и функционирования науки (обладающие огромной инерцией) станет причиной его провала.
Кардинально иная, на наш взгляд, ситуация с другим «денежным мешком» — госкорпорацией «Фонд содействия реформированию ЖКХ». Ясно, что ни прокладывать теплосети, ни устанавливать счетчики из Москвы невозможно. Фонд может только раздавать средства регионам, и, скорее всего, не непосредственным исполнителям, а неким промежуточным структурам [81], т. е. имеет место просто передача на аутсорсинг прямых функций исполнительной власти. Причем ЖКХ весьма рутинная и неинновационная сфера, и особой оперативности или поиска принципиально новых решений здесь не требуется, а потому совершенно непонятны преимущества новой формы перед стандартным бюджетным финансированием, в рамках которого существуют устоявшиеся и формализованные технологии распределения средств (тендерная система госзакупок и пр.) и контроля (через Министерство финансов или Счетную палату).
Наибольшее недоумение вызывают две госкорпорации, наполненные реальными активами, — «Ростехнологии» и «Росатом».
Первая описывалась в параграфе 6.2 главы 6 в качестве одной из ИБГ «высшей лиги» (см. также Приложение 1). И ведет она себя в подавляющем большинстве случаев как субъект крупного бизнеса. Направления ее экспансии, с точки зрения внешнего наблюдателя, не имеют общей логики, но весьма разнообразны [82]. По планам, заявленным руководством «Ростехнологий», она предполагает получить в собственность более 300 государственных предприятий и объединить их в 33 холдинга.
Если бы речь шла об акционерном обществе, пусть даже со 100 %-м государственным участием, это никого не должно было бы волновать — ведь оно имеет право и должно делать все, что считает прибыльным. Но госкорпорация — это некоммерческая организация, реализующая публично заявленные цели. И если серьезно относиться к цели, сформулированной в законе о создании «Ростехнологий» [83], то появятся вопросы. Какое отношение к разработке, производству и экспорту высокотехнологичной продукции имеет такая составляющая госкорпорации, как «Топливно-заправочный сервис аэропортов»? И какое содействие может быть оказано и так успешным высокотехнологичным компаниям «ВСМПО — Ависма» и «Вертолеты России», первая из которых ориентируется на требования своих основных заказчиков Boeing и Airbus, а вторая на равных конкурирует с мировыми лидерами отрасли?
Что касается «Росатома», то удивительным представляется объединение в его составе гражданской и сугубо военной частей атомного комплекса. На наш взгляд, в гражданской части есть составляющие, которые могут и должны быть полноценным бизнесом (например, АЭС или производство оборудования для них), а военная, напротив, от любого рынка должна быть отделена «китайской стеной». Официальное основание для создания «Росатома» — утвержденная программа развития атомной энергетики на ближайшие десятилетия (более масштабная, чем реализованная в свое время в СССР) — не объясняет необходимости включения военного сектора. Если только реальная цель состоит не в том, чтобы обеспечить возможность более свободного перераспределения средств между гражданскими и военными задачами в пользу последних.
Глава 8. «Империя» М. Ходорковского и «дело ЮКОСа»
Теперь уже совершенно ясно, что «дело ЮКОСа», по счастью, не стало столь значительным событием в экономической и политической истории России, как казалось в его начале. Тем не менее отдельной главы оно, на наш взгляд, вполне заслуживает. Во-первых, это все-таки был наиболее острый конфликт между государством и крупным бизнесом в новой России. Во-вторых, «дело ЮКОСа» продемонстрировало, насколько жестко и без оглядки на чье-либо мнение способна действовать власть, если сочтет кого-то опасным для себя. В результате крупный бизнес надолго потерял и возможность, и желание действовать сколько-нибудь самостоятельно в политической и социальной сфере. И даже в сугубо деловых вопросах, если они достаточно крупные, с тех пор считается естественным предварительно получить «добро» государства.
И наконец, данная тема позволяет представить читателю сквозную историю одной из ведущих ИБГ, которая к тому же некогда претендовала на роль абсолютного лидера в отечественном крупном бизнесе. Тем более что, несмотря на множество индивидуальных черт, ее история во многом характерна для ведущих «старых» ИБГ как минимум по двум параметрам — динамике отраслевых приоритетов и характеру участия в приватизации в 1990-е гг.
8.1 Становление «империи»
Предыстория
Бизнес М. Ходорковского берет начало из так называемой комсомольской экономики, которая стала «колыбелью» для многих крупных российских бизнес-структур. Дело в том, что во второй половине 1980-х гг. создаваемым под контролем ВЛКСМ молодежным досуговым центрам, центрам научно-технического творчества молодежи (НТТМ), а также организуемым при них кооперативам предоставлялась максимально возможная в СССР экономическая (и не только) свобода. Делалось это с целью обеспечить хотя бы минимальный контроль государства над растущей активностью молодежи.